Воющие псы одиночества

–  Ладно, - решительно сказала она, пряча улыбку, - закончили с лирикой, давай делом заниматься. Диктуй.

К тому моменту, когда настало время будить Короткова, она ввела в компьютер все необходимые сведения. Где-то в середине работы в голове появилась некоторая, как бы сказать, неуютность, словно какая-то мысль образовалась и пытается найти нужную дверь, чтобы войти в нужное помещение и лечь на нужную полочку, но дверь никак не находится, и несчастная новорожденная слепо тычется во все углы и тихонько поскуливает, как потерявшийся щенок.

Юрка проснулся злой и, казалось, еще более усталый, чем был до того, как лег. И даже чашка крепкого кофе не сделала его добрее.

–  Ладно, мать, мы потопали, - сказал он на прощание.

– Ежели чего надумаешь - звони.

–  Позвоню, - пообещала Настя.

Она вернулась к компьютеру, проверила почту и с радостью обнаружила, что пришли материалы от Лесникова. Ну вот, так всегда, разом густо - разом пусто. Утром она не знала, чем себя занять, а теперь разрывается между желанием посмотреть материалы по стране и необходимостью проанализировать шесть московских убийств. В академию ей нужно к четырем, сейчас только одиннадцать, из дому выходить в три, и нужно по-умному распорядиться оставшимися четырьмя часами. В конце концов она решила отдать предпочтение материалам Лесникова, потому что, если научный руководитель начнет задавать конкретные вопросы по рабочей программе, у нее уже будет первое представление о выборке и, соответственно, об общем объеме предстоящей работы.

***

Занятия в институте закончились, и Лиля Стасова собиралась ехать домой. Для подготовки к завтрашним семинарам библиотека не нужна, вся необходимая литература есть у нее дома. Она уже почти дошла до метро, когда ей позвонил Коротков.

–  Ты где сейчас?

–  Подхожу к метро «Шаболовская», а что?

–  Одна?

Лиля помнила все, что обещала Короткову, поэтому непринужденно солгала:

–  Нет. Вы же сами велели…

–  Можешь отправить своего ухажера?

–  Могу. Надо?

–  Надо. Приезжай на «Щелковскую», я тебя встречу на улице. Надо поговорить.

–  А что случилось, дядя Юра?
– забеспокоилась Лиля.

–  Ничего не случилось, - раздраженно ответил Коротков.
– Поговорить надо. Жду через полчаса. Потом я тебя сам домой отвезу.

–  Хорошо, - послушно ответила девушка.

Добираться было неудобно, с двумя пересадками, сперва на «Октябрьской» с радиуса на Кольцо, потом на «Курской» с Кольца на радиус.

Днем в метро народу не так много, и Лиля использовала время для чтения учебника, благо во всех трех поездах у нее была возможность сидеть.

Только есть очень хотелось. Она не стала обедать в институте, ведь собиралась домой ехать, а теперь неизвестно, когда удастся получить кусочек питания, желательно низкокалорийного и обезжиренного. Все то, что можно было купить в вестибюлях метро или на улице, ей категорически не подходило, от такой еды один сплошной вред, если не для здоровья, то уж для фигуры - точно.

На «Щелковской» Коротков ждал ее вместе с тем симпатичным молодым оперативником, с которым опрашивал студентов в Лилином институте. Как его зовут? Кажется, Максим!… Иванович, что ли. И фамилия у него какая-то такая… похожа на фамилию папиного бывшего начальника, отец много раз произносил фразу: «Это было в те времена, когда я еще работал под Заточным…» Вот, правильно, теперь Лиля точно вспомнила, у этого Максима такая же фамилия. Она еще тогда подумала, что они родственники.

–  Привет, - хмуро произнес Коротков и привычно чмокнул Лилю в щеку, как делал уже много лет.

–  Здравствуйте, - вежливо поздоровался Максим.

–  Голодная?
– спросил Коротков. Лиля оторопела от удивления:

–  А как вы догадались?

–  Да ты всю жизнь голодная, сколько я тебя знаю, - усмехнулся Юрий Викторович.
– Читаешь и ешь что-нибудь, читаешь и ешь, я за другими занятиями тебя и не видал никогда.

Лиля залилась краской. Ну что он, в самом деле! Да, в детстве она действительно все время что-то жевала, то бутерброды, то пирожные, потому и была толстушкой, но теперь-то она старается соблюдать диету, и лишних килограммов не так уж и много… Обязательно, что ли, нужно это говорить в присутствии молодого человека?

–  Ладно, не красней, пошли, кофе выпьем и сжуем что-нибудь, мы сами голодные как бродячие собаки. Я тут рядышком одно заведение присмотрел - цены божеские, и народу мало.

До «заведения» пришлось идти минут десять, но в остальном слова Короткова оказались правдой: народу было мало, и цены низкие. Лиля с завистью смотрела на огромные отбивные с жареной картошкой, которые официант поставил перед Коротковым и Максимом. Она бы тоже не отказалась, но это уж совсем нельзя. Пришлось ограничиться цветной капустой в сухарях. Лиля медленно ела и ждала, когда же дядя Юра приступит к главному, ведь понятно, что он вызвал ее на «Щелковскую» вовсе не для того, чтобы накормить обедом. Но оперативники ели молча и ничего не говорили, а Лиля не спрашивала: папино воспитание.

–  Тут вот какое дело, - начал наконец Коротков.
– Еще одну студентку убили сегодня ночью. Здесь, неподалеку. Мы народ опросили, может, кто чего видел, и получили несколько описаний молодых людей, которые засветились в районе убийства. Короче, детали тебе ни к чему, а мы сейчас почитаем тебе описания, которые дали свидетели, а ты эти описания прикинь к тому типу, что к тебе приставал. Ты внешность-то его не забыла еще?

–  Ну да, его забудешь, - фыркнула Лиля.
– Рожа такая противная, до сих пор перед глазами стоит. Дядя Юра, а вы почему его фоторобот не сделали? Я же его хорошо помню.

–  Что, захотелось в лабораторию на экскурсию сходить?
– усмехнулся Коротков.
– Толку-то от этого фоторобота… Он так же похож на реального человека, как я на Джеймса Бонда. И потом, опыт показывает, что все люди видят одно и то же по-разному, поэтому, когда очевидцев двое-трое и они друг друга корректируют, еще есть шанс сделать портрет более или менее похожим, а когда только один - сплошное фуфло выходит.

Максим достал из куртки блокнот и начал зачитывать. Лиля внимательно слушала, в какой-то момент ей показалось, что описание очень напоминает того психа, но, когда дело дошло до роста и комплекций, поняла, что это не он. Все остальные даже приблизительно не были похожи.

–  Жаль, - расстроенно вздохнул Коротков, - если бы кто-то показался тебе похожим, можно было бы за эту ниточку тянуть. Два свидетеля - не один, глядишь, и с портретом получилось бы. А так опять пустышка.

–  Дядя Юра, а как ее убили?

–  Точно так же, как вашу Кузину. Удавкой задушили. Ой, Лилька, я тебя умоляю, будь осторожна. Этот парень ничего не боится, он убийство совершил около часа ночи, когда еще улицы не совсем пустые. Ты все соблюдаешь, о чем мы договорились?

–  Все, дядя Юра.
– Она посмотрела на Короткова огромными темно-серыми и очень честными глазами.

–  Ладно, пошли, отвезу тебя домой.

–  Да ничего, я на метро доеду.

–  Глупости!
– решительно возразил Коротков.
– На метро будешь сто лет ехать, или с двумя пересадками, или вообще через Центр, а тут по прямой мы минут за десять-пятнадцать доедем. Сокольники же здесь рядом.

–  Лиля, - обратился к ней Максим, когда они дошли до машины, - вы мне оставьте свой телефон, чтобы я мог вам позвонить, если вдруг еще найдется человек, который что-то видел.

Коротков метнул на него уничтожающий взгляд, но промолчал. Максим еще о чем-то посовещался с Коротковым, и они уехали.