Воспоминания забытой богини

Я не стесняясь уходила, когда хотела, в любое время дня и ночи. Порой на несколько дней. Бродила по окрестностям, изучала местность, границы Эдема. Однажды я ушла так далеко, что вышла - о чудо!
– к большой воде. Растительность стала реже, земля стала желтой, мелкой, как зерно, только еще меньше, мельче крошки, такие песчинки. Земля превратилась в песок, желтый, теплый, нагретый солнцем. А на песок набегали волны воды, простирающейся до самого горизонта. Эта вода была не такая, как в реке. Она была соленая. Как кровь.

Меня не было четыре дня. Адам сидел у порога дома, и встретил меня жгучим взглядом, полным ярости. Он ничего не сказал, я тоже ничего не сказала. Просто прошла мимо, как ни в чем не бывало. Настроение было легким и приподнятым. Ева, согнувшись над кадкой, стирала.

– Привет, Ева!
– я махнула ей рукой.

Она кивнула мне, с той же улыбкой, что и всегда. Я заметила, что на ней одно из моих платьев, тех, что шил для меня Адам на заре наших "отношений". Теперь-то я сама шила себе одежду, на мне был как раз охотничий костюм, состоящий из облегающих брюк и короткой куртки. А на голову я сделала себе такую шапку с козырьком, чтобы солнце не било в глаза. Но неприятный укол я ощутила, и мысленную пометочку для себя сделала.

Я собиралась залечь до вечера отдохнуть, но не успела войти в спальню, как за мною следом вломился Адам и схватил меня за плечи.

– Отвечай, где ты была? Солнце село и встало четыре раза! А ты не возвращалась!

Я по-деловому стряхнула его руки и высвободилась.

– Я не слежу за Солнцем, - спокойно ответила я, снимая шапку и бросая на свою постель.
– предпочитаю наблюдать за Луной. Мы уже столько времени вместе, пора бы тебе уже это запомнить.

– Не смей играть со мной!

– Никто с тобой не играет, - ответила я с усмешкой.
– Ты похоже что-то надумал. Странно, с недавних пор ты стал думать. Что с тобой? Часом не заболел? Обратись к своей прислужнице, пусть она замешает снадобье, чтобы пагубный мыслительный недуг отступил, и снова наступила тишь и благодать в башке. А ты ей за это подари одно из моих платьев.

Его глаза полыхнули огнем. Мои слова задели его.

– Эти платья не твои. Я сшил их, значит они мои. И я могу делать с ними все, что захочу.

– Слова о прислужнице тебя не задели, значит ты согласен с этим, - заметила я.
– Ты даже не удосужился потратить силы на то, чтобы пошить одежду специально для нее. Конечно! Зачем? Отдам ей старую! Лил ее все равно не носит. Не ношу. Потому что ничего не хочу от тебя. Больше не хочу. Твоя мечта сбылась. Молитвы услышаны.

– Лил, не вынуждай меня, - прохрипел Адам. Видно было, что он на грани бешенства, и пожалуй стоило притормозить. Но меня уже понесло с крутой горки со свистом. Да и не хотелось мне притормаживать. Такая веселуха впервые за столько времени и персонально для меня!

Я медленно стала подходить к нему, расстегивая куртку.

– А что ты сделаешь?
– четко разделяя слова, с вызовом глядя ему в глаза, спросила я.

Ладони Адама сжались в кулаки. Казалось вот-вот и будет взрыв. Чувство опасности зашкаливало, но и восторг от нее тоже. Я не знала, чего ожидать в следующую секунду, и велика была вероятность того, что этот зверь меня просто растерзает. Но я чувствовала уверенность. Власть. И зверь отступил.

Я уже расстегнула все пуговицы.

– Ты не против?..

Со злобным рычанием он ушел, оставив меня переодеваться и наслаждаться победой. Я выиграла только один бой. Но не войну.

Мы с Адамом по-прежнему делили одну спальню. Спали на разных постелях, я даже повесила ширму между ними, оставив свою постель у окна, чтобы видно было звезды и Луну. Адам всегда злился, когда лунный свет падал на него, он мешал ему спать. Вообще я последние дни, пребывая в своих путешествиях, часто думала о том, зачем мне это? Мы с ним разные, очень разные, как Солнце и Луна. Как при такой непохожести мы будем строить новый мир? Между нами нет согласия, откровенности. Мы даже не друзья. Мы две стороны, ведущие психологическую войну с сексуальным подтекстом. Не очень подходящие условия для начала рода человеческого. Но от того мы друг для друг так притягательны. Это похоже действительно игра. Жестокая игра. Кто выйдет победителем?

И уже ночью игра продолжилась. Зверь отступил, но лишь в тень. Взял передышку, и накопил силы для удара.

Когда я легла спать, Адам был где-то в доме или на улице, я точно не знала. Ева спала в большой комнате на подстилке у очага. Действительно как какая-то собака. На предложение смастерить для нее постель, она ответила отказом, объяснила, что на полу у очага ей теплее. Я оставила ее в покое.

Мои глаза едва сомкнулись, одурманенные сном, как я почувствовала на грани сознания, что в спальне кто-то есть. Я повернула голову к двери, и в ту же секунду на меня набросилось какое-то чудовище. Это был Адам. Он навалился сверху всем телом, прижав так, что я вздохнуть не могла, руки мои скрестил и прижал над моей головой. Я попыталась применить тот же прием - боднуть его в подбородок, но он увернулся!

– Что ты теперь скажешь? Куда подевалось твое красноречие? Не ожидала поди? Но ничего, видишь? У меня найдется управа, даже на такую тварь, как ты!

Он аж вскрикнул, мотнул головой назад, и инстинктивно закрыл глаза. Я плюнула ему в лицо. Он отвлекся, и этой секунды мне хватило, чтобы завладеть ситуацией. Я со всей силы двинула его лбом, попала в рот, разбила губу. Он вскрикнул от боли. Я пнула его коленом в живот, перевернулась, и теперь уже я оказалась сверху. Опять! Из-под подушки выхватила заточенный камень с приделанной рукояткой из дерева, по форме клинок напоминал продолговатые пальмовые листья, из которых мы делали себе вначале лежаки. И этот остро заточенный нож я приставила к горлу начавшего брыкаться соперника.

– Что я могу сказать? Дорогой Адам, хорошая попытка. Но у меня тоже есть кое-какой козырь. Такой маленький, но очень острый. Одно неловкое движение, и он выпустит из тебя всю кровь, так, как ты выпускал ее из бедных маленьких зайчиков. Чувствуешь? Этот сладкий запах страха?

Говоря, я склонилась к самому его лицу, и теперь слизала сочащуюся кровь из его губы.

– Запах сладкий, а вкус соленый! Как интересно, не находишь?

И я снова приложилась к кровоточащей ране, кусая ее зубами, раздирая поцелуем. И одновременно с этим, находясь в каком-то трансе от возбуждения, я начала двигаться на нем. На мне были брюки, но даже от того, что я просто сидела на нем сверху, от каждого движения моего тела Адам стонал. От наслаждения и боли.

– Запомни мой кровавый поцелуй, и эту ночь...
– шептала я, - потому что это ночь, когда Первый Человек подчинился...

– Эй! А что это вы здесь делаете?

Ни он, ни я не сдержали разочарованного возгласа. Пика в ту ночь не суждено было достичь.

Так Ева стала первым в истории кайфоломом.

Заснуть уже не удалось никому. Ева проснулась от шума из спальни, зажгла лучину и пошла посмотреть, что случилось. Увиденное повергло ее в шок. Она подумала, что я хочу убить Адама. Видимо на эту мысль ее натолкнул нож в моей руке, приставленный к его горлу. Ну и эти дикие стоны... Да, и кровь, конечно же. Что еще могло подумать это невинное дитя? Впрочем, не такое уж невинное. Она так отделала меня... Меня! Вцепилась мертвой хваткой в волосы, Адам еле отодрал ее. Расцарапала руки. Я влепила ей пару оплеух. Пнула так, что она летела через всю комнату и нехило приложилась об косяк. А потом одним яростным прыжком буквально перелетела обратно, и никакие силы небесные не смогли бы разжать ее бульдожью хватку на моем горле. И я уже тянулась к ножу, оброненному в пылу борьбы... И неизвестно, чем бы эта ночь закончилась, если бы Адам не выплеснул на нас ведро холодной воды. Ева вскрикнула и разжала тиски, а он тут же набросил на нее одеяло, и выволок прочь.