Возлюбленная Козаностра

 — Кто этот человек, Брендон? Ты его знаешь? — завожу разговор, так как нужно найти хотя бы малейшую зацепку. Я не отказалась от намерения прояснить загадочную ситуацию. Просто первые дни по приезду заставляли налаживать быт.

— Элис, дам тебе совет, не думай больше о тех людях.

— Я не могу не думать. Брендон, не так давно ты сказал, что я для них не просто свидетель. Что ты имел в виду?

— Пособничество, — отвечает Брендон глядя в тарелку, и я понимаю, что не в этом суть его ответа.

— Брендон, они могли знать моего отца? — спрашиваю прямо и пристально слежу за его реакцией.

— Не думаю, — отрезает он. От меня не укрывается, как Хайд помрачнел. Всего лишь на секунду и озноб пробирает от осознания, что Брендон что-то скрывает. — Ты хотела сделать попкорн и посмотреть фильм, — переводит резко тему, чем ещё больше ввергает в сомнение.

— Да, конечно, — не перечу ему, чтобы, не дай бог не проговориться о сообщениях.

Брендон перемещается в гостиную, включает плазменный экран, а я загружаю кукурузные зёрна в аппарат для попкорна. Мы смотрим нудный фильм про апокалипсис, под который уставший Титан засыпает. Я же досматриваю сюжет. Последние сцены фильма изображают развязку, и незначительная деталь, попавшая в кадр, активизирует детские воспоминания.

Когда-то отец и я прятали важные вещицы в тайники. А что, если детская игра имеет место быть во взрослой реальности? Глупо надеяться, но всё же. Аккуратно выскальзываю из-под руки Брендона, включаю другой фильм и отправляюсь искать призрачную зацепку, которой, возможно, не существует, но стоит попробовать найти.

С чего начать? Она может быть, где угодно. В любой книге, стоящей в шкафу, на чердаке, в коробках или в подвале. Не время искать что-то не в комнатах дома, поэтому я прохожу в облюбованный Брендоном уголок и открываю шкаф. На полках много книг. Снимаю несколько, беру настольную лампу, сажусь на пол и просто пролистываю книгу за книгой. Я пересматриваю более двадцати томов, отмечая, что тётя Эйприл всё же любила читать. Не удивлюсь, если обнаружу какую-нибудь записку среди кулинарных рецептов или в романе Диккенса. Я увлеклась процессом поиска и совершенно не смотрю на часы.

— Что ты делаешь на полу? — раздаётся как гром в ночной тишине голос Брендона и я пугаюсь. Книга выпадает из рук. Он присаживается рядом, берёт пятый том Дюма и озадаченно смотрит то на увесистую книгу, то на меня. — Только не говори, что ты решила на ночь почитать.

— Нет, я не читала.

— Элис, — спокойным тоном начинает нравоучение Брендон. — Пообещай, что выкинешь всякую дурь из своей головы и прекратишь попытки что-то отыскать. Я буду и дальше обеспечивать твой комфорт и безопасность. Просто спокойно живи.

Он не догадался, а знал, что я заинтересуюсь ответами. Мой поиск его ничуть не смутил. Похоже, я недооцениваю умного Титана.

— Я жду Элис, — Брендон ставит том на полку и проводит пальцами по корешкам выстроенных в ряд книг.

— Хорошо, я обещаю, что не буду задаваться вопросами и поиском не пойми чего, — уверяю Брендона, но не верю себе.

— Прекрасно, девочка, — выдыхает он с облегчением. Лицо Титана довольно просияло. — Пойдём со мной.

Брендон протягивает руку, помогает встать с пола и ведёт в гостиную. Он останавливается возле комода, дотрагивается до губ. Несколько лёгких поцелуев от Титана порождают желание. Оказывается, я быстро воспламеняюсь, чего не знала ранее. Но синдром неизлечимого сексоголика возникает только с ним. Мне нравится, как он прикасается к эрогенным зонам и хочется, чтобы Брендон трогал, не останавливаясь. Именно сейчас. Немедленно и везде.

Брендон умело стягивает с плеч платьице, игриво улыбается, гипнотизирует горящими глазами, как удав. Дальше я стягиваю одежду и остаюсь в одном белье. Он терпеливо ждёт откровения, ведь любимое занятие покорённого мужчины смотреть.

Сделав шаг назад, не торопливо расстёгиваю застёжку лифчика и отбрасываю на пол кружевной предмет.

— Ох, Элис! — глубоко вдыхает Брендон, а я обхватываю грудь руками, не сильно сжимаю её. Мне хочется его дразнить.

Дыхание Брендона учащается, зрачки расширяются, а я продолжаю трогать грудь для него. Он нетерпеливо приближается, подхватывает под ягодицы и кода я обхватываю его ногами, страстно накрывает губы губами.

О, да!

Это восхитительный поцелуй! Наши языки переплетаются в неистовом танце, а голову застилает дурманящая пелена. Брендон подходит к комоду, опускает на него и смахивает рукой ночник. Я цепляюсь пальцами за край комода и что-то ещё с грохотом летит на пол.

Только не останавливайся Брендон! Я обвиваю его шею руками, отвечаю на жаркие поцелуи и параллельно стаскиваю футболку. На минуту отстраняюсь, разглядываю его совершенный торс. Пальцы так и тянутся к рельефным твёрдым мышцам, и теперь я наслаждаюсь тем, что трогаю его. Мои пальцы скользят ниже, к поясу брюк. Брендон разрешает раздевать его, и я вижу, как он ловит кайф от нежных прикосновений.

— Мой, — выдыхаю и касаясь его пресса.

— Твой. Я весь только твой.

От признания моих неоспоримых прав на него роскошного, в момент крышу сносит напрочь. У обоих. Я прикасаюсь к внушительному бугру и ощущаю всю силу его возбуждения.

 — Поласкай себя, — просит Брендон и кладёт мою руку на грудь.

Я сжимаю соски, до лёгкой боли и ласкаю полушария, отчего Брендон дышит тяжелее. Он так пожирающе смотрит, что жаром опаляет весь живот. Между ног разражается катастрофа. Настоящий мокрый потоп. Я скольжу по животу, прикасаюсь к бёдрам, чтобы снять трусики. Но Брендон не позволяет. Он мучительно медленно стягивает их сам.

Страстный красавец наклоняет голову животу, проводит языком дорожку, оставляет влажные следы, спускаясь ниже. Он дразнит меня. С губ срывается возглас досады, когда язык слегка касается складочек и тут же спускается ещё ниже, к внутренней стороне бедра. Меня потряхивает от возбуждения, но Брендон продолжает в том же духе, а мне уже невмоготу.

— Брэд… Пожалуйста Брэд…

Лёгкий, мучительный поцелуй касается второго бедра, и он опять скользит вдоль него языком. Брендону нравится томить и мучить лаской, пока не начну умолять его.

— Брэд… Возьми меня…

Но Брендон, как ни странно, отстранился и потянул меня за собой. Подхватил на руки и, отлично ориентируясь в кромешной темноте, пересёк гостиную. Он останавливается у окна, отдёргивает шторы и, поставив меня на пол, подталкивает к стеклу. Брендон встаёт сзади, плотнее прижимает к холодной поверхности, и я ладонями упираюсь в стекло.

Красивый вид небольшого ухоженного сада возникает перед глазами. Я отчётливо вижу кусты цветущего жасмина и множество сверкающих звёзд на ясном чёрном небе.

— Красиво? — приятный баритон Брендона слышится над ухом и возбуждение новой волной разлетается вниз, туда, где его пальцы неприлично трогают влажное лоно.

— Очень… — шепчу я судорожно вздохнув, когда Брендон прижимается ещё плотнее вдавливаясь членом в ягодицы.

Дрожь током проносится по телу, и я издаю громкий звук, предвкушая вожделенную награду. Брендон ловко начинает играть с клитором, а второй рукой сжимает грудь. Он притрагивается к каменному соску и сдавливает до сладостной боли. Прерывистое дыхание вырывается из груди, я протяжно стону, еле удерживаю равновесие, потому что изгибаюсь от наслаждения и приподнимаюсь на цыпочки. Он мастерски продолжает ритмичные движения, растирает влагу между ног, и мелкая пульсация усиливается, разнося искры пламени по бёдрам. Я приближаюсь к оргазму, а Брендон останавливается. Он разворачивает спиной к стеклу, задирает мою ногу повыше и ловко расстёгивает молнию на брюках. Вдавливая спину сильнее в запотевающее окно, он пристраивается между ног и резко вторгается, заполняя до краёв. Вскрикнув от мощного натиска, я шире развожу ноги в стороны и крепко цепляюсь за плечи Брендона.