Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

Когда НКО принял на вооружение регулярно-кадровую систему, те неславянские меньшинства, которым разрешили служить в армии, были полностью интегрированы в воинские соединения и части, состоящие в основном из славян (русских, белорусов и украинцев). Большинство солдат неславянского происхождения проходило службу в небоевых частях – таких, как строительные и железнодорожные. Те же общие ограничения относились и к служащим в вооруженных силах женщинам, роль которых в армии ограничивалась службой медсестрами и санитарками в санитарных частях или писарями либо личными шоферами (см. ниже).

Тем не менее национальные соединения продолжали существовать в Красной Армии вплоть до 7 марта 1938 года, когда НКО постановил полностью упразднить «территориальную» систему набора войск и постепенно расформировал национальные соединения, инкорпорировав их в Красную Армию в целом.45 На этот момент в составе Красной Армии имелось 13 дивизий, одна бригада и десять полков, укомплектованных в основном нацменьшинствами, большая часть которых относилась к специализированным горнострелковым или кавалерийским войскам (см. таблицу 4.3).

Когда Красная Армия в период 1939–1941 годов вползала в войну, возросший спрос на живую силу для укомплектования все увеличивающейся Красной Армии вынудил Президиум Верховного Совета СССР создать новый закон о военной службе для лиц как славянского, так и неславянского происхождения. Введенный 1 сентября 1939 года «Закон о всеобщей воинской обязанности» увеличил число призываемых в Красную Армию солдат из этнических меньшинств и увеличил их срок службы:

«1 сентября 1939 года был принят новый Закон о всеобщей воинской обязанности, который отменял классовые ограничения в военной службе и устанавливал новый порядок ее прохождения. Интересы безопасности государства настоятельно требовали создания многомиллионной кадровой армии с единым экстерриториальным принципом комплектования независимо от национальной принадлежности».46

Во время войны

В первые же месяцы начала операции «Барбаросса» предъявленный войной спрос на живую силу заставил отказаться от многих существовавших ограничений на призыв в армию неславянских нацменьшинств, равно как и от схожих ограничений на призыв религиозных меньшинств – например, иудеев и мусульман-фундаменталистов [210] . В итоге к 1943 году необходимость получения дополнительной живой силы превратила Красную Армию в многоэтническое войско, укомплектованное и мужчинами, и женщинами.

Процесс призыва неславянских меньшинств и их интеграции в состав вооруженных сил за время войны происходил двумя тесно связанными между собой путями: первый – прямое формирование новых национальных воинских соединений; второй – интеграция солдат из неславянских меньшинств в соединения и части на индивидуальной или коллективной основе. В ноябре 1941 года, когда войска вермахта приближались к Москве, Политбюро ЦК ВКП(б) решило испробовать оба подхода. Логическое обоснование такого решения и его последствия были совершенно ясны:

«Чаще всего встречающееся суждение – советский народ защищал свое Отечество, Россию от чужеземного вторжения – правильно, но неполно. Это стремление свойственно всем народам. Но в СССР исторически сложилось так, что патриотизм отдельных народов стал неотделим от признания русских “старшим братом ” и “чувства семьи единой ”. Каждый народ, спасая себя от порабощения, вместе с другими народами защищал единую Родину – Советский Союз, в составе которого узбеки и казахи, татары и чуваши, многие народы обрели государственность, создали свою промышленность, получили возможность для развития своего языка, национальной культуры, подготовки национальных кадров и т. д. Во всех союзных республиках, подвергшихся оккупации, шла активная борьба против захватчиков. Регионы, расположенные в глубоком тылу, приняли эвакуированные предприятия. В составе “трудовой армии ” находились жители Средней Азии и Казахстана, которые были призваны через военкоматы, но по разным причинам не направлены на фронт. Они работали на стройках и промышленных предприятиях Урала и Сибири. В самую тяжелую пору войны были созданы национальные воинские формирования. Первое из них – 201-я латышская стрелковая дивизия – вступило в бой под Москвой в декабре 1941 года. 13 ноября 1941 года ГКО принял решение о создании воинских частей и соединений в республиках Средней Азии, Казахстане, Башкирии, Кабардино-Балкарии, Калмыкии, Чечено-Ингушетии. В целом и бойцы национальных формирований, и воины разных национальностей, сражавшихся в рядах Красной Армии внесли свой вклад в разгром врага».47

