Воющие псы одиночества

Так считал Леша Чистяков, и поделать с этим ничего нельзя. У каждого, как говорится, свои тараканы в голове. Но Лешка готов поступиться принципами и наступить себе на горло ради того, чтобы его жена отдохнула за границей, получила удовольствие и массу новых впечатлений, не говоря уже о здоровье, которое хлынет в ее ослабленный организм мощным потоком. Может Настя принять подарок от брата? Может. А может ли она принять такую жертву от мужа? Ответ был для нее очевидным и вполне категоричным: нет, не может. Не будет она получать удовольствие от отдыха ценой Лешкиного унижения, пусть и надуманного, пусть существующего только в его воображении, но от этого не менее болезненного.

–  Нет, Лешик, - медленно проговорила она, качая головой, - ничего не выйдет. Я на это не пойду.

–  На что?

Лешка прикинулся непонимающим и сделал вид, что внимательно изучает надписи на дорожных указателях.

–  Сам знаешь, на что. Не хочу, чтобы ты мучился ради меня.

–  Ася, я не буду мучиться…

–  Будешь. Я знаю, что будешь. Ты мог бы сразу согласиться с Санькиным предложением, и тогда я бы ничего не заподозрила. Но ты же отказался, и теперь я точно знаю, что тебе это будет неприятно. Все, Лешенька, давай закрывать дискуссию. Я тебе очень благодарна за то, что ты готов принести жертву ради меня, но я ее не приму.

–  Ладно, - вздохнул Алексей, - в конце концов, у тебя есть еще весь сегодняшний день. Может, передумаешь.

К базе «Юг» они подъехали ближе к полудню. Парковка оказалась забита машинами, и Леша с трудом втиснул «Жигули» между двумя массивными внедорожниками, проявив при этом ювелирную точность. Они прошли на территорию, и Настя обомлела. Вокруг ходили люди в камуфляжных костюмах и в масках. Все были совершенно одинаковыми, различаясь только ростом. Даже комплекцию можно было угадать с большим трудом. Иногда, правда, попадались люди, одетые в куртки и джинсы, но их было куда меньше.

–  Это персонал, - пояснил Леша, - причем персонал неиграющий. Судьи тоже в форме и в масках.

Он остановил проходящего мимо молодого человека в черной куртке и спросил, играют ли сегодня сотрудники института из Жуковского.

–  Да, они сейчас в «Доме Павлова», - кивнул парень.

–  Пошли, - Алексей потянул Настю за руку, - найдем наших ребят, спросим, какой у них шатер.

–  Шатер?
– удивилась Настя.
– Это еще что?

–  Это то, на что ты в данный момент смотришь, - засмеялся он, показывая рукой на нечто похожее на большую палатку, только стены были не из брезента, а из маскировочной сетки.
– Все эти сооружения называются шатрами, команда их заказывает заранее, оставляет там свои вещи, отдыхает в перерывах между играми, пьет чай, ест шашлыки. Мы сейчас подойдем в буфет, закажем шашлычки и скажем, в какой шатер приносить.

–  Круто, - восхитилась она.
– А чай у них в буфете есть?

–  А как же. У них все есть. Кстати, заодно покажу тебе, где туалет. Между прочим, как ты собираешься своего Лозинцева искать? Ты хоть знаешь, с какой командой он играет?

Настя пожала плечами.

–  Понятия не имею. Будем высматривать двух самых высоких мужчин, они оба баскетбольного роста.

–  Но он точно здесь?

–  Точно. Я утром его сестре звонила, она сказала, что Андрей с сыном уехали на пейнтбол.

–  И ты уверена, что они играют именно на этой базе?

–  Ой, Леш, ну откуда я могу быть уверена?
– с досадой ответила она.
– Мне так его сестра сказала, а почем я знаю, может, она ошибается, путает что-то, или они с сыном вообще на разные базы ездят.

Чистяков внимательно посмотрел на жену и легонько приобнял ее за плечи.

–  Ася, если бы я знал тебя две недели, я бы это скушал. Но я знаю тебя двадцать девять лет и никогда не поверю, что ты просто так, без веских причин поедешь неизвестно куда в поисках неизвестно кого. Не твой репертуар. Чего ты мне не сказала?

Она вздохнула и потянула его к пустому шатру.

–  Давай присядем на полминуточки, я тебе объясню. Значит, представь себе семью, в которой трое детей, причем только один - средний ребенок - рожден от мужа и жены. Старшего ребенка жена родила от любовника, с которым встречалась до брака, младшего - тоже от любовника, но уже в замужестве. И муж, то есть господин Лозинцев, в обоих случаях полностью в курсе. Детей любит, воспитывает и растит как родных, при этом точно знает, что из троих родной только один. Более того, семейка эта такая специфическая, что все все про всех знают. В том числе старший ребенок, девочка, знает, что рождена вне брака и от другого отца, и знает, что и младшая девочка - от любовника. Средний ребенок, мальчик, знает все про своих сестер. И вот младшую девочку убивают. Какие у тебя возникают идеи?

–  У-у-у, масса всяческих, - протянул Чистяков.
– Возраст-то у детей какой?

–  Когда девочку убили, старшей сестре было пятнадцать, а брату двенадцать.

–  И брат, как ты говоришь, рослый?

–  Ага, высокий и спортивный.

–  А папа?

–  Ну, сам понимаешь… Конечно, детей он вроде любил, но всему есть предел, и ангельскому терпению тоже.

–  Понимаю, - кивнул он.
– Убийство-то раскрыли?

–  В том-то и дело, что раскрыли. Человек пожизненное получил, у него серия была, девять эпизодов. Убивал и насиловал девочек. Но, Леш, ты же знаешь цену нашим раскрытиям. Вон специалисты исследования проводили, так у них получилось,,что процент судебных, ошибок равен чуть ли не тридцати. Даже если эта цифра завышена - ну ладно, пусть в два раза, то есть не тридцать, а пятнадцать процентов, но все равно это означает, что каждый шестой-седьмой осужденный сидит за то, чего он не совершал. То есть что-то он, конечно, совершил, но плюс к его собственным достижениям ему еще и чужих подвигов навешали полную котомку.

–  Ты хочешь сказать, что у тебя появились подозрения насчет этого убийства?

–  Ну… не то чтобы совсем уж подозрения, но какую-то неуютность я ощущаю. И мне нужно поговорить с Андреем Николаевичем не только как с отцом убитой девочки, но и как с отцом двух потенциальных подозреваемых, и как с подозреваемым тоже. Поэтому мне не хотелось договариваться о встрече с ним лично. Он бы не отказал мне, но морально подготовился бы. А так все получится внезапно… Не знаю, Леш, может, я и не права. Может, мне просто надоело готовить обеды и я захотела поесть шашлыков, о которых ты так вкусно рассказывал.

–  Значит, мы сегодня не отдыхаем, а работаем, - констатировал Чистяков.
– Ладно, чего рассиживаться, пошли твоих баскетболистов искать, а заодно и моих балбесов.

Они прошли к игровому полю под названием «Дом Павлова». Игра только что закончилась, и пейнтболисты, сняв маски, стояли у входа на поле, пили воду, некоторые ушли заряжать газом баллоны, а мальчики-менеджеры подносили коробки с желатиновыми шариками для стрельбы.

–  Алексей Михалыч!
– завопил один из игроков, бросаясь к Чистякову.
– Вы играть приехали?

–  Да бог с тобой, Женя, какой из меня игрок. Я вот супругу привез воздухом подышать, шашлыков покушать. Женя, ты не видел, случаем, двух очень высоких игроков? Отец с сыном, баскетбольные такие.

–  Андрей Николаевич со Славкой? Видел, - кивнул Женя.
– Они, по-моему, на «Сайгоне» играют.

–  А ты что, знаешь их?

–  Ну так мы все друг друга знаем, я имею в виду, те, кто постоянно играет. Они каждое воскресенье приезжают, у них своя команда. Мы с ними часто играем.

Чистяков еще минут пять поболтал с коллегами, и когда судья объявил начало новой игры, пожелал им удачи, помахал рукой и повел Настю по узкой тропинке в ту сторону, куда показывала деревянная стрелка с надписью «Сайгон».