Война в раю

— Мир огромен, Pen-y-Cat, и те, кто уйдут отсюда сегодня, больше не вернутся. Но я прошу твоего благословения однажды вернуться к твоему очагу, как к очагу родного мне человека. Ибо если мне предстоит жить после этого дня, то только потому, что ты дала мне жизнь.

Наша мудрая военачальница улыбнулась.

— Ты прав, сын мой, мир действительно огромен. И это правда, что те, кто уходит отсюда, больше не возвращаются. Но в моем очаге тепло, и в моем зале найдется для тебя место. — Она протянула руки ко мне. — Приходи, когда сочтешь нужным.

Я наклонился и положил голову ей на грудь. Она обняла меня и провела ладонью по моим волосам.

— Ты мой сын, — тихо сказала она. — Используй жизнь, которую я дала тебе, мудро и смотри, чтобы честь твоя никогда не пострадала. Возвращайся, когда захочешь. Тебе здесь рады, сын мой. — Ската положила руки мне на плечи, поцеловала и отпустила.

Я взял оружие и вышел. Отныне я был сыном Скаты, одним из ее бесчисленного потомства, и мне было позволено приходить и уходить, когда захочу. Это меня порадовало, хотя, честно говоря, мне вовсе не хотелось уезжать.

Еще до посадки на корабль мы снова увиделись с Гэвин. День стал прохладным, и с востока через залив летели низкие серые облака. Прилив уже начался, и несколько младших воинов с нетерпением ждали отплытия. Они бросали ракушки в чаек, а те возмущенно кричали над головами. Гэвин шла со мной по берегу, крепко сжимая мою руку. Я сказал ей, что вернусь, но это не была клятва — мы оба знали, что лучше не давать клятв, которые не сможем сдержать.

Когда пришло время, я поднялся на борт и занял свое место на носу, чтобы в последний раз взглянуть на Инис Скай. Гэвин стояла в воде, зажав в кулаке подол желтого платья, а беспокойный прибой играл краем ее плаща. Заходящее солнце ненадолго прорвалось сквозь тучи над хребтом, заливая берег красно-золотым светом. Морская волна стала зеленой и бурлила, как расплавленная бронза, отблески освещали лицо Гэвин.

Последние пассажиры поднялись на борт и корабль медленно двинулся на глубокую воду. Гэвин подняла руку прощальным жестом. Я помахал в ответ, после чего она повернулась и поспешила к тропе, ведущей в крепость. Я наблюдал за ней, пока она поднималась по тропе на холм; и когда она достигла вершины, мне показалось, что она остановилась и бросила через плечо последний прощальный взгляд.

Глава 20. ГОРСЕДД БАРДОВ

Туман и темнота украли остров Скаты. Только тогда Тегид раскрыл мне причину своего приезда на сезон раньше. Я стоял один на носу. Он подошел ко мне. Лошади были привязаны в районе миделя, пассажиры и багаж находились позади лошадей вокруг мачты. Там развели огонь и жарили рыбу на решетках. На нас никто не обращал внимания. Мы могли говорить открыто, не опасаясь быть услышанными.

Тегид начал с извинений.

— Мне жаль, мой друг. Если бы это от меня зависело, я дал бы тебе побыть еще год на твоем любимом острове.

Я в недоумении посмотрел на него: издевается он что ли?

— Тегид, ты здесь совершенно ни причем, — заверил я его. — И давай больше не будем об этом говорить.

— Подожди. Ты же понимаешь, я бы не приехал без уважительной причины. — Он посмотрел на темнеющее море, и мне его взгляд не понравился.

Я ждал продолжения, но между нами повисла мрачная тишина. Наконец я сказал:

— Ну, так что за причина такой спешки? Или ты так и будешь намекать до самого Сихарта?

Не отрывая глаз от моря, он признался:

— Мы не идем в Сихарт.

— Нет? А куда же тогда? — Мне в общем-то было все равно. Куда бы не привела судьба, счастливее я от этого не стану.

— Скоро начнется распря, — наконец ответил он. — Нам надо посмотреть, что можно сделать.

Для конкретного кельта звучало слишком расплывчато. Я попробовал отшутиться.

— Да что ты? Неужто у короля Мелдрона Маура иссякли чаны с медовухой?

— Ну что ты! Все не так уж плохо.

— Так в чем же дело, брат? Говори прямо, иначе я напридумываю себе всякие ужасы.

— Через три дня корабль пройдет мимо Инис-Оэр и высадит нас на берег, — тихо сказал он. — Мы пересечем остров, сядем на лодку и отправимся через пролив до Инис-Бейнайла. Там назначен горседд бардов. Оллатир созвал дервидов Альбиона на остров Белой Скалы.

— Что за причина? — спросил я. — Повод для такого собрания должен быть очень серьезным.

— Я сказал все, что мог.

— Погоди, Тегид. Я не понимаю. Я ведь не бард. Зачем мне на это собрание?

— Так решили Мелдрон Маур и Оллатир. А большего я тебе сказать не могу.

По всему было видно, что знает-то он куда больше, но говорить не станет. Значит, надо попробовать разговорить его. Мне уже приходилось сталкиваться с такими ситуациями. Чем деликатнее тема, тем меньше у собеседника желания обсуждать ее. Причина проста. Человек не должен по своей инициативе выкладывать информацию непосвященному. Тегид — бард, значит, ему запретили обсуждать с кем бы то ни было новости при дворе. Но я же видел: он явно хотел, чтобы я продолжал его расспрашивать. Я решил начать издалека.

— Как здоровье короля? — спросил я

— С ним все в порядке, — ответил Тегид. — Ему не терпится увидеть, каким воином ты стал.

— Слушай, у него же полно воинов! С какой стати ему думать обо мне?

— Ошибаешься. У короля не бывает слишком много воинов, как у человека не может быть слишком много друзей.

Я знал, как играют в эту игру. Она могла затянуться на несколько дней. Ну что же. У нас впереди долгое морское путешествие, времени достаточно, чтобы разгадать загадку Тегида.

— Человек, у которого нет друзей, хуже бездомной собаки, — вспомнил я поговорку. — Но мне говорили, что Мелдрон Маур — великий король. Даже если бы звезд на небе стало вдвое больше, все равно друзья короля не уступили бы им числом.

— Да, когда-то так и было, — вздохнул Тегид. — Но сейчас кое-что изменилось.

Ага, стало быть, добрый король Мелдрон поссорился с кем-то из своих былых друзей. И что? Из-за этого он послал Тегида за мной на сезон раньше? Ну, допустим. Сейчас в этом направлении копать не стоит. Попробуем с другой стороны.

— Жаль, — я вздохнул вслед за Тегидом. — Но я буду рад снова увидеть короля и Оллатира. Я часто вспоминал их. — Пожалуй, это все-таки было преувеличением с моей стороны, особенно если учесть, что с Оллатиром мы не обменялись ни единым словом.

— О да, — согласился Тегид. — Главный Бард с любовью вспоминал о тебе. — Даже в сумерках я приметил, как дернулись уголки его губ. Ему нравилось, как я играл в эту игру. — Впрочем, на твоем месте я не стал бы ждать слишком богатого приема. У короля в последнее время других забот хватает.