Война меча и сковородки

Спустя полчаса Годрик сидел за столом, умытый, чисто выбритый и причёсанный, и уплетал за обе щеки суп из свиных ножек с пряностями. Такой суп всегда подают наутро после весёлого пира, когда от чрезмерного пития болит голова.

– Мы охраняли вашу спальню всю ночь, - похвастался сэр Шаттле.
– Под утро леди Фламбар пыталась зайти, но мы встали твёрдо и не пустили!

– Вы верные друзья, - кисло сказал Годрик.

Его товарищи переглянулись.

– Ты вроде как недоволен, - сказал сэр Шаттле.
– Что случилось? Она оказалась... не девой?

– Девой.

– Так что же ты...

– Просто замолчите, хорошо?
– попросил Годрик, и голос его прозвучал так тоскливо, что друзья снова переглянулись и послушно замолчали.

В трапезную, где они сидели одни, заглянула леди Фледа. Из-за её плеча выгсунулась Острюд, тоже прибывшая на свадьбу, но не появившаяся на пиру. Годрик предпочёл не заметить их, но женщины, не дождавшись приглашения, подошли сами.

– Доброе утро, леди Фледа, - приветствовал Годрик, тяжело вставая из-за стола.
– Почему ты не пришла на вчерашнее торжество, Острюд?

– Я чувствовала себя совсем разбитой после такой долгой дороги, - Острюд поджала губы.
– Я же не такая двужильная ослица, как графиня Сковородка.

Леди Фледа посмотрела на дочь выразительно, но замечания не сделала.

Сэр Ламорак и сэр Шаттле тоже поднялись, чтобы приветствовать дам, но на них обратили столь же мало внимания, как на хлебные крошки, рассыпанные по полу.

– Твоя жена ещё спит?
– спросила леди Фледа.

– Да.

– Почему это она спит?!
– возмутилась Острюд.
– Теперь она хозяйка и должна заниматься замком, а не спать, как медведь зимой!

– Помолчи, - на сей раз одёрнула её мать, а потом вперила в Годрика пристальный взгляд.
– Всё прошло хорошо?

– Ты во мне сомневалась?
– ответил он вопросом на вопрос.

– Тогда мне надо пойти и помочь ей одеться, - сказала леди Фледа.

– Почему ты должна ей помогать?
– возмутилась Острюд.
– Это она должна встать пораньше, проследить, чтобы затопили печи, согрели воды и приготовили завтрак, и придти к тебе с пожеланиями доброго утра.

Мать посмотрела на рассерженную дочь, и холодный взгляд потеплел:

– Когда выйдешь замуж, то поймёшь, что женщине после первой ночи нужны послабления. Позови леди Кюнетрюд и леди Вербург.

Острюд ушла с видом оскорблённой добродетели, а леди Фледапозволила себе проявить нежность, на секунду прикоснувшись к щеке Годрика кончиками пальцев.

– Отнесу ей медового напитка, чтобы подкрепила силы. Тебе тоже лучше отдохнуть, ты выглядишь уставшим. Не волнуйся, Тилвин присмотрит за замком и за гостями.

– Я знаю о своих обязанностях, - сказал Годрик.
– Помощники мне не нужны.

– И всё же, лучше отдохни, - леди Фледа кивнула сэру Ламораку и сэру Шаттле и покинула трапезный зал.

Невестка не нравилась ей. Но лучше долговязая рыжая девица, на которую жаловалась дочь, чем родственница тайного лорда - шпионка, возможно, отравительница или колдунья. И приезд епископа Ларгеля - он неспроста. Леди Фледа сердцем чувствовала, что вокруг Годрика завихрились тёмные силы, и приходила в отчаяние, потому что не знала, с какой стороны ожидать нападения, кто нападёт и как уберечься. Оставалось уповать на собственную разумность и милосердие яркого пламени.

Она нацедила медового напитка в глиняную кружку, покрыла ё чистой тканиной и пошла будить невестку.

Возле спального покоя ждали благородные дамы, чтобы помочь новобрачной впервые примерить наряд замужней женщины, надеть генин и заплести волосы в две косы.

Женщины открыли двери и бесшумно проскользнули в комнату.

Словно три тени они встали над кроватью, рассматривая скомканные простыни и одеяло, и молодую леди Дарем, спавшую так крепко, как может только спать женщина, утомлённая тяжёлой ночью.

– Брак свершился, - сказала леди Вербург, указывая на засохшую кровь, пятнавшую простынь.

– Слава яркому пламени, - подхватила леди Кюнетрюд, молитвенно складывая руки.

– Тогда приступим к утреннему туалету, - строго провозгласила леди Фледа и подняла занавеси на окнах.

Свет солнца, наполовину поднявшегося над горизонтом, заставил Эмер поморщиться. Она попыталась натянуть на голову подол рубашки, приняв её за одеяло, но потом услышала голоса и села, протирая глаза кулаком.

– Кто здесь?
– пробормотала она.
– Годрик?

– Ваш муж уже давно встал, как и полагается хозяину замка, - сказала леди Фледа учтиво.

– А!
– вскрикнула Эмер, обнаружив в спальне трёх важных дам, и сон мигом сбежал от неё.
– А вы здесь зачем, уважаемая свекровь? Хотя хорошо, что вы пришли. Хочу вам сказать, что ваш сын прошлой ночью повёл себя, как животное!..

Она бы выложила с ходу свои обиды и разочарования, но свекровь прекратила её излияния, возвысив голос:

– Понимаю ваши чувства, невестка. Но такова участь женщины. Терпение и молитва - вот что даёт нам сил. Мужчины в алькове похожи на животных, но не надо говорить об этом, ибо законы установлены небесами, а мы обязаны подчиняться.

– Но ваш сын...
– сделала вторую попытку Эмер.

– Довольно, - свекровь сказала это тихо, но твёрдо, и протянула ей кружку с напитком.
– Выпейте. И запомните, что благородная леди не жалуется никогда и принимает мужа таким, каким он был создан ярким пламенем. Потрудитесь встать. Надо привести вас в порядок и познакомить с замком. Ведь теперь вы наша хозяйка.

– И что это меняет?
– спросила Эмер, одёргивая подол рубашки и краснея от стыда, что благородные дамы застали её с голым задом, и что приходится выслушивать нравоучения, и что благородная свекровь не пожелала узнать, в чём же был виноват её дражайший сынок.

– Хозяйка Дарема встаёт с первым лучом солнца, так что вы уже проспали, - сказала леди Вербург, наливая воду в таз для умывания.

– Она умывается, заплетает косы и прячет их под генин, как и положено благовоспитанной и набожной леди, - продолжила леди Кюнетрюд, стаскивая Эмер с кровати и окуная лицом в воду.