Воющие псы одиночества

–  Ой, мать, я сам голову сломал, ни черта понять не могу. Ты что, правда хочешь вникать?

–  Правда, - твердо ответила Настя.

–  Ладно, тогда слушай. Первая была месяц назад, этим делом занимались на территории. Екатерина Пенькова из «Керосинки», то есть из Института нефти и газа. Убита при помощи удавки. Где-то с кем-то проводила вечер и часть ночи, домой не вернулась, на рассвете нашли.

–  Помню.

–  Ну вот, это, значит, случилось в ночь на пятнадцатое марта, с воскресенья на понедельник. Следующий труп случился в ночь со второго на третье апреля, с пятницы на субботу. Некая Наталья Кузина. Тоже студентка и тоже задушена удавкой. Но пока народ прочухивался, пока по сводкам прошло, пока эти сводки прочитали, пока сообразили, что к чему, уж и понедельник настал, и тебя уже не было. Оба дела объединили, на наш отдел повесили, а поскольку, второй труп имел место в округе, где Максим работает, нашего старлея к этому пристегнули. Мы с Сережкой Зарубиным все убийства по городу подняли, думали, может, еще где найдется задушенная студентка или что-то похожее.

–  И что?
– нетерпеливо спросила Настя.
– Нашли что-нибудь?

–  Да фиг его знает, то ли да, то ли нет. Короче, в конце февраля был еще один труп молодой девчонки, папина дочка, не работала и не училась, тоже с кем-то полночи протусовалась, в общем, все очень похоже, кроме одного: она была задушена руками, а не удавкой. Потом в начале марта был в Северном округе труп молодой женщины - менеджера из дорогого магазина, раньше их продавщицами называли, а теперь, блин, менеджеры по продажам, Красота!

–  Она тоже была студенткой?
– недоверчиво уточнила Настя.

–  Нет, но задушена руками, как и февральская девчушка. Ты меня не сбивай, у меня и так мозги набекрень съехали. И еще, одна студентка нарисовалась в ночь с тридцать первого марта на первое апреля, и тоже задушена руками. Это сколько получается? Пять?

–  Пять, - подтвердила Настя.

–  Ну вот. А сегодня шестая. Студентка, удавка, ночь. Все как положено. Три трупа с удавками, три - ручной работы, из шестерых четверо студентки, вот и пойми, сколько преступлений в серии, три, четыре или шесть. Между прочим, одна из студенток училась в том же институте, где и Лилька Стасова учится.

Ах вот оно что! То-то Лиля звонила и морочила голову про курсовую по криминологии, маньяками интересовалась, Интересно, почему она не сказала все как есть? Врала зачем-то… Вот дурочка!

–  Ты имеешь в виду девушку, убитую в ночь со второго на третье апреля?

Коротков моментально напрягся, даже усталые глаза заблестели:

–  Как догадалась?

Настя рассказала ему про звонок Лили Стасовой, а Юра в свою очередь поделился тем, что рассказала ему девушка.

–  Роман у нее, понимаешь ли, сделался с сокурсником, так она боялась, что, если Стасов узнает про маньяка, убившего студентку из их института, он Лильку дома запрет, пока ситуация не прояснится.

–  Стасов такой, - задумчиво протянула Настя, - он может. А материалы все у кого?

–  На работе в сейфе лежат, - вздохнул Коротков.
– Знал бы, что ночью поднимут на труп и что потом такая удача привалит в смысле твоей благосклонности насчет помочь, с собой прихватил бы. Главное, что обидно-то: мы с Серегой всю Пасхальную ночь над ними сидели у меня дома, а в воскресенье я в контору потащился, ну и материалы прихватил, чтобы дома не валялись. Эх, знать бы…

–  Юрий Викторович, у меня есть, - негромко подал голос Максим.

Юра встрепенулся.

–  Что у тебя есть?
– строго спросил он.

–  Материалы. У меня же все копии, вы сами мне дали.

–  Ну и?…

–  Я их на воскресенье домой брал, думал, может, посижу над ними, подумаю, вдруг чего придумаю. И когда вы сегодня ночью позвонили, я их с собой взял.

