Война меча и сковородки

Годрик под конец прикинулся скромницей и в последний момент закрыл рукой то, что так притягивало взгляд Эмер. Девушке оставалось только разочарованно вздохнуть. Зато она заметила красное пятнышко в паху, слева. Тонкое и изогнутое, как распластавшаяся в полете птица, оно наполовину пряталось в тёмной поросли пониже живота. В первое мгновение в груди Эмер всё сжалось от страха - неужели, метка мятежников?! Но почти сразу она поняла, что ошиблась - это был не тайный знак, а всего лишь родимое пятно.

Муж забрался в ванну и блаженно вытянулся. Медная купель пришлась ему как раз по росту, как будто ковалась специально для него.

– Красивая вещь, - заметила Эмер, указывая на ванну. Ее прямо распирало от радости, что Годрик не причастен к заговору, и что она утрет нос заносчивому епископу, и заживет теперь без оглядки на тайного лорда.

– Я сам ее сделал, - похвалился Годрик, но заметил, как блестят глаза жены, и предостерегающе ткнул указательным пальцем.
– Ты стоишь там, поняла? И нечего смотреть на меня, как на кусок орехового пирога. Все равно не съесть.

– А я бы не отказалась от такого сладкого кусочка, - сказала Эмер невинно.

– Не по зубам, - отрезал он.

– Фу, как грубо.

Но она так и не смогла заставить себя поменьше глазеть на купающегося мужа. Сквозь воду его тело виделось смутно. Эмер втайне подосадовала этому.

Несколько томительных минут в мыльне стояла тишина, нарушаемая только плеском воды и шипением углей в жаровне.

– Как ты на меня смотришь, - сказал вдруг Годрик, и девушка испуганно вскинула голову, застигнутая врасплох.
– Я тебе и вправду настолько нравлюсь?

– Ничуть, - торопливо ответила Эмер, облизывая пересохшие губы.

Годрик заметил это и понимающе улыбнулся.

– Ну подойди, - разрешил он, - рассмотри меня поближе.

– Ты приглашаешь?
– отшутилась она, а сердце сладко ёкнуло.

– Подойди, - сказал Годрик низким, волнующим голосом.

Эмер сделала бочком два шага, не зная, как себя вести и чего ожидать от мужа. Но он не двигался, положив руки на борта ванной.

– Ты странная, - сказал он, склонив голову к плечу, - когда я запрещаю подходить - рвешься вперед, а стоило разрешить - тут же испугалась.

– Не испугалась, просто...

– Просто?

– Просто подойду, - сказала Эмер и в самом деле подошла, встав у самого края.

Теперь Годрику пришлось смотреть на нее снизу верх.

– Значит, никто не целовал тебя?
– спросил он.
– Только я?

У Эмер дух захватило от таких разговоров. Прежде, чем ответить, ей пришлось прокашляться.

– Ты глухой, что ли?
– спросила она.
– Или с памятью плохо? И в том, и в том случае - вот незадача. Я ничего не повторяю дважды.

– Тогда я правильно понял. Приятно быть первым.

Его взгляд повергал Эмер и в ужас, и в сладкий трепет. «Вот как это происходит, - думала она лихорадочно.
– Небеса посылают безумие, и ты испытываешь восторг, пребывая безумным!».

– Наклонись ко мне, - попросил вдруг Годрик.

– Зачем?

– Сколько вопросов... Наклонись. Ты же хочешь еще раз меня поцеловать?

– Было бы неплохо, - сказала Эмер с бравадой, хотя перетрусила сильнее, чем когда два года назад на нее выскочил из камышей секач.

– Наклонилась. Что дальше?

Она и в самом деле склонилась над ванной и уже умирала от предвкушения. Неужели, поцелует, и сейчас закончится его спесь? И месть не понадобится? Эмер от всей души пожелала, чтобы Годрик одумался. И... и поцеловал ее. Как тогда, под лестницей, в королевском замке.

– Ты вся дрожишь, - пожурил он ее мягко.
– Всегда смелая, а со мной робеешь...

Его рука легла ей на затылок и властно притянула. Эмер воспротивилась - совсем чуть-чуть, для вида, только чтобы почувствовать силу мужа. Но он не принял ее сопротивления и заставил приблизиться настолько, что дыхание их смешалось.

– В каждом зрачке - по тысяче страхов, - сказал он медленно, глядя ей в глаза.
– Что же ты за существо, девица из Роренброка?

Ответить Эмер не успела, да она и не смогла придумать, что следует отвечать - учтивая беседа Годрика заставляла чувствовать себя провинциалкой, неуклюжей долговязой деревенщиной. Но вот губы Годрика коснулись её губ, и мир утонул, словно в тумане. Остался только мужчина, ласково поглаживающий её волосы. Пальцы его путались в непокорных прядях, и Эмер даже застонала, наслаждаясь каждым прикосновением.

– Может, мне тоже раздеться? Примем ванну вдвоем?..
– шепнула она между поцелуями, когда он оторвался от нее, чтобы глотнуть воздуха.

Вместо ответа Годрик снова притянул ее к себе, целуя и принуждая приоткрыть губы. Эмер подчинилась, вся захваченная этими необыкновенными ощущениями. При королевском дворе девицы болтали напропалую, рассказывая, как целовались в полутемных коридорах с пылкими возлюбленными, но сейчас Эмер была уверена, что они все врали. Она сама ни за что не смогла бы рассказать про сладость поцелуя. Об этом можно только слагать баллады, а она - ничуть не бард.

Несмело и в то же время нетерпеливо девушка коснулась мужниного плеча - гладкого и твердого, как речной камень. Не смогла сдержаться и скользнула ладонью по груди, и погладила, и скользнула ещё ниже...

Пальцы Годрика сжали её затылок, и Эмер добавила поцелую страсти, слегка укусив мужа за нижнюю губу. Она бы сделала и больше, удивляясь будто бы со стороны собственной развращенности, но в следующую секунду Годрик оторвал ее от себя и макнул в ванну по самую макушку, задержав под водой. Когда он отпустил Эмер, та судорожно дышала и отплевывалась, и сразу отбежала от ванны на указанные пять шагов.

– Тебе не понравилось?
– спросил Годрик с издевкой.
– Куда же ты, жена? А как же «примем ванну вдвоем»?

– Ты - мелкий поганец, - объявила Эмер, хватая полотенце и вытирая лицо энергичными движениями, будто чистила лошадь скребницей.

– Вот мелким меня еще никто не называл, - продолжал упражняться в насмешках Годрик.
– Может, мне в ответ назвать тебя коротышкой? Чего ты так себя шоркаешь? Боишься, от воды на коже появятся язвы? Я слышал, твои дикие сородичи в это верят.