Воющие псы одиночества

Ну ладно, средой тоже можно пожертвовать. А с четверга уже заниматься только диссертацией, тщательно рассортировать весь массив убийств, разбить на группы, прикинуть, по каким параметрам проводить статистическую обработку всего массива и каждой группы в отдельности, какое количество преступлений из каждой группы подвергнуть подробному анализу и наметить по одному убийству для монографического исследования.

Ей так и не удалось заснуть, и когда в шесть утра зазвенел будильник, она вскочила вместе с Лешей.

–  А ты чего?
– удивился Чистяков.
– Спи, рано еще, мне на работу надо, а ты отдыхай.

–  А завтрак?
– Настя решила проявить принципиальность.
– Ты же сам требовал, чтобы я на склоне лет начала новую жизнь.

–  Требовал, - согласился он, - но не ценой таких жертв. Подъем в шесть утра во время отпуска - это, пожалуй, дюже круто. Я этого не стою.

–  Ты стоишь большего, - очень серьезно ответила она, натягивая махровый халат и всовывая ноги в пушистые теплые тапочки.
– Я только зубы почищу, а потом пущу тебя в ванную бриться-мыться, ладно? Я недолго. Что тебе сделать на завтрак?

–  Блины с икрой. С черной.

–  Ну Леш, я серьезно!

–  Ладно, не можешь блины, тогда оладушки. Сумеешь?

–  Не знаю, - Настя растерялась, - не пробовала. А как?

–  Мука, кефир, яйцо. Соду погасить уксусом, сахару побольше, я люблю сладкие. Давай беги в ванную, не задерживай меня.

Н- да, такого она не ожидала, думала, что Лешка попросит что-нибудь простое и привычное, вроде омлета или гренков с сыром и колбасой.

Такие простые вещи она умела делать давно и всю прошлую неделю именно этим его и кормила. И вдруг оладушки какие-то… То есть Настя очень хорошо представляла, какие это должны быть оладушки, потому что Чистяков готовил их отменно и частенько баловал ее этим блюдом, но вот как их сделать - это вопрос. Однако не отступать же, коль вызвалась добровольно. «Если у меня с первой же попытки получатся оладьи, значит, я еще не совсем пропащая, и значит, у меня сегодня все сложится удачно, я всё успею и с Юркой, и с научным руководителем, и с собственными планами», - загадала она, ставя зубную щетку в стаканчик и закрывая воду.

–  Ну что, дед, - бодро произнесла она, выходя на кухню и привычно найдя глазами стоящую на холодильнике деревянную фигурку, - сейчас будем экспериментировать. Извини, если что не так.

С мукой она просчиталась, тесто получилось жидким, и первая партия оладий растеклась по сковороде, сформировав загадочную фигуру с нечеткими контурами. Воровато оглянувшись, Настя выкинула шедевр абстракционизма в мусорное ведро и добавила муки. Со второй партией вышло лучше, и она с гордостью выложила на большую тарелку четыре замечательные золотистые оладушки. Правда, третья партия почему-то сгорела… Ну, не окончательно, конечно, пожара в доме не случилось, но вместо золотистых оладьи оказались черно-коричневыми. Не то с нагревом не угадала, не то с маслом. Наверное, нужно было жарить не на сливочном, а на растительном. На всякий случай Настя вымыла сковороду и налила растительного масла.

В целом можно было считать, что она справилась. К тому моменту, когда Чистяков вышел из ванной, чисто выбритый, с мокрыми после душа волосами, благоухающий французским лосьоном после бритья, на столе стояла тарелка с оладьями. Их было всего восемь, хотя должно было получиться куда больше, но остальные доживали свой недолгий век в ведре.

Правда, четыре сгоревшие оладушки Настя на всякий случай припрятала, Лешке такое подавать стыдно, а выбрасывать жалко, потому что они ведь не окончательно сгорели и их можно будет потом съесть, когда Чистяков не увидит. Если, конечно, они окажутся съедобными…

–  Ну как?
– с тревогой спросила она, заглядывая в глаза мужу, когда тот начал есть.
– Очень плохо?

–  Нормально. Даже почти вкусно. Только они у тебя внутри не пропеклись. Огонь нужно делать меньше, а жарить дольше. А так нормально.

Все ясно, ничего у нее не получилось. Ладно, будем извлекать уроки. В холодильнике стоят еще две пачки кефира, и когда Лешка уйдет на работу, она потренируется. К завтрашнему утру она непременно освоит это блюдо, вот не сойти ей с этого места!

–  Леш, извини, - покаянно сказала Настя, - я же в первый раз делала. Я научусь, честное слово. Не давись ты этой дрянью, давай я тебе быстренько что-нибудь другое сделаю.

–  Да ладно, все в порядке. Вкус-то нормальный, правильный, я уж доем, а то мне бежать пора, надо ехать, пока на дорогах пробки не образовались. Кстати, Аська, имей в виду, что я могу сегодня не вернуться. Сегодня у нас одного профессора чествуют, ему шестьдесят исполняется, так что если мне не удастся увернуться от банкета, то я останусь в Жуковском.

–  Ладно, я буду иметь в виду и наведу полный дом любовников. Леша, а ты про пейнтбол что-нибудь знаешь?

–  Кое-что. А что конкретно тебя интересует?

–  Ну, например, база «Юг» на десятом, километре Симферопольского шоссе.

–  А что, там кого-нибудь грохнули?
– вздернул брови Алексей, отправляя в рот последний шедевр кулинарного мастерства супруги.

–  Надеюсь, что нет.

–  Знаю я эту базу, у нас половина лаборатории ездит туда играть.

–  А ты ездил?

–  Один раз, ради любопытства. Только я не играл, а так сидел, с книжкой. Природа, свежий воздух, деревья кругом, птички поют - красота! И шашлыки там знатные. У них повар отличный, Саша, наши ребята туда с женами ездят, потому что жены тоже хотят Сашиных шашлыков поесть.

–  И когда же это ты туда ездил?
– Настя подозрительно прищурилась.
– Судя по тому, что птички пели, это было летом, да? И почему я об этом слышу в первый раз?

–  Аська, не пытайся устроить семейную сцену, тебе это не идет. Ты вспомни, сколько раз я звонил тебе из Жуковского по пятницам и спрашивал, какие у нас планы на выходные, а ты мне говорила, что будешь работать. Я же не устраивал тебе скандал, правда? Я мирно соглашался с тем, что ты работаешь в выходные дни. И в один из таких выходных я поехал со своей лабораторией на пейнтбол. Это было прошлым летом, если тебе интересно. И не знаешь ты об этом только потому, что, когда я приехал домой, ты меня не спросила, как я провел выходные. Вероятно, тебе было не до меня, у тебя там опять кого-то убили и кого-то надо было срочно ловить. Ты не спросила - я не ответил.

–  Леш, не сердись…

–  Я не сержусь, я просто рассказываю, как дело было. Так зачем тебе эта база?

–  А давай поедем туда в воскресенье, а? Я тоже хочу вкусных шашлыков.

–  Ладно, - невозмутимо согласился Леша, сделав последний глоток кофе, - поедем. Только объясни мне зачем. Про шашлыки я уже слышал. Так зачем?

–  Надо одного человека отловить и попробовать с ним побеседовать.

–  Так. Начинается. Ты же в отпуске! Или Коротков все-таки пролез к тебе, минуя мой заслон?

–  Леш, это не по работе, это для диссертации. Он - отец девочки, которую убили три года назад.

–  А в Москве с ним поговорить никак нельзя?

–  Не получается. Он много работает, приходит поздно и очень усталый. А по воскресеньям ездит с сыном на базу «Юг». Лешенька, ну смотри, как все здорово получится, мы с тобой поедем за город, там воздух, природа, шашлыки… А?

–  Хорошо, поедем.

Он встал и отправился в комнату одеваться. Через пятнадцать минут Настя закрыла за ним дверь и горестно вздохнула. Какой-то Лешка сегодня недовольный, злой, нет его обычной шутливости и легкости. Хотя каким еще может быть мужчина, которого с утра накормили непропеченными оладьями неизвестно какого вкуса… Был бы на его месте другой, не такой терпеливый и покладистый, так уже убил бы.