Воспарить к небесам

— Так держать! — взвизгнула Алисса и тут же выпила.

Глаза Джози снова блеснули, когда она подняла стакан и сделала глоток.

Закончив, она тихо сказала:

— Он очень хороший человек.

Я облизала губы и сжала их вместе.

— Самый лучший, — согласилась Алисса.

Я начала кусать губы.

— Амелия, если все получится, думаю, он сделает тебя очень счастливой, — добавила Джози.

Я перестала шевелить губами и стиснула зубы.

— Ты боишься, — заметила Алисса.

Я посмотрела на нее.

— Как я уже сказала — я в ужасе.

— Нет, — мягко ответила она. — Боятся этого — нормально.

— Я…

— А затем все проходит, — закончила она.

Я сглотнула и кивнула.

Она налила еще водки нам в стаканы и подняла свой.

Я поняла намек и сделала то же самое.

Как и Джози.

— В жизни нет никаких гарантий. Но единственные прыжки, которые действительно стоит делать, — это прыжки веры в любовь. Так что смотри, куда прыгаешь, красавица, и счастливого приземления, — провозгласила Алисса.

Я улыбнулась и слегка приподняла свой стакан. Они сделали то же самое.

Потом мы опрокинули все в себя (даже Джози).

Алисса с грохотом опустила свой стакан на барную стойку и громко потребовала:

— Долгую историю!

Я скользнула на табурет и, как по команде, поделилась долгой, полной надежд историей, со своими новыми подругами.

*****

Я сидела в ночной рубашке на кровати, прижав колени к груди, обхватив одной рукой икры, а другой держа телефон.

Было уже поздно. Я была навеселе. Джози и Алисса ушли.

И я подумала, что пришло время позвонить Микки.

Моя мама с этим бы не согласилась, так как было уже далеко за девять. На самом деле было уже далеко за одиннадцать.

Но если бы я была на его месте, мне бы не хотелось уснуть, ничего не узнав.

Может, ему было все равно.

Но, похоже, что нет.

Так что он должен знать.

Я включила телефон и провела пальцем по экрану. Отыскав его в списке контактов, я нажала дозвон.

Я поднесла телефон к уху.

Гудок прозвучал один раз, а потом я услышала тихое и ласковое:

— Привет, Эми.

— Привет, — ответила я.

— Твой отряд отправился в путь? — спросил он.

— У тебя горели уши? — спросила я в ответ.

— Я выдержу, — пробормотал он.

Я сделала глубокий вдох.

— Микки.

— Я здесь, — ответил он.

— Ты мне нравишься, — прошептала я.

— Черт. — Это прозвучало мучительно.

— Микки? — позвала я снова, уже более настойчиво.

— Я здесь, Эми, и я рад, детка, потому что, надеюсь, ты поняла, что тоже мне нравишься.

— Тогда, может, нам стоит сходить поужинать? — предположила я.

В его голосе не было муки, но он улыбнулся, когда ответил:

— Да, может, стоит.

— Хорошо, — тихо сказала я.

— Хорошо, — ответил он. — Ты идешь спать?

— Я уже в постели.

Последовала пауза, прежде чем он сказал:

— Тогда я прощаюсь с тобой, Эми.

— Хорошо, Микки.

— До скорого, детка.

Что-то в этом прощании было не так. Оно было резким, а не мягким, милым и нежным, как вначале.

Меня это позабавило, но я ответила:

— До скорого.

Он отключился.

Я отняла трубку от уха и уставилась на нее.

Боже, я надеялась, что он не был одним из тех любителей погони, которые, поймав свою добычу, теряют к ней интерес.

Но я не могла делать поспешных выводов. У него были дети. Они все еще находились у него.

Занятия в школе начинались только на следующей неделе, так что они еще могли не спать, и что-то могло случиться, отвлечь внимание Микки.

Я положила телефон на прикроватную тумбочку, забралась под одеяло, выключила свет и, уютно устроившись, натянула одеяло до плеч.

Сна не было ни в одном глазу.

И я думала, что согласилась поужинать с Микки, но он прервал наш разговор еще до того, как мы успели что-то запланировать.

— О Боже, — выдохнула я.

В дверь позвонили.

Моя голова оторвалась от подушки, по коже пробежала дрожь.

В дверь снова позвонили.

Моя рука откинула одеяло, а ноги сами свесились с кровати.

Я спрыгнула на пол и побежала. Побежала в своей маленькой темно-синей атласной ночнушке с кружевами сливового цвета (выбор Алиссы — никакой шлюшки, все классно, очень сексуально) прямо к входной двери.

Включился свет датчика движения.

За стеклом виднелась тень Микки.

Я отперла дверь, распахнула ее и посмотрела вверх как раз вовремя, чтобы оказаться в сильных объятиях Микки Донована, его губы обрушились на мои губы, и он начал меня целовал.

Я позволила ему, прижалась к его теплому телу, крепко обняла и поцеловала в ответ.

Мы целовались, влажными, сладкими, жесткими и дикими поцелуями, в проеме открытой входной двери, и делали это очень долго.

Мне понравилась каждая гребаная секунда.

Одна его рука крепко обхватила мою поясницу, я приподнялась на цыпочки, в основном Микки поддерживал меня, его другая рука запуталась в моих волосах, мои руки обвились вокруг его плеч. Закончил все Микки.

Медленно мои глаза открылись, мои губы покрылись синяками и их покалывало — много чего покалывало.

— Рынок лобстеров завтра в семь вечера? — спросил он, его голос был хриплым, даже в темноте я могла почувствовать его горячий взгляд.

Я ощутила, как внутри меня закипает хихиканье чистой радости, заставила себя улыбнуться и выдохнула:

— Мне подходит.

— Никаких детей, — сказал он. — Только ты и я.

Я кивнула, держась за него так же, как он держал меня.

— Только ты и я.

Он наклонился так близко, что его нос коснулся моего.

— Ты сделала правильный выбор, Эми.

Текущее положение дел убедительно свидетельствовало о том, что так и было.

— Не уверена, что у меня был другой выбор, Микки, — призналась я, и он усмехнулся.