Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы
Шрифт:
В начале 1935 года Красная Армия была организована по так называемой территориально-кадровой (милиционно-регулярной) системе, введенной десять лет назад М. В. Фрунзе во время его пребывания на посту народного комиссара военных и военно-морских дел Советского Союза. В рамках этой системы армия состояла из 100 дивизий, включая кадровые (регулярные) силы из 26 стрелковых и 16 кавалерийских дивизий, штатную численность которых Народный комиссариат обороны поддерживал в мирное время на нескольких уровнях, и территориальные силы из 58 стрелковых, горнострелковых и кавалерийских дивизий, которые дислоцировались по всему Советскому Союзу, формировались на региональной основе и комплектовались как частично обученными призывниками, так и местными резервистами. В случае опасности или начала войны НКО намеревался – по крайней мере, в теории – увеличить численность Красной Армии в несколько раз путем мобилизации территориальных дивизий.2
Однако Сталин к этому времени уже разуверился в способности такой системы адекватно защитить советское государство:
«Важно отметить, что к середине 1930-х годов смешанная территориально-кадровая система формирования и организации наших войск уже стала тормозом на пути их боевого усовершенствования. Появилась настоятельная необходимость перейти на единый
В результате Сталин в мае 1935 года приказал НКО до 1 января 1939 года преобразовать территориальную (милиционную) систему в кадровую (регулярную).4 В последующие четыре года НКО поэтапно выполнял приказ этот приказ – почти одновременно с устроенной Сталиным чисткой офицерского корпуса армии. Все территориальные дивизии были расформированы или преобразованы в регулярные, а количество кадровых увеличилось с 49 до 98 дивизий и пяти отдельных бригад.5 Хотя этот процесс преобразования не привел к значительному увеличению числа дивизий в Красной Армии в целом, он все же фундаментально изменил ее состав и конфигурацию мирного времени, а также схему мобилизации в переходный период от мира к войне.6
Словно в подтверждение опасений Сталина, Советский Союз в 1937 году и в начале 1938 года оказался вовлечен в международные кризисы – сначала косвенно, а затем и более активно. В 1939 году во взаимодействии с гитлеровским вермахтом он вторгся в Польшу, а в конце того же года спровоцировал войну с Финляндией – во время которой Красная Армия, к ужасу Сталина, проявила себя крайне неважно, продемонстрировав скверную боевую отдачу. Однако после этого, в 1940 году и в первую половину 1941 года, в то время как гитлеровский вермахт завоевывал большую часть Западной Европы, Сталин оставался в роли стороннего наблюдателя, довольствуясь лишь насильственной аннексией прибалтийских государств и румынской Бессарабии [194] .7
Учитывая низкую боевую эффепктивность Красной Армии во время действий в Польше и в ходе советско-финской войны, впечатляющие победы вермахта в сентябре 1939 года в Польше, а весной и летом 1940 года – в Западной Европе и Скандинавии напугали и огорчили Сталина. Опасаясь за прочность своего режима, Сталин в ответ принялся сильно увеличивать количество и штатную численность войск Красной Армии и одновременно приказал своему новому наркому обороны, маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко, реформировать организационную структуру и боевые приемы вооруженных сил и перевооружить их новым оружием. Таким образом, в действительности Сталин в сентябре 1939 года начал применять тактику «вползания в войну» – которая, как он надеялся, сделает положение страны более надежным и безопасным. Эта политика и ассоциированные с именем Тимошенко реформы должны были завершиться к лету 1942 года.
Для обеспечения этой программы увеличения Красной Армии необходимой живой силой Верховный Совет СССР издал 1 сентября 1939 года новый «Закон о всеобщей воинской обязанности», статьи которого значительно повышали число лиц мужского пола, призываемых на военную службу. Таким образом увеличивался доступный для Красной Армии резерв живой силы, а срок военной службы призванных в армию рядовых и унтер-офицеров удлинялся до трех лет – предполагалось, что это обеспечит более качественную военную подготовку будущих солдат Красной Армии.
В результате количество и численный состав войск Красной Армии драматически резко возросли от одной армии, 38 корпусов, 138 дивизий и 1,5 миллиона военнослужащих на 1 января 1938 года до 20 армий, 34 корпусов, 206 дивизий и 4,2 миллионов военнослужащих в декабре 1940 года – и, наконец, до 27 армий, 95 корпусов, 303 дивизий и свыше 5 миллионов военнослужащих на 22 июня 1941 года (см. таблицу 14.1).
