Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

здесь обещали много, а дали мало.

Без митингов

Не всегда переселенцев встречали митингом, полевой кухней со щами и

ордером в благоустроенный дом. Некоторые приезжали ночью, в дождь,

высаживались в придорожную грязь, а то и несколько суток проводили на

станциях в вагонах.

Мария Григорьевна Жлобина вспоминает о своем приезде в 1949 году:

«В январе из БССР приехало 800 колхозников. Двое суток они просидели на

ст. Черняховск без горячей пищи, хотя руководители облторга и Черняховского

торготдела были предупреждены об их приезде за 4 дня. До сих пор многие

колхозники-переселенцы не могут купить соли, керосина и других товаров первой

необходимости».

«Калининградская правда», 1 февраля 1947 года.

— Нас встречал председатель колхоза. Он был в таком рваном кожухе, что

мы подумали: «Ничего себе председатель, какой же у него колхоз?»

На станциях переселенцы начинали разгружать вагоны, выносить вещи,

выгонять скот, грузиться по машинам. Нередко приходилось самим расчищать

себе дорогу: растаскивать бетонные заграждения, засыпать воронки. В тех

случаях, когда коров, привезенных переселенцами, было много, их не перевозили

на машинах, а гнали своим ходом.

— Из каждой прибывшей семьи один человек оставался, чтобы перегонять

корову, а остальные уезжали машинами. Стадо мы перегоняли со станции до

поселка Постникен с вечера до четырех часов утра. С нами были три солдата-

автоматчика, они показывали дорогу, — рассказывает Анна Ивановна

Трубчанина.

О том, что проезд от станции до места жительства был сопряжен с

опасностью, можно найти упоминания и в других интервью. Правда, такие

свидетельства относятся в основном к первым месяцам после окончания войны.

Одно из них дала Екатерина Михайловна Ковалева:

— Во второй половине августа сорок пятого года нас повезли из Кенигсберга

на машине в военный совхоз в Инстербургском районе. Ехали мы через

Гвардейск. Около него начинались леса. Шоферы (было несколько машин)

сказали: «Ложитесь вниз и крепко держитесь: будут обстреливать». И

действительно, как только машины на большой скорости въехали и лес, из-за

35

деревьев нас обстреляли. Это были, как говорили водители из бывших солдат,

недобитые фашисты. Проскочили мы удачно, никого не убило. Ехали без охраны.

Не очень светлые воспоминания о первых днях пребывания на новой земле

остались у Евдокии Ивановны Черкановой, которая сейчас проживает в Брянске.

«... переселенческий отдел Брянского областного управления сельского

хозяйства во многих случаях неправильно адресовал эшелоны, в телеграммах

часто сообщал совершенно другие районы и станции назначения, а также

засылал переселенцев в районы, не соответствующие планам привозки. Все эти

недостатки дезориентировали отдел и создавали путаницу при встрече эшелонов,

вследствие чего в некоторые колхозы приходилось вселять переселенцев в

неподготовленные дома».

Из отчета переселенческого отдела Калининградской области за 1953

год.

ГАКО. Ф. 183. Оп. 5. Д. 144. Л. 5-6.

— Нас погрузили на машины и повезли. Ночь уже была. Выгрузили где-то о

лесу. Шофер говорит: «Мне приказано вас в этот район доставить, а тут уж вы

сами разбирайтесь». И уехал. А темно уже, ничего не видно. Отец говорит: «Надо

утра дождаться, там разберемся». Мама уже заговорила о том, чтобы ехать

назад, домой. Построили шалаш из веток. Так мы и переночевали. Отец утром

пошел осматриваться. Приходит, говорит, что метров за восемьсот от нас есть

хутор, там живут наши брянские переселенцы, потом метров за триста еще один

хутор. Дом там не очень хороший, стекол не было, дверей. А крыша почему-то

крыта соломой. Везде дома крыты черепицей, этот т соломой. Рядом была

большая конюшня и хороший сарай. И конюшня, и сарай покрыты черепицей.

Отец говорит, мол, мы здесь долго жить не будем, поживем года два-три и уедем.

Стали устраиваться. Двери откуда-то притащили, стекла по кусочкам вставляли.

Отец еще говорил, что если в доме плохо будет, можно и в конюшне жить, так как

там все отделано, забетонировано. Рядом был сад: и яблони, и другие какие-то

деревья. Очень нам понравился. Это место мы так и называли по-немецки —

Попелькен.

Удобнее всего, конечно, было тем переселенцам, которые приехали в

область по целевым направлениям на конкретное промышленное предприятие

или в учреждение. Тогда легче решались многие бытовые проблемы. Часто

вначале приезжал глава семьи, обустраивался, а потом уже ехал за семьей.

Анатолий Адамович Поплавский в новую область поехал по направлению

министерства финансов РСФСР. В обл- финотделе Куйбышевской области, где

Анатолий Адамович тогда работал, ему предложили самому выбрать район

вселения.

— Выбрал по карте Кройцбург. Это было личное желание. Я увлекался

охотой, рыбалкой. А по карте видел, что у Кройцбурга и озеро и лес

рядом. За семьями мы хотели ехать сразу. Но нам сказали: «Что вы, как

цыгане!» Боялись отпустить, что мы разбежимся. Поэтому сразу — к месту

работы, приказы о назначении суют в руки. А семье выслали вызов.

Первые впечатления

Первые впечатления зачастую бывают самыми яркими, самыми

запоминающимися. Большинство переселенцев не имело ни малейшего

представления о крае, в котором им предстояло жить. Они понимали, конечно,