–  О! Молодое поколение! Смотри-ка, и от вас может быть толк.

Коротков посмотрел на часы и сладко зевнул.

–  Значит, так, друзья мои. Я иду в комнату и ложусь спать на полтора часа. Подруга, ты смотришь материалы и выписываешь то, что тебе надо. Молодая поросль тебе помогает. Через полтора часа подъем и возвращение на место происшествия. Там участковый и местный опер с девяти часов должны поквартирный обход начать, мы подключимся.

–  А молодая поросль спать не хочет?
– Настя вопросительно посмотрела на Максима.

–  Не, теть Насть, нормально, я в форме.

Коротков улегся и моментально уснул. Настя включила компьютер, вывела на экран огромную таблицу, которую когда-то разработала сама для себя, и вполголоса, чтобы не разбудить Юру, объяснила Максиму, какие именно сведения и в какой последовательности ей нужны.

–  Все понял?

–  Все, теть Насть.

–  Тогда диктуй, только потихоньку, а то твой шеф проснется.

–  Ладно. Теть Насть, у вас в комнате курить можно или только на кухне?

–  Можно в комнате. Погоди-ка, а ты что, куришь?

–  Ну… в общем, да.

–  И давно?

–  Давно, еще с первого курса.

–  А отец знает?

–  Вы что?!
– Максим от возмущения даже забыл об осторожности и повысил голос. Потом спохватился и уже шепотом добавил: - Узнает - убьет.

–  Неужели боишься?
– усмехнулась Настя.
– Ты же старший лейтенант, старший опер, вон убийства раскрываешь, правильно Юрка сказал, людей на каторгу отправляешь, судьбы их решаешь, а про то, что куришь, сказать боишься?

–  Теть Насть, отцу моя взрослость по барабану, я для него всегда пацаном буду.

–  Сам догадался?

–  Нет, отец сказал. А я запомнил. Вы же его знаете, он не пьет, не курит, занимается спортом и ведет исключительно здоровый образ жизни. И требует, чтобы я был таким же. Он вообще какой-то непреклонный стал с годами, слова ему не скажи. Лучше бы он на вас тогда женился, может, добрее был бы.

На этот раз пришел черед Насте возмущаться.

–  Чего?! Что ты сказал?

–  Ну а что такого, теть Насть? Он же за вами ухаживал, я помню.

–  Ничего он не ухаживал, что ты выдумываешь? И вообще, мы с ним познакомились за три месяца до моей свадьбы, у меня уже был жених, понимаешь? И ни о каких ухаживаниях речи быть не могло.

–  Да бросьте вы, теть Насть, что я, слепой? Я, конечно, тогда еще пацаном был, но уж такие-то вещи я видел и понимал. Он на вас смотрел по-особенному и, когда по телефону с вами разговаривал, у него голос становился такой… Ну, короче, не такой, как всегда. И вам, между прочим, отец тоже нравился, хоть вы и замуж вышли и все такое. Когда мы все вместе по парку гуляли, я видел, какие у вас глаза делались, когда вы с ним разговаривали. Да ладно, это все было сто лет назад, у истории обратного хода нет. Тем более тогда-то я ужасно боялся, что отец на вас женится.

–  Неужели? Почему?

–  А вы мне не нравились. Вы только не обижайтесь, ладно? Я маму хорошо помнил, и мне казалось, что, если отец женится еще раз, это будет предательством, поэтому мне вообще все женщины не нравились, если они рядом с отцом появлялись. Это уж потом я поумнел… А теперь думаю, что было бы лучше, если бы он женился. А то сыч сычом, жесткий, несговорчивый, ничем его не проймешь.

Это Иван- то жесткий? Настя вспомнила его удивительные желтые глаза, его солнечную улыбку и даже свою короткую -всего на пару недель влюбленность в генерала Заточного. Надо же, до чего по-разному люди воспринимают друг друга, для Насти Иван Алексеевич - умный и тонкий, а для сына - жесткий и несговорчивый сыч.