Несмотря на усиленные старания Тимошенко в 1940–1941 годах реорганизовать, реформировать и перевооружить Красную Армию, ее преобразование из территориально-кадровых в регулярно-кадровые войска и стремительное численное увеличение крайне отрицательно сказались как на индивидуальной военной подготовке, так и на подготовке воинских частей. Например, в июне 1941 года большинство резервистов, предположительно прошедших полную подготовку в рамках территориально-кадровой системы, большей частью оставалось необученным, а крайне высокая кадровая ротация, вызванная стремительным расширением Красной Армии, помешала военной подготовке вновь призванных солдат. Короче говоря, как показала последующая боевая отдача Красной Армии, хотя эта армия и могла мобилизовать после 22 июня 1941 года громадные силы численностью до 14 миллионов частично обученных резервистов и призывников, она оказалась колоссом на глиняных ногах.
Еще до того, как 22 июня Гитлер начал операцию «Барбаросса», Сталин в качестве меры предосторожности привел в движение неповоротливую систему мобилизации Советского Союза. Например, в апреле-мае 1941 года Сталин мобилизовал несколько армий, дислоцированных во внутренних военных округах, передислоцировав их на резервные позиции вдоль Днепра в тылу западных военных округов. Кроме того, в мае Сталин начал переводить Красную Армию с режима мирного времени на военные рельсы, приказав призывать резервистов под прикрытием Больших учебных сборов или БУС [195] . Однако, хотя БУС и увеличили численность вооруженных сил до 5 707 116 бойцов, НКО не сумел до 22 июня 1941 года распределить большую часть этих солдат по полевым войскам. И что еще хуже – когда ему вскоре после начала войны все же удалось это сделать, у большинства новобранцев не оказалось многого из штатного вооружения и другой техники.8
После того, как немцы начали операцию «Барбаросса» и были завершены начальные фазы мобилизации, советские вооруженные силы выставили к 1 июля 1941 года на поле 9 638 000 человек, в том числе 3 533 000 – в действующих армиях, 5 562 000 – в военных округах и 532 000 – в военно-морском флоте.9 После этого на протяжении всей дальнейшей войны мобилизация поставила под ружье в ряды Красной Армии еще 28 769 636 человек личного состава, в том числе 490 000 женщин-солдат и 80 000 женщин-офицеров.10Начальный период войны
С началом операции «Барбаросса» стремительно ухудшающаяся военная обстановка вынудила Сталина пуститься с немцами в опасную
игру в догонялки. В то время как военная машина вермахта громила Красную Армию, Сталин и его коллеги лихорадочно трудились, стараясь как можно скорее отмобилизовать армию, доведя ее до полной штатной численности военного времени одновременно возместив понесенные ею ошеломляющие потери. По указанию Сталина Государственный комитет обороны (ГКО) и Ставка в первые восемь месяцев войны издали десятки особых указов и директив о мобилизации.Процесс мобилизации начался 24 июня, когда Сталин санкционировал создание во всех областях страны истребительных батальонов [196] для борьбы с немецкими диверсионными и воздушно-десантными войсками. Это распоряжение привело к формированию до 31 июля 1755 истребительных батальонов численностью в 100–200 бойцов; их общая численность на эту дату составила 328 000 бойцов, а к концу года – 400 000 бойцов. Затем, 28 июня, ГКО утвердил просьбу ленинградского городского комитета (горкома)* сформировать семь дивизий народного ополчения (ДНО). В конечном итоге в Ленинграде было сформировано десять ДНО и 16 отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов народного ополчения общей численностью в 135 400 бойцов.
