Возможность выбора (роман)

Теперь очередь дошла до отца Антса, ему тоже предоставили возможность высказаться. Его слова прозвучали более трезво. Старик признался, что вначале они с женой не поверили разговорам. Подумали, что люди привирают, хотят опять посмеяться. Но вот уже долгое время никто дурного слова про сына не сказал — а плохое-то люди как раз передают с особым удовольствием, — вот они и решили приехать и взглянуть, все ли то хорошее, что говорят, на самом деле правда.

Если бы Регина не знала о причинах семейного разлада, она могла бы прийти в умиление, слушая эти слова. Люди, не посвященные в историю случившегося, оказались бы в недоумении — почему это родители не бросают сыну ни единого упрека, ведь поводов хоть отбавляй. Это же верх бесстыдства, сын не сообщил родителям о женитьбе и не позвал их на свадьбу. Даже когда родился ребенок, не удосужился послать весточку и не стал утруждать себя, чтобы нацарапать пару строчек. Тем более что родители его жили не где-то за морями-океанами, от поселка до хутора едва восемнадцать километров — почему сын не может одолеть свое упрямство и сам переступить порог родительского дома?

Когда-то давно всенародно опозорив отца и мать, сын, будто нарочно, еще несколько раз их оскорбил.

Антс выслушал своих родителей без видимого желания вмешаться. И все же дифирамбы не оставили его равнодушным. В тусклых глазах сверкнула искорка, отсутствующий взгляд блуждал по сторонам, возможно, Антс искал за окном тот пьедестал, на который его только что возвели.

Регина подумала о своем семейном благополучии: может быть, сегодняшнее событие позволит Антсу освободиться от скованности; возможно, он избавится от своего холопского поведения?

Может, признательные слова родителей помогут ему преодолеть напряженное состояние и он поверит, что именно он сам сумел столь разумно устроить свою жизнь: женился на достойной во всех отношениях женщине, живет хозяином в хорошем доме — иному человеку, чтобы вновь обрести веру в себя, достаточно восхищения пусть даже малыми либо воображаемыми успехами. Жизнь у Регины стала бы намного легче, если бы Антс поверил: я мужик стоящий и твердо держусь на ногах.

Регина не представляла себе, что такое счастье. Слово это порой раздражало ее, и она думала, что и в отношении общепринятых понятий действуют законы диалектики: что-то изнашивается, отмирает, а на смену приходит новое. Регина не любила это короткое и похожее на обсосанную карамельку слово, ее высшим устремлением была содержательность бытия. Отсутствие счастья никого не делало несчастным, другое дело, если жизнь пуста. В тот раз, спустя полгода после рождения Рэси, Регина находилась еще в начале своего пути. Приезд родителей Антса был, по ее мнению, переломным моментом. Разом удалось устранить какие-то мешающие развитию семьи препятствия. Все спорится, когда домашняя атмосфера действует ободряюще. Регина чувствовала, что можно надеяться на улучшение домашнего климата. Приятные и простые отношения были необходимы, чтобы в дальнейшем уравновесить рациональную и однозначную программу Регины, — она не собиралась ограничиваться одним ребенком. Регина знала, что мелкие жулики болтаются в петле, крупные выезжают на коне — уж лучше действовать на всю катушку.

Ради одного ребенка не имело смысла строить свою непростую жизненную программу и выходить замуж за Антса Пампеля.

ТЕПЕРЬ, В ОЖИДАНИИ КАТАСТРОФЫ ВСПОМИНАЯ СВОЕ ПРОШЛОЕ, Регина вынуждена была признать, что правила, вытекающие из народной мудрости, были не столь уж бесспорны.

Ей все-таки придется болтаться в петле, потому что Мари предала ее.

Предательство тысячелико, и все его обличья мелькают возле нас гораздо чаще, чем мы успеваем и желаем их замечать.

В тот раз, много лет тому назад, когда приехали родители Антса, Регина пришла в умиление от человеческой доброты: не все черствеют, несмотря на возраст, прощение — процесс омолаживающий, люди вновь и вновь стремятся его пережить.

В свое время, узнав от Герты о конфликте Антса с родителями, Регина не поверила, что они еще когда-нибудь смогут стать единодушной семьей.

История, потрясшая семейство Антса, какое-то время давала окружающим повод для смеха и шуток, однако сами причастные к делу надолго оказались как бы у позорного столба.

Регина была не первой законной женой Антса Пампеля.

Когда-то он женился на Лийви, которую Регина до посещения родителей Антса еще в глаза не видела. Однако была убеждена, что сразу бы узнала ее, повстречайся она ей, — настолько подробно Герта описала Лийви. То, что две женщины до сих пор случайным образом не встретились, явно следовало отнести на счет того, что Регина, как правило, ходила пешком, а Лийви сидела за рулем, и ни той ни другой нечего было делать в местах, где бы им можно было столкнуться.

Герта говорила, что другой такой помешанной на машинах девчонки, как Лийви, в этих краях раньше не видывали. Ее уже с малолетства захватила скорость — сперва Лийви ездила в школу на мопеде, в выпускном классе гоняла уже на мотоцикле. А брюки носила, когда об этой моде ни у кого еще и представления не было. Заявлялась в класс, вся провоняв бензином. Лийви сумела выклянчить у родителей ровно столько денег, чтобы приобрести заезженный, отчаянно чадящий мотоцикл. Девчонку это не пугало, ей нравилось чинить машину. Даже большие перемены она отдавала своей страсти, все ладила и регулировала мотор, до изнеможения заводила его, треск проникал в самые отдаленные уголки школы и доводил учителей до бешенства. Здесь не мотоклуб! Доведенный до священного гнева директор однажды подошел к Лийви, трещавшей безумолчно мотором, и оттрепал ее за волосы. Лийви сердито глянула на него исподлобья и пригрозила, что даст сдачи, если не оставят в покое. Директор отступил — сам виноват. Прекрасные времена, когда буянов ставили на колени в угол на горох, давно миновали.

И все же директорский гнев немного остудил Лийви, теперь она ставила мотоцикл у школьной ограды под елями. Лийви по-прежнему прогревