Воспоминания забытой богини
Шрифт:
Ногу я подвернула основательно, но боли поначалу не было. Это радовало. Поэтому я предприняла активную попытку вылезти наверх. Но земля осыпалась, я съезжала вниз. Цеплялась за сучки и стебельки, и съезжала вместе с ними. Проделав так несколько раз, села отдохнуть. И тут нога дала о себе знать. Это был совершенно другой тип боли, доселе мне не ведомый. Я уже царапалась, обжигалась пламенем очага, и горячей миской. Я набивала синяки и шишки. Это все были мгновенные виды болей. Момент удара, ожога, рассечения, короткое время болезненных ощущений, которые после приложения чего-то холодного проходили. И только неловкое движение однократно вызывало отклик в раненом месте. И вообще все заживало очень быстро. Но на этот раз... О, я не знаю как передать эти ощущения.
Вернее, мне казалось, что это был он. Кто же еще это мог быть? Он, наверное, увидел на мониторе в радиорубке, что я попала в беду, и нашел способ прийти мне на помощь. Жаль, мое сознание не было ясным. Он поднял меня наверх на руках, чуть взмахнув крыльями. Его свет и тепло наполнили меня, и боль ушла. Наступило умиротворение, нега разлилась по телу. Хотелось уснуть в его объятиях. Умереть. Не просыпаться больше. Раствориться в его свете. Чтобы никогда больше не было боли.
– Впереди еще много боли. Как не вовремя...
С этими словами, звучащими в голове, я очнулась, будто от сна, рядом с домом. Во всем теле была тяжесть. Нога ныла, но двигалась. Я вполне уверенно прошагала к дому. Через чуть приоткрытую дверь слышался смех, что немало удивило меня. Кто это может смеяться с Адамом? Мысль не оформилась еще в моей тяжелой голове, когда я вошла и увидела сидящую у стола светловолосую девушку, такую я бы сказала дородную, в теле. Она не была прямо сказать толстой, но пухленько аппетитной. По сравнению с ней уже меня можно было назвать доской. Ее волосы цвета спелой пшеницы блестели в луче солнца, падающего сквозь приоткрытые занавески на окне. Голос звенел, как колокольчик. Губы и щеки алели, а голубые глаза смотрели кротко, но с какой-то глубинной мудростью из под густых светлых ресниц. А что же Адам? Я взглянула на него и не узнала. Весь подобранный, с широкой улыбкой, задорным огоньком в черных глазах, он сидел рядом с этой неизвестно откуда взявшейся девушкой, и рассказывал ей, как он вырастил яблоко, которое он держал в руке. Казалось вот-вот, и она откусит от яблока прямо из его ладони.
Они не заметили моего появления. Я не знала, как реагировать на увиденное. Это происходило со мной впервые. Наверное, я лучше бы сто раз застряла в какой-нибудь яме, это казалось мне проще и понятнее. И выход было легче найти. А тогда я просто стояла в дверях дома, уже моего, заметьте, дома, с видом, будто только что вылезла из могилы, и не могла пошевелиться.
Тут Адам наконец-то заметил меня.
– Вот и ты! Познакомься! Это Ева. Такой невероятный случай произошел со мной сегодня. Я упал с дерева, поскользнулся неловко, лестница упала, и я вслед за ней. Ушиб бок, кажется ребро сломано, так Ева говорит. Но было очень больно. Я закричал, вдруг бы ты была недалеко, и услышала. Но ты не услышала. И я бы наверное лежал беспомощный до твоего прихода, если бы вдруг каким-то чудом не появилась Ева! Она помогла мне встать и дойти до дома, потом приготовила лекарство, боль мгновенно ушла. Я как новенький! Разве это не чудо? Истинное чудо!
– Я очень рада, что ты... помогла, спасибо, - сказала я, стараясь, чтобы голос звучал как нужно - благодарно и приветливо.
– Я Лил.
И протянула ей руку, но заметила,
что она не очень чистая.– Ой, прости, я тут немного испачкалась. Такая неприятность...
– Со всеми бывает, - сказал Адам.
– Давай-ка угости нашу гостью своим фирменным блюдом.
– Э-э... Я к сожалению не принесла зайца. Он был большой, и я не хотела его упускать, и не заметила, как...
– Ты ничего не принесла к обеду?! Лил, но что же мы будем делать?
– Прости, но я попала в...
– Я думаю, что смогу помочь с обедом, если позволите, - вдруг сказала Ева.
– У вас я видела овощи в кладовой, пусть без мяса, но из них получится замечательная запеканка.
Да, запеканка получилась действительно вкусной, сочной, тут пришлось согласиться. Адам тут же назвал ее "чудесной". После обеда я взялась убирать со стола, но Ева заметила, что со мной что-то не в порядке, нога ныла необычайно, и общее мое состояние оставляло желать лучшего. Она заботливо приняла эту обязанность на себя, предоставив мне возможность пойти отдохнуть. Чему я несказанно обрадовалась. В спальне я нашла плошку с остатками мази, и подумала, что вряд ли кто-то будет против, если я намажу этим ногу. Хуже уже не будет, авось поможет. И растянулась на постели. Как хорошо было в тот момент. Рядом никого. Ни ев, ни адамов. Только я.
Я задремала, и мне снился Гэбриэл. В лучах солнца он спустился ко мне с небес, одетый в белые одежды. Я протянула к нему руку... и проснулась.
Оказалось, что я проспала остаток дня и ночь.
Я обнаружила Адама и Еву сидящими у порога дома. Они весело болтали. Откуда что берется. Сколько потребовалось мне времени и усилий, чтобы разговорить Адама, найти общий язык. Я почувствовала внутренний укол. Почему она все еще здесь? Она что, пробыла у нас всю ночь?
– Доброе утро.
– А, вот и наша соня!
– громко сказал Адам.
– Я не знаю, что бы было с хозяйством, ты так долго спишь.
– Ну, вот я и в строю, как хорошо, что ничего не случилось, - ответила я с улыбкой.
– Конечно хорошо! Благодаря Еве!
– он приобнял пришелицу за плечи.
– Благодаря... что?
– я не поверила ушам.
– Она встала засветло, наносила воды, насобирала хворосту для очага, полила огород и сад, прибрала в доме. А сейчас я собираюсь на охоту, должен же я как мужчина в доме добыть мясо. А Ева обещала найти в лесу особое лакомство, как говоришь оно называется?
– Мёд, - улыбаясь, ответила та.
– Да, представляешь, его делают такие насекомые, пчёлы называются. Они больно жалят, и защищают это лакомство. Но Ева умеет его доставать!
– Кто бы сомневался, - буркнула я.
– Чего говоришь?
– переспросил Адам.
– Ничего, это я так.
– Вечно бубнишь себе под нос, ничего не разобрать. Ну да ладно. Надо собираться...
И он встал, пошел в дом.
– Эй, а мне что делать?
– окликнула я его, но скорее это получился возглас к самой себе.
– Я думаю, что тебе надо отдыхать, - сладко протянула Ева, с той же милой улыбкой, которая не сходила с ее румяного лица.
Мне захотелось влепить по этому лицу битой. Если бы она тогда у меня была. И если бы я тогда знала, что это такое. Я думаю, она бы ощутила качественно новый вид боли.
Если вам когда-нибудь приходилось добиваться чего-то с большим трудом, вкладывать все свое время, душу и силы, а потом видеть, как кто-то приходит и отнимает это у тебя, то вы поймете меня.
За обедом снова была запеканка, но уже приготовленная по другому рецепту, который еще больше восхитил Адама, а мне кусок в горло не лез. Мёд мне не понравился, по мне слишком приторный, липкий. Адам съел почти все. Ева обещала завтра принести еще. Тут я не утерпела, и мучивший меня вопрос сорвался с языка сам собой.
– Ты сказала завтра? Ты что, собираешься опять ночевать у нас?
– Да, - просто ответила Ева.
– Адам разрешил.
– А Адам не подумал о том, что неплохо было бы спросить мое мнение?