После того, как в конце июня рухнула приграничная оборона, 4 июля ГКО санкционировал создание еще 25 ДНО в Московской области общей численностью в 270 000 бойцов. 12 из этих дивизий сформировали уже к 7 июля. Подобные войска ополчения формировались и в других областях, округах и городах.11 8 июля 1941 года ГКО приказал НКО обеспечить Красную Армию подкреплениями, набрав «как можно скорее» [197] 56 новых стрелковых и 10 новых кавалерийских дивизий общей численностью в 600 000 бойцов. Однако к 23 июля НКО смог выставить на поле лишь 34 таких дивизии – 28 стрелковых и 6 кавалерийских.12 И наконец 15 июля Ставка расформировала все механизированные корпуса Красной Армии – за исключением двух дислоцировавшихся в Московском военном округе, приказав НКО использовать уцелевшие танковые дивизии этих корпусов для формирования десяти новых танковых дивизий, укомплектованных танками новых моделей.13
Этот почти лихорадочный процесс создания войск резко ускорился в конце лета и осенью. Например, 11 августа ГКО приказал НКО сформировать к концу осени 85 новых стрелковых и 25 новых кавалерийских дивизий общей численностью в 1 100 000 бойцов. 24 августа НКО получил приказ расформировать большинство новых танковых дивизий с танками новых моделей, сформировав из них 65 новых численно меньших танковых бригад и несколько отдельных танковых полков и батальонов.14 А 15 октября, еще до того, как эти новые дивизии добрались до фронта, ГКО приказал НКО сформировать 50 новых стрелковых дивизий общей численностью в 500 000 человек – набранных главным образом в Сибирском, Среднеазиатском, Кавказском и Поволжском военных округах. Через три дня поступил новый приказ – сформировать 25 стрелковых бригад общей численностью в 150 000 бойцов. Этим бригадам предназначалось стать ядрами новых стрелковых дивизий.15 И наконец, поскольку в октябре Красная Армия понесла огромные потери, ГКО 26 ноября приказал НКО забрать часть бойцов из «несухопутных войск» Красной Армии и передать их для подкрепления действующим фронтам вместе с дополнительными 70 стрелковыми дивизиями и 50 стрелковыми бригадами общей численностью соответственно в 700 000 и 300 000 человек.16 Венчая это усилие по увеличению войск, ГКО 16 февраля 1942 года приказал НКО сформировать 120 новых танковых бригад меньшей численности.17
Таким образом, на момент вступления в войну Красная Армия имела строевые войска численностью примерно в 3 734 000 бойцов в составе 303 дивизий (198 стрелковым, 61 танковой, 31 механизированной и 13 кавалерийских) и 22 бригад различных родов войск. Между 22 июня и 31 декабря 1941 года ГКО мобилизовал еще свыше 6 миллионов человек. В это число входило по меньшей мере 4,02 миллиона стрелков и кавалеристов, переданных напрямую Красной Армии, а также еще 2,67 миллиона ополченцев, мобилизованных военными комиссариатами и другими военными властями по всей стране, многие из которых в конечном итоге пополнят собой ряды Красной Армии в составе переданных ей в 1941 году 36 дивизий народного ополчения.18 Кроме того, постановления Политбюро уполномочили Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) сформировать в 1941 году множество истребительных батальонов общей численностью в 328 000 человек.19
В сочетании с огромными потерями, понесенными Красной Армией за шесть первых месяцев войны, беспрестанная мобилизация свежих стрелковых, кавалерийских и танковых войск для возмещения этих тягчайших потерь напрягла ресурсы живой силы Советского Союза до грани надлома. Об этом свидетельствует то, что мобилизация не только глубоко зачерпнула из громадных людских резервов Советского Союза, законно подлежащих призыву, но также поглотила много людей, первоначально призыву не подлежавших. В итоге постоянно возрастающая к концу лета и осенью необходимость возмещения боевых потерь Красной Армии вынудила НКО резко изменить многие из довоенных ограничений по призыву тех, кто ранее считался непригодным для военной службы. Особенно это касалось призыва на военную службу резервистов старших возрастов, представителей этнических меньшинств и женщин (см. об этом ниже).
Например, еще 4 июля, когда ГКО распорядился начать в Москве и прочих местах формирование дивизий народного ополчения, дав указание военным округам, что их «формирование… производится за счет мобилизации трудящихся в возрасте от 17 до 55 лет».20 А еще позже, 20 августа, НКО приказал действующим фронтам, армиям и военным округам перевести к 1 сентября всех солдат моложе 35 лет из тыловых частей, подразделений и учреждений в боевые соединения и части, заменив их бойцами более низкого качества [198] старше 35 лет.21 Вскоре НКО распространил это снятие ограничений по возрасту и на войска регулярной армии. Например, один солдат Красной Армии, дослужившийся в конце войны до звания старшего сержанта, вспоминал:
«Меня призвали в октябре 1941 года со школьной скамьи 10 класса, в те дни, когда по всей Москве распространились разрушения, грабежи и паника. Призвали, несмотря на то, что мне совсем недавно исполнилось семнадцать – вероятно, для того, чтобы потенциальный солдат не остался немцам».22
После этого и вплоть до конца 1943 года НКО постоянно ослаблял возрастные ограничения по призыву на боевую и небоевую службу в Красную Армию для включения в нее чрезмерно юных, чрезмерно старых и менее пригодных резервистов и призывников, призывая в конечном итоге в действующие войска Красной Армии лиц куда моложе 18 и намного старше 55 лет (см. таблицу 4.2). Несмотря на установленные законами новые возрастные ограничения для службы в армии, к концу 1943 года многие солдаты по возрасту выходили даже за эти пределы. По словам одного бывшего начальника штаба полка: