Воспоминания забытой богини

– Значит, так должно было быть. Не вини себя. Чувство вины - неблагодарное чувство. Сейчас ты со мной. Ты, настоящий, мой Ангел.

– Моя Госпожа.

Я посмотрела на Гэба.

– Меня уже так называли. И я ответила, что я никакая не Госпожа. И не его.

– А моей ты хотела бы стать?

– Это очень плохая идея. Лучше так не шутить. Ты - ангел, Гэб. А я застряла где-то между небом и землей. Моя душа отравлена ненавистью. Самаэль поселил ее во мне. Я ненавижу его за то, что он сделал это со мной. В то время, как Адам и Ева были у него главными фигурами, меня он низвел до какого-то расходного материала.

– Это потому, что ты быть может самое необыкновенное Его творении. Он видел это, и мою реакцию. Он замечал, что я по особому отношусь к тебе, хоть я старался не показывать этого.

– Он восхвалял меня, сказал, что никогда не сомневался в моей исключительности, что поэтому и выбрал меня. А на самом деле он легко бы пожертвовал мной в любой момент. Я знала это, поэтому не позволила себе поддаться иллюзии. И эта нелюбовь разрывает меня на части. А еще то, что я такая же, как он, Гэб. Ведь я хитростью выманила у Евы признание о том, что она должна стать женой Адама. Посулила ей дружбу. Я изводила Адама, являясь ему ночью. Какой-то зверь во мне заставлял желать его, упиваться его желанием, запахом и вкусом крови. Этот же зверь заставлял меня желать и тебя, чистое непорочное создание, ангела. Я монстр. Права была Ева. Я получаю кару свою.

– Ты не монстр, - сказал Гэб.
– Ты была не совсем человеком, и теперь-то уж точно не человек. Ты такая же, как и я.

– Что?

– Помнишь, ты говорила, что видишь во мне свет? Я тоже вижу его в тебе. Я думаю, что ты ангел. Та молния, искра - это Свет, который есть в нас, ангелах. И тому есть подтверждение. Ты сейчас сделала то, что отказался сделать Самаэль.

– Что же это?

– Покаялась. Ты покаялась, Лил, - с радостной улыбкой сказал Гэбриэл.

– Если бы это чем-то помогло.

– Это поможет. Только покаявшийся получит прощение.

– В моем случае это возможно?

Он помолчал.

– Архангела Михаила называют Правой Рукой Господа, а меня всего лишь Левой. Но я открою тебе секрет - наш Господь Всевышний неплохо управляется обеими руками. Поэтому позволь мне тоже сделать тебе предложение. Но от него ты не сможешь отказаться.

– Стоит умереть, и становишься популярной, - пошутила я.
– Но мне не везет с мужьями, ни с земными, ни с внеземными.

– Это потому, что тебе нужен муж Божий. Но сейчас не об этом, - Гэб был не весел.
– Как я уже говорил, мы не ошиблись в тебе. В рамках проекта "Эдем" ты потерпела фиаско. Но здесь твоей вины как таковой нет. Ты сделала, все что могла, учитывая обстоятельства, и те изменения, которые с тобой происходили. Ты смогла распознать ложь, предательство. Ты боролась со своей темной стороной, и показала, что веришь в Отче. Все эти аргументы склонили чашу весов...

Я напряглась.

– В какую сторону?

– Хотелось бы сказать в хорошую, но это не совсем подходящее определение. Я ходатайствовал за то, чтобы даровать тебе Свет. Если бы ты стала моей ангелиной, то есть вестницей, помощницей, о большем и просить нельзя.

Я усмехнулась.

– Это явно слишком большой подарок. Лично я ощущаю, что мой фонарик потух. Но и блуждать во тьме у меня желания особого нет.

– Тогда, прежде чем я продолжу, скажи - что бы ты выбрала?

– Тьму или Свет?

Я рассмеялась.

– Даже не знаю, что тебе ответить.

И пожала плечами.

– Все смешалось. Все скомкано, разодрано. У меня в груди незаживающая рана. Даже будучи духом, я чувствую ее. Всегда буду чувствовать. Потому что она нанесена отравленным клинком ненависти. Мне всегда будет больно. Хотела бы я стать твоей помощницей? Да, хотела бы. Сопровождать тебя повсюду, помогать нести благую весть, приходить на помощь страждущим. Я хотела бы обрести Свет. Но я не могу отрицать свою Тьму. Я не принимаю ту Тьму, которую принимают они, падшие ангелы, бесчестную, жестокую, вероломную. Моя Тьма дарит покой и отдохновение сумерек темной комнаты. Моя Тьма - это принятие неизбежного, это грехи, которые совершаются потому, что ты не мог иначе на тот момент. Потому что тебе казалось, что это правильно, это свобода и в этом весь ты. Иначе ты расстанешься с жизнью, перестанешь дышать. И принимая это, ты принимаешь возмездие, которое за этим последует. А оно последует. Каждый в итоге получит свое. Это моя Тьма. И я не могу пойти с тобой и принять Свет. Хоть он и есть во мне. Я не смогу заниматься светлыми делами, пребывать в благодати, зная, что где-то по земле бродит Самаэль и искушает других, которые не видят его настоящей сущности. Я не могу перестать видеть.

– Тебя будто разрывает на части, - заметил Гэб.

– Да. Я где-то между. Ты прав. И ведь что главное - Самаэль ведь не так плох, как ему хочется казаться. Он просто запутался. Как Адам. Как Ева. Даже как Люцифер. Если бы они позволили мне помочь. Но я не смогла достучаться до них. И вина за то, что случилось в Эдеме, в каком-то смысле лежит на мне.

– Это не так, - покачал головой Гэб.

– Но я чувствую ее. Я видела больше, и ничего не сделала. Я не знала тогда того, что знаю теперь. Но от этого не легче. Только еще больше сожаления.

Ангел смотрел с сочувствием, но и с пониманием.

– Что ж. Медлить больше нельзя. От имени Отца Всевышнего, я предлагаю тебе стать Темной Богиней.

– Что?

– По официальной версии ты уйдешь из Эдема, и встанешь на сторону Тьмы. А на самом деле нам нужен так называемый антигерой. Подобную роль будет выполнять и Самаэль, но косвенно. Он не знает об этом. Его отпустили специально. Тебе будет отведена особая роль, как на стороне Света, так и на стороне Тьмы.

Я ничего не ответила. Он продолжил.

– Эдем разрушается. Знаешь почему?

– Нет.

– Потому что ты его разрушаешь.

– Но я ничего не делаю.

– Ты сейчас испытываешь бурю эмоций. Эта буря передается наружу. И мы ее видим - океан бушует, черные тучи на небе. Ты не разрушаешь непосредственно Эдем. Ты разрушаешь себя, испытывая вину, ненависть к Самаэлю и к себе. Эдем это ты. А ты - Эдем. Вы срослись воедино. Я знаю, что у тебя здесь было тайное место - маленький шалашик на берегу моря.

– Да, мое пристанище. Уголок покоя и отдохновения. Ума не приложу, почему вы втроем не нашли его тогда, и не убили.

– А я объясню. Этот шалашик - это твой свет, который я вижу. И который я как мог оберегал, и хочу сохранить в тебе и приумножить, чтобы он помогал тебе противостоять Тьме. Помоги мне. Не дай ему умереть. Ты до последнего защищала лучшее в Адаме, ты взывала даже к Самаэлю. Ты билась до конца. И Он знает это. Мы знаем, что ты сильна, ты выстоишь. Мы выстоим. Только помоги мне.

В задумчивости я смотрела на бушующие волны. Ворваться бы в них, и разбить... Разбиться...

– Что ты чувствуешь сейчас?
– спросил Гэбриэл.
– Скажи, не молчи.

– Вам нужен двойной агент.

– Точно.

– Почему я?

– Ты чувствуешь скрытое, как никто из нас. Решаешь задачи со всеми неизвестными. Да кто бы догадался, что перед ним не настоящий ангел? А если бы даже подумал такое, то ни за что бы не согласился.

– Ну, надо только доверять себе, и понимать, что ты видишь. Это ведь ты меня научил.

– Да, в теории. Но на практике это сложно воплотить.

Мои брови поползли вверх.

– По крайней мере на той стадии развития, на которой ты тогда находилась. Ты нужна нам, нам нужна твоя Тьма. Ибо она помогает рассеять ложный свет, и выявить истинный.