Воспарить к небесам

Двадцать четыре часа назад я была бы рада узнать, что он так думает.

В данный момент я бы себе этого не позволила.

— Это могло бы оказаться правдой, но все уже не так, Микки, — ответила я. — И поскольку ты не понял моего намека, скажу прямо. Я не хочу больше обсуждать то, что мы могли бы иметь, когда в будущем у нас ничего не будет.

— Ты не единственная, у кого есть наследство, Эми, — выпалил он, явно теряя терпение. — Та рыболовецкая компания, которой управляют мои братья, называется «Мэн Фреш Марин». Филе и рыбные палочки можно найти в зеленой, белой и оранжевой коробках в морозильной камере местного магазина.

У меня отвисла челюсть.

— Да, — буркнул он. — Вот почему отец мог выбросить кучу денег, продав свой дом мне, потому что он был частью… частью моего наследства. Я мог бы принять в этом участие, но мне не нужна была кабинетная работа. Я хотел бороться с пожарами. Хотел остаться в Магдалене. Я не хотел ничего, кроме этого, и в конечном счете жены и детей, сидящих в доме вокруг обеденного стола. Я пытался управлять лодками, взять свою долю наследства таким образом, чтобы это работало на меня. Обнаружил, что неделями пропадал на яхте, перестал волочиться за юбками, а заодно искать жену. Так что я уволился и добровольно занялся любимым делом и нашел способ жить своей жизнью, а когда пришло время, стал заботиться о своей семье. — Его взгляд переместился на дом престарелых, затем снова на меня, делая это, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, но он также добавил: — Ты поняла, Эми?

Эта доселе неизвестная параллель нашей жизни была шокирующей.

И завораживающей.

Очевидно, что я не поделилась своими мыслями с Микки, но он не дал мне шанса, потому что еще не закончил.

— Я могу отправится в Бар-Харбор, зайти к Фрэнку в офис, попросить работу, получить ее и зарабатывать в десять раз больше, чем сейчас, только потому, что я его брат. Это мой выбор — не делать этого. Это мой выбор — не давать моим детям то, что они могут при этом получить. Ты сделала другой выбор, который отличается от моего, но он твой. И не думай, что я знаю кого-то, кроме тебя, кто хоть приблизительно мог бы понять меня и мой выбор.

— Это правда, Микки, я тебя понимаю. Но это еще ничего не значит. Это впечатляет. «Мэн Фреш Марин» очень впечатляет. Но у меня есть три трастовых фонда, от которых я не откажусь, потому что мне нравится то, как я живу, и я не собираюсь чувствовать себя хуже из-за того, что я делаю, или чтобы меня осуждали за мои поступки, или чувствовать давление, чтобы стать кем-то другим.

— Я не об этом, Эми.

— Не уверена, что хочу понять твою точку зрения, Микки.

— Попытайся, потому что тебе придется.

Я закатила глаза к небу и спросил облака:

— Почему меня это не удивляет?

— Детка, я хочу сказать, что имея все это, ты живешь так, как хочешь, и все же ты знаешь, что это единственное, что тебе нужно для счастья. И дело не в трастовых фондах.

Я снова закатила глаза и прищурилась.

— Не смей использовать мои последние слова, сказанные прошлой ночью против меня, Микки Донован, — выплюнула я.

Очевидно, его терпение подходило к концу, он наклонился ко мне и сказал в ответ:

— Я использую их, чтобы указать, что прошлой ночью ты была права.

Я воздела руки к небу и воскликнула:

— Ну, аллилуйя! Теперь я могу умереть счастливой.

Мой взгляд снова метнулся к нему, когда он раздраженно спросил:

— Почему, когда ты умничаешь, мне хочется трахнуть тебя больше, чем при обычных обстоятельствах?

— Ты хочешь трахнуть меня? — спросила я в ответ, произнося эти слова с глубоким недоверием. — Это шокирует, учитывая, что я… — я сделала паузу и наклонилась к нему, — симпатичная.

Его брови сошлись на переносице.

— Эми, я бы не хотел трахать женщину, которая была бы мне не симпатична.

Я сердито посмотрела на него.

— Очаровательно, потому что ты не хотел меня, пока я не сделала мелирование.

Его брови оставались нахмуренными, а глаза потемнели.

— Что сделала?

— Мелирование, — отрезала я, указывая пальцем на свои волосы.

Он посмотрел на мои волосы и пробормотал:

— Черт, так и думал, что что-то изменилось.

Я моргнула.

Он снова посмотрел на меня.

— Смотрится красиво. Челка мне определенно нравится.

Я снова моргнула.

Затем я сделала шаг в его сторону, встал на цыпочки и заявила:

— Не стой тут и не говори мне, что ты не заметил мои волосы или мою новую одежду.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

— Детка, я обратил внимание на стрижку, как я уже сказал, выглядит красиво. Определенно заметил одежду, но не думал, что она новая. Думал, это старые шмотки — те, что ты не носила, потому что еще не распаковала все свои вещи, а когда ты это сделала, их стало больше.

— Так ты говоришь, что это новообретенное влечение ко мне не связано с моими мелированными волосами и одеждой, — усмехнулась я.

— Детка, не пори чушь, — прорычал он. — Ты достаточно взрослая, чтобы понимать о чем я. А еще ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что мужчина не действует наперекор другому мужчине, а потом предлагать свою помощь по дому, если только он не запал на женщину, которой предлагает это дерьмо.

Мое сердце подпрыгнуло, зубы сжались, и Лор оказался прав.

Однако я не могла допустить, чтобы это пробрало меня.

Вместо этого я обнаружила, что пришло время сказать ему кое-что.

— Я знаю, ты предпочитаешь высоких, рыжих и с большой грудью.

На его лице промелькнуло удивление, когда он спросил:

— Что?

— Я видела тебя, — выпалила я. — С той рыжей красоткой в кино.

Вот тогда-то его лицо и стало самодовольным.

Я чувствовала, как нарастает давление в груди, горле, но особенно в голове.

— Тебе нравится, что я видела тебя?

— Может, это и не очень-то хорошо меня характеризует, Эми, но после того, как я увидел, что ты назначаешь свидание Стоуну прямо у меня на глазах и целуешься с этим придурком — да. Мне нравится, что, увидев меня с Бриджит, я устроил тебе ту же небольшую пытку, что ты устроила мне.

Ту же пытку, что ты устроила мне.

Это причинило ему боль.

Боже, он запал на меня.

Я не могла позволить этому добраться до меня и наклонилась к нему ближе, напоминая: