Вождь из сумерек

Славно отдирают, стервецы! И когда только успели? Толяновых рук дело, не иначе. Не наигрался в детстве вдоволь у пионерских костров…

И чем они помешали? Эти пионерские отряды. И кому? Как-никак, при деле были ребятишки. А сейчас даже пионерские лагеря под корпоративные попойки подстроили.

С нашим атаманомНе приходится тужить!

Войтик, разбойничья душа! Хоть сейчас с него знаменитого Кудеяра пиши. Нагрешить, накуролесить во всю ширь необъятной души – и в монастырь, на старости лет грехи замаливать.

Вон, даже конязь на гульбище появился, из-под руки вслед глядит.

Скрипят возы. Режут непаханую землю коваными ободами.

Скотину стадами стороной гонят.

Над обозом ровный гомон. Кто о чем говорит.

Давно затихла бодрая песня.

Стас придержал коня, оглянулся назад. Встретился с чьими-то тревожными глазами. Раскаяние в который раз шевельнулось в душе.

Повернулся к волхву.

– Вывести-то мы, друг мой, вывели народ. А дальше – что? Где мы разместим такую ораву? От дождя – и то всех не укроем. А холода начнутся?

– Это уж не твоя печаль, Слав. Они на своей земле жить будут. Родом, а не по шерстинке. До холодов под крыши уйдут. Да и сколько тех холодов? – легко, как показалось Стасу, ответил волхв. – А и круто же ты конязя взнуздал! Теперь долго на тебя озираться будет.

Стас пожал плечами и не ответил.

Рядом горячит своего саврасого жеребчика Веселин.

До сих пор не верится парню, что своей рукой держал нож у коняжеского горла. И ведь зарезал бы! Как пить дать зарезал, только мигни вождь. Зарезал бы, как курицу, и рука не дрогнула.

– А скажи мне, Слав, ты и в самом деле мог весь город вырезать и в огне спалить, если бы не застал в живых меня и воев?

Пивень спросил тихо. Так, чтобы Веселин не слышал.

Но разве скроешь что от глазастого парня?

Навострил уши, коня коленями поближе подвигает.

Стасу на пустой вопрос отвечать не хотелось.

– Не знаю, Пивень, – равнодушно, как показалось волхву, ответил он. – По молодости даже и думать не стал бы. А сейчас – не знаю. Веселин, мальчик послушный… А город? Вряд ли…

Пивень, похоже, был вполне удовлетворен ответом.

– Но страшновато было. Даже мне.

– Да нет, как обычно.

– А необычно?

Стас промолчал.

Но Пивень не унимался.

– Скажи, Слав, не жаль было выпускать из рук то, что само в них упало?

– Почему? Зачем мне эта головная боль? Сам посуди. Найдется еще какой-нибудь ловкач, которому Соколянь понадобится. Вражда, кровь… Мне что, заняться больше нечем?

– А если найдется, как ты говоришь, такой ловкач?

– Поможем конязю усидеть. Правда, Веселин? – Стас улыбнулся и хитро подмигнул парню. – Мы же все до одного герои?

Веселин зарделся, как красна девка и, не найдя что ответить, отстал.

– Нет, Пивень, надо обживать свой угол. Чужой земли не надо нам не пяди, но и своей вершка не отдадим. Так у нас когда-то в песнях пелось.

– Так то – там, – недоверчиво отозвался Пивень.

– Заговорил ты меня совсем, сударь волхв, аж голова разболелась. – И пустил своего серого в яблоках жеребца хлестким галопом. – Веселин, догоняй!

Но уже через несколько сотен саженей ему пришлось останавливать своего коня.

Закрывая ему дорогу, из травы могучим прыжком выскочил огромный лобастый волк. Встал на дороге, широко расставив передние лапы и опустив почти до земли тяжелую голову. Не спуская со Стаса желтых холодных глаз, зарычал угрюмо и требовательно.

– Придется ответ держать за Толянов прикид, – тихо сказал Стас Веселину, выпрыгивая из седла и бросая ему повод.

Морщась, – донимала рана, – неторопливо направился к волку.

– Командир! – запоздало крикнул Веселин, словно завороженный, глядя в угрюмые волчьи глаза.

Тем временем их догнал Пивень и Хруст со своим десятком, и сразу же рядом с вожаком встало еще с десяток таких же могучих зверей.

Новый грозный рык ударил в уши.

Стас безбоязненно подошел к волку и опустил руку на лобастую голову, вздернул верхнюю губу, и люди услышали ответный, не менее грозный рык. Наклонился, шепнул что-то на ухо и, не оборачиваясь, быстро вернулся к лошади.

Волк постоял еще немного, провожая его задумчивым, – как показалось Веселину, взглядом, и не торопясь скрылся в траве. Стая исчезла следом так же бесшумно, как и лобастый волк.

– Что это, командир?

– Да так. Ерунда. Обсудили вопросы моды, – неохотно ответил Стас.

– И как?

– Понравилось.

– Я же говорил, прикид что надо! – не утерпел Толян. – Уж если им понравилось! Эх, зря командир домой заторопился. Потусовались бы в Соколене. Там такие телки есть… Сам видел, зуб даю!

– А мне больше баранина по душе. Обжаренная до розовой корочки, – мечтательно проговорил Груздень. – А к ней еще винца! Славно!

Толян обалдело уставился на бестолкового друга и завертел головой на толстой шее, ища поддержки. Но встретил только смеющийся взгляд Стаса.

– Он что, командир, совсем не врубается? – И повернулся к Груздню: – Груздик, мне твоя баранина по барабану! Я про телок говорю.

Стас развеселился еще больше.

– Толян, а ему твои телки по барабану. У него законная жена в обозе. И детишек… со счету сбиться можно.

– Ну да?

Стас уже смеялся, чуть не выпадая из седла.

– Верняк, Толян! Реально тебе говорю!

Теперь смеялся уже Пивень. Скупо улыбался неулыбчивый Хруст. Ржал, по-лошадиному запрокидывая голову, Войтик. Без жалости на исполненное вселенской скорби и страдания лицо Толяна смотреть было невозможно.

– Как – не пересчитать?

– Да он сам, твой закадычный друг и приятель Груздень, на втором десятке сбился, – бесцеремонно довершил дело Войтик и снова заржал, откидываясь в седле.