После ноября 1941 года, но особенно в 1941–1942 годах НКО сформировал в составе Красной Армии многочисленные национальные воинские соединения. В целом на протяжении всей войны в ряды Красной Армии было мобилизовано 8 миллионов солдат неславянского происхождения – из общего количества более чем в 34 миллионов мобилизованных (см. таблицы 4.2, 4.4, 4.5 и 4.6). Самый большой приток солдат из числа неславянских меньшинств в Красную Армию произошел в конце 1941 года и в 1942 году, в меньшей степени – в начале 1943 года. В результате к концу 1943 года Красная Армия сделалась многоэтнической, укомплектованной солдатами в возрасте от 17 до 55 лет, которые представляли практически все национальные и религиозные группы Советского Союза. Фактически, когда возникала такая надобность на более позднем этапе войны, Красная Армия опять призывала солдат из других этнических групп – таких как галичане, которые к началу войны жили за пределами Советского Союза [211] . В результате один офицер так описывал состав в целом типичной для Красной Армии стрелковой дивизии:

«Наши полк и дивизия [343-я стрелковая дивизия] были сформированы в Ставрополе [в Северо-Кавказском военном округе в августе 1941 г.]. Дивизия была сформирована во втором эшелоне уже после того, как началась война. Кадровая армия уже начала сражаться и получала часть пополнения через призыв и мобилизацию, в то время как наша дивизия формировалась в Ставрополе. Возраст солдат, я бы сказал, был примерно одинаков – 40– и 38-летние председатели колхозов, председатели райисполкомов, секретари райкомов [212] и тому подобные, но все они были немолоды.

Позже состав изменился. Надо сказать, что наш полк прошел за войну с боями 7500 километров и [под конец] в нем оставалось только 16 ветеранов, поступивших в полк в Ставрополе. Должен вам сказать, что я берег их как “реликвии ”. Я попросту не бросал их в бой. Таким образом, личный состав полка менялся весьма часто. Потери были весьма значительными, и мы потеряли десятки тысяч убитыми и несколько тысяч ранеными [213] ; поэтому возраст у солдат был разный.

Какой? Были люди лет 40–45. Когда я стал в Запорожье командиром роты [в октябре 1943 г.], то был “стариком ”. И вот я, 22-летний, а у меня служили отцы лет 45. Конечно, я заботился о них, обеспечивая их одеждой и пропитанием. Состав также варьировался и в национальном отношении. В полку служили люди самых разных национальностей – казахи, узбеки, татары, армяне, грузины и азербайджанцы; национальности были весьма разнородными.

В полку насчитывалось до 25 национальностей, но в тот период никаких вопросов не возникало. Это был интернациональный полк. Они воевали, и все они выполнили поставленную перед ними задачу: как можно скорей разгромить врага. Никаких затруднений не возникало. Это была одна дружная семья – полковая семья. Служили в полку и женщины. В том числе и Мария Бухарская, она известна во всем мире. Она была медсестрой, и ее наградили орденом имени Флоренс [Найтингейл], но я забыл, за что именно. Она была медсестрой и командовала санитарным взводом. Она вынесла с поля боя 500 раненых. Были и другие санитарки. А также связистки, врачи и медсестры, немного, но, во всяком случае, в полку всегда служило 10–15 женщин».48

Данное описание подчеркивая примечательную степень этнического разнообразия в рядах этой и других дивизий Красной Армии также поднимает еще одну тему, которой долго избегали советские должностные лица и историки – роль, сыгранная женщинами в конечной победе Красной Армии.

Женщины в Красной Армии

Одним из наиболее неясных и спорных вопросов относительно состава Красной Армии времен войны является то, до какой степени ГКО и НКО призывали и использовали женщин в качестве военнослужащих – либо в боях, либо на более традиционных небоевых ролях. До самого недавнего времени большинство советских и российских сообщений о войне в целом игнорировали боевой вклад женщин во время войны [214] , сосредотачиваясь вместо этого на их деятельности в качестве санитарок и шоферов, а в основном делая упор на их роли в советской экономике, главным образом на замене мужчин в промышленности и в сельском хозяйстве.49

Вот, например, типичный ответ ветерана, когда его спросили служили ли в его части женщины:

«Не в нашей части. Появлялись какие-то связистки, но в конце концов все повыходили замуж за офицеров. Позже я встречал этих бывших связисток, которые приезжали на встречи ветеранов нашего полка в Москве как жены офицеров. В военные годы я считал их просто шлюхами – но оказалось, что эти отношения продолжались до конца их жизни».50

С другой стороны, более недавняя российская официальная история войны предлагает более честное, однако довольно поверхностное описание вклада российских женщин в военные усилия страны. Эта история упоминает про «более 550 000 женщин», призванных в ПВО, медицинско-санитарную службу, войска связи, дорожную службу и другие небоевые специальности – а также служивших в качестве снайперов, в трех женских авиаполках, женщин в партизанских отрядах и подпольных организациях.51

Ныне более чем очевидно, что испытываемая Красной Армией в конце 1941 года и в 1942 году острая нехватка живой силы подтолкнула Сталина к предоставлению женщинам более активной роли в военных усилиях страны. Например, незадолго до начала обороны Москвы подписанный Сталиным приказ НКО от 8 октября 1941 года приказывал ВВС сформировать к 1 декабря 1941 года на авиабазе в Энгельсе 586-й истребительный авиаполк и 588-й авиаполк ночных бомбардировщиков, а также 587-й авиаполк ближних бомбардировщиков в Каменке «в целях использования женских летно-технических кадров».52 Эти авиаполки, укомплектованные исключительно женщинами, как рядовыми, так и офицерами, на протяжении дальнейшей войны обрели внушительный боевой опыт.

Столкнувшись весной 1942 года с продолжающейся острой нехваткой живой силы – уже после того, как Красной Армии было предоставлено право мобилизовывать солдат на месте в освобожденных от оккупации областях – Сталин дал указание ГКО и НКО заменять мужчин в небоевых частях призванными на службу женщинами. Высвободившиеся мужчины должны были стать подкреплением для боевых частей на фронте. В целом эти меры резко повысили число женщин в военной форме.

Первый шаг в этом направлении был сделан 25 марта 1942 года, когда ГКО приказал НКО мобилизовать 100 000 «девушек-комсомолок» для замены ими мужчин в частях ПВО и ВНОС (служба раннего предупреждения). Кроме того, многих из этих женщин направлялись на другие небоевые службы – телефонистками и радистками, наблюдателями, писарями, поварами и шоферами. Приказ предписывал НКО «освобождающихся красноармейцев, после замены их девушками-комсомолками, использовать на укомплектование выводимых с фронта стрелковых дивизий и стрелковых бригад по плану Главупраформа ».53

Примерно через неделю, 3 апреля 1941 года, ГКО приказал НКО продолжить этот процесс, систематически заменяя солдат-мужчин в тыловых частях и учреждениях женским личным составом. Это распоряжение приказывало командующим фронтами, отдельными и резервными армиями, командующим войсками военных округов и начальникам главных и центральных управлений «не позднее 15 апреля 1942 года выделить из состава тыловых частей и учреждений исключительно годных к строевой службе военнослужащих общей численностью 80 828 человек и заменить их женщинами [215] ».54 Соответствующие командующие и начальники управлений обязаны были выполнить этот приказ, расформировав некоторые части и сократив штатную численность других. Так, военно-санитарные учреждения должны были выделить для боевой службы 20 352 человека, заменив их либо женщинами, либо негодными к военной службе по состоянию здоровья мужчинами. Приказ требовал от этих начальников

«Выделяемый состав не позднее 20 апреля с. г. передать военным советам соответствующих военных округов на укомплектование формируемых артиллерийских, танковых, авиационных и минометных частей, а также на доукомплектование выводимых с фронта стрелковых дивизий по плану Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии».55

Этот процесс замены мужчин женщинами продолжился 13 апреля, когда ГКО приказал НКО призвать в войска связи 30 000 женщин для замены военнослужащих-мужчин. Конкретно, данный приказ направлял военнослужащих-женщин на должности операторов аппаратуры «БОДО» и СТ-35, радистов и радиотелеграфистов, телеграфных техников, радиомастеров, кинорадиомехаников и техников, работников полевой почты и экспедиторов, чертежников, писарей, делопроизводителей, поваров, кладовщиков, фельдшеров, библиотекарей, портных, слесарей, токарей и прочего обслуживающего состава.56 Приказ добавлял: