Война в раю

Я понял, что он хотел сказать мне приятное, но одновременно понял, зачем он здесь. Радость от встречи с другом пропала. Я тяжело сглотнул.

— Когда? — спросил я. Мои надежды перезимовать на острове рухнули.

— Сегодня вечером, — ответил Тегид. — Мы уйдем с приливом. Вижу, ты огорчен.

День был ясным, но меня он совершенно не радовал. Солнечное тепло умерло в тоске на пороге моей души. Ничего я не нажил, и все же чувствовал себя так, словно у меня украли самое дорогое. На острове Скаты я жил полной жизнью. Никогда и нигде я не жил так. Суровая воинская школа показала мне, что значит быть живым. Теперь все кончилось, и мне казалось, что это кончилась моя единственная жизнь.

— Мне бы тоже хотелось перезимовать здесь, — сказал Тегид. — Однако пойдем. Попрощаешься. Я позабочусь о твоих вещах.

Те, кто кончает обучение у Скаты, должны подать запрос на выезд. Если, по мнению Скаты, воин овладел всем, чем должен был овладеть, она подарит ему оружие. Обычно это превращалось в радостную церемонию, но сегодня сердце у меня не лежало к веселью. Я не хотел покидать остров.

Все же пришлось подняться в каэр, где уже собрались мои товарищи-воины. Они пришли попрощаться со мной. И Кинан, конечно, тоже был здесь. Он первый окликнул меня еще издали.

— Ллид! Мы же вместе поплывем, да? — Его румяное лицо сияло от удовольствия. Он давно ждал этого дня и с трудом мог поверить, что он наконец наступил. — Говорят, в Альбионе проблемы и мы можем понадобиться. — Он, наконец, обратил внимание на мою мрачность. — Эй, что это с тобой?

— Я надеялся еще здесь побыть, — тихо ответил я.

Хотя мы и были друзьями, Кинан не мог понять причину моих страданий.

— Мы же будем командовать воинами! Это честь! Мелдрон Маур — великий король; ты получишь много золота на службе ему. Ты увидишь.

В этот момент шкура на двери откинулась и Кинана пригласили внутрь. Он решительно шагнул вперед. За шесть лет пребывания на острове он обрел уверенность в своих действиях. Все видели уже не того юношу, которому приходилось то и дело думать о том, как он выглядит в глазах окружающих. Он стал намного спокойней. Отец хотел от него совершенства, и он стал совершенным. Мне нравилось думать, что я помог ему. Прежде всего, мы с Кинаном стали братьями по оружию, а эта связь сильнее смерти.

Что толку сидеть с остальными и ждать? Я предпочел прогуляться по крепости, в последний раз навестить памятные места, например, тренировочное поле, столь обильно политое моей кровью и потом.

Здесь меня отыскала Гэвин. Она пожелала мне удачи и добавила, что лишилась хорошего партнера по гвиддвиллу.

— Я буду скучать за доской. Ты стал достойным соперником.

— И я буду скучать, Гэвин, — сказал я, надеясь еще на пару добрых слов.

Она с улыбкой покачала светлой головой, заставляя крошечные колокольчики слегка зазвенеть. — Скучать, может, и будешь, но сильно меньше, чем полагаешь. Зимой при дворе Великого Короля собирается столько девушек Сихарта, что ты мигом забудешь меня.

— Но я хотел попросить у тебя что-нибудь на память…

— Например? — ее губы изогнулись в лукавой улыбке.

— Хотя бы пару твоих чудных локонов, — я сказал это, почти не думая.

Гэвин рассмеялась.

— Бери, если хочешь. — Она стояла передо мной, положив руки на бедра, и ждала, пока я отрезаю кончик косы. Критически посмотрев на мою добычу, Гэвин выдернула из края плаща длинную нить и обмотала волосы, чтобы коса не расплелась. — Ну вот и все, — сказала она, заправляя подарок мне за пояс, — тебе пора.

Мы с Гэвин рука об руку пошли обратно к дому, где Ската прощалась со своими подопечными и отправляла их навстречу судьбе. Откинув бычью шкуру, заменявшую дверь, она поманила меня внутрь.

Наклонившись в дверном проеме, я вошел. Комнату освещали только две жаровни — по одной с каждой стороны походного стула на трех ножках, на котором сидела Военный Предводитель Инис Скай.

На плечи Скаты был наброшен алый плащ, отделанный золотом. На плече красовалась большая брошь из золота с изумрудами. Голову покрывал шлем из полированной бронзы, инкрустированный золотым и серебряным узором; из-под него выбивались светлые локоны. На запястьях золотые браслеты — дары благодарных королей и принцев, которым она служила. Позади стояли два копья с серебряными наконечниками. Скрещенные древки перевязывал золотой шнур. Ногами она упиралась на большой круглый щит из бычьей кожи с бронзовым выступом и ободком со спиральной гравировкой.

Гвенллиан стояла в стороне, в тени. Она заметила меня, приподняла бровь, когда я взглянул в ее сторону, но ничего не сказала. Я подошел к нашей прекрасной Pen-y-Cat и коснулся лба тыльной стороной ладони в знак уважения.

Ската начала с ритуального вопроса:

— Зачем ты пришел?

— Я пришел просить о даре, военачальник, — ответил я как предписывал ритуал.

— Что ты хочешь получить, сын мой?

— Твое благословение, Pen-y-Cat. — Слова застревали у меня в горле.

— Куда ты пойдешь, сын мой? — мягко спросила она, будто настоящая мать, расстающаяся с сыном.

— Вернусь к очагу моего короля. Ибо я обязан служить ему и присягнуть тому, кто будет мне помощью и защитой.

— Если ты хочешь жить как воин в королевском зале и связать свою жизнь с королем, сначала свяжи свое сердце с теми, кто будет служить тебе.

— Назови их, — ответил я, — и я сделаю все, чтобы связать сердце и жизнь с теми, кто служит мне.

Ската протянула руку Гвенллиан, и та быстро подошла к ней. Я увидел, что в левой руке она держала меч, а в правой — копье. Она положила меч на ладони Скаты. Ската протянула мне меч и сказала:

— Вот Сын Земли, чей дух возгорелся в пылу огня. Возьми его, сын мой, и всегда держи при себе.

Правой рукой я взял клинок и прижал к груди, рукоятью к сердцу.

— Я беру его себе на службу, Pen-y-Cat.

Наша предводительница наклонила голову, взяла копье из рук Гвенллиан, и сказала:

— Вот Сын Воздуха, чей дух пробудился во тьме рощи. Возьми его, сын мой, и всегда держи при себе.

Левой рукой я схватил ясеневое древко и прижал его к себе со словами:

— Я беру его, чтобы оно служило мне, Pen-y-Cat.

Ската подняла руки, благословляя.

— Иди своей дорогой, сын мой. У тебя есть благословение, которое ты искал.

На этих словах церемония завершилась, но мне хотелось чего-то еще. Я опустился на колени и положил свое оружие к ее босым ногам.

— И все же мне хотелось бы получить от тебя еще кое-что, Pen-y-Cat.

Ската удивленно изогнула бровь.

— Что у тебя на сердце, сын мой?