Восстать из Холодных Углей

Недостаточно!

И снова я заставила императора вернуться в мертвую оболочку трупа. В тот раз я отняла у него волю, превратив в марионетку из плоти, привязанную ко мне и моим приказам. Я отняла у него волю, но оставил ему разум. Пассажир в собственном теле, вынужденный смотреть на все глазами мертвеца. Никогда больше ему не действовать по собственному разумению, по своей прихоти. Это была последняя пытка, которой я подвергла императора Террелана. Этот человек убил моего короля, разрушил мою страну. Он приказал бросить меня в Яму, и, даже когда я сбежала, он послал своего самого надежного палача выследить меня. Он мучил меня несколько месяцев. Он сломал меня. Выжал из меня все его драгоценные крики. И все же я стояла там, живая, а он стоял на коленях, мертвый.

Глава 30

Хардт ворвался в тронный зал, настороженно глядя на зомби, но они не обратили на него внимания. Они не обратили внимания и на Прену, когда она ускользнула. Хранитель Источников, наконец, перестала всхлипывать, и я взяла у нее мешочек со спайстравой, заставила ее проглотить траву, а затем собрала ее Источники.

— Сделано? — спросил Хардт, подходя и глядя на меня, а не на мужчину, стоявшего рядом со мной.

Я кивнула:

— Он мертв.

— Не выглядит мертвым. — Хардт, возвышавшийся над нами обоими, свирепо посмотрел на императора сверху вниз.

— Он мертв. Но он все еще там. — Я позволила дикой ухмылке скользнуть по моему лицу. — Танцуй. — И император Арас Террелан, или, по крайней мере, его оболочка, начала раскачиваться в пародии на танец. Остальные зомби, находившиеся в тронном зале, присоединились к нему. Они убили последнего из королевской стражи и теперь им было нечего делать.

— Останови это, Эска.

Я кивнула. «Остановитесь». И они остановились. Мгновенно подчинились моим приказам.

— Город, — сказал Хардт. Его взгляд метнулся туда, где лежал труп императора, а руки сжались в кулаки. Даже почти умирающий от голода, лишившийся большей части мышц, Хардт мог бы раздавить этого человека.

— Можешь ударить его, если хочешь.

Хардт оторвал взгляд от императора, с отвращением посмотрел на меня, повернулся и направился к балкону. Оттуда открывался вид на Джанторроу, и с этого балкона я могла видеть, что город бьется в предсмертной агонии. Пожары распространялись бесконтрольно. В ночном воздухе раздавались крики. Лурса наблюдала за всем этим, такая же красная, как улицы под ее взглядом. Я сотворила это с городом. Это не входило в мои намерения, но это не оправдывает мой поступок. Джанторроу умирал, его жители умирали, и их убила я. Я их убила. Даже с высоты и издалека, глядя с дворцового балкона, я могла видеть, как стаи моих зомби носятся по улицам в поисках новых жертв.

Убей их всех и распространи свое проклятие. Сссеракис повторил мой приказ первому из зомби. Это последствия того, что они с нами сделали.

— Нет. Это последствия моей ошибки. — Я попыталась убедить себя, что люди это заслужили. Они ненавидели меня, умоляли о моем трупе. Они хотели видеть меня мертвой, посмотреть на мое выставленное напоказ тело. Я попыталась убедить себя, что они это заслужили. Но эта ложь звучала неубедительно даже в моей собственной голове. Даже Сссеракис не пытался убедить меня, что это было правосудие. Это была месть, и я обнаружила, что больше не хочу мстить.

— Ты можешь это остановить? — спросил Хардт.

Я попыталась. Но я была слишком далеко. Зомби больше не могли слышать мои приказы, не могли чувствовать мою волю. Они были болезнью, распространяющейся и действующей по одному моему приказу. Я покачала головой:

— Не отсюда.

Отвернувшись от балкона, я увидела, что император стоит рядом. Не имея никакого приказа, он последовал за мной и ждал. Это тоже вызвало у меня отвращение.

— Принеси петлю, — сказала я. — Привяжи ее к балкону, просунь в него голову и спрыгни. — Арас Террелан повернулся, чтобы выполнить мой приказ.

Когда я, прихрамывая, прошла через тронный зал, то увидел еще больше моих зомби, многие из которых были одеты в одежды знати и ждали меня. Мне кажется, в толпе я узнала принцессу. Это не будет пустым хвастовством, если я скажу, что положила конец терреланскому императорскому роду. «Умрите». Мой приказ очистил от зомби тронный зал: все, кроме императора, упали на пол, их души, наконец, освободились от тел.

Такая пустая трата. Подумай о том, чего мы могли бы достичь с бессмертной армией.

Я проигнорировала Сссеракиса.

— Мне нужно быть рядом.

Хардт кивнул. «Ночь обещает быть долгой». Он недооценил масштаб стоящей перед нами задачи.

К тому времени, как мы покинули дворец, император Арас Террелан уже свисал с балкона. Его глаза следили за нашим уходом, а конечности дергались в мою сторону. Он выполнил последний приказ, который я ему отдала, и теперь пытался последовать за мной, подчиняясь моей воле. Он не умер и тогда, в третий раз. Он остался висеть на стене дворца, его тело было бессмертным. Никто не убил его. Я не знаю, как долго он оставался там, сломанный символ моей мести, гниющее тело, пока он наблюдал, как рушится его империя, которой он так гордился.

Мы пошли по городу. Я отдавала приказ зомби умирать, как только я их находила. Люди узнавали меня, обвиняли и ненавидели, даже когда я спасала их. Я продолжала в том же духе, даже когда некоторые из наиболее отважных выживших бросали в меня камни и угрожали. Два дня мы с Хардтом бродили по улицам Джанторроу, стараясь дать мир зомби, насколько это было возможно. Думаю, я могла бы пробыть там и дольше, настолько тяжела была моя совесть, но вслед за мной шла толпа выживших, и в конце концов Хардт утащил меня прочь. Он всегда был моим защитником, даже от самой себя.

Джанторроу так и не оправился от моего визита. Слишком много его жителей погибло, слишком много трагедий осталось после меня. Горожане старались, невзгоды выявили в них лучшее, так же как я выявила худшее. Но они потерпели неудачу. Джанторроу стал городом призраков и ненасытных мертвецов. Таким он остается по сей день.

Мне не удалось поймать всех зомби — в гневе я обрушила на Оваэрис новую силу. Зомби — это чума, и не имеет значения, как долго мир не видит бессмертных, они всегда появляются вновь. И каждый раз, когда они это делают, всплывает мое имя. Деревня попадает под власть зомби, и за этим, должно быть, стоит Королева-труп, сеющая разрушение повсюду, куда бы она ни ступала. Это то наследие, за которое меня всегда будут помнить, независимо от того, что хорошего я сделала. И кто будет спорить, что я не ответственна за это? Я обрушила это на весь мир. Я. Я заслуживаю всех обвинений в свой адрес.

Мы взяли курс на север. До Ямы, города, который я купила такой дорогой ценой, было далеко, но нам больше некуда было идти. Я надеялась, что Тамура и Имико живы, и все же я боялась того, что могли натворить войска императора. По пути попадались деревни, где мы находили еду и новую одежду, но не встречали радушного приема. Новости о Джанторроу распространялись гораздо быстрее, чем мы двигались, и было трудно скрыть мою внешность. Однорукая женщина с горящими глазами и тенью, которая двигается сама по себе; Королева-труп, убийца императора Араса Террелана, бич Джанторроу, мать зомби. Из нескольких деревень нас выгнали, как только мы там появились. И все же кое-где мы находили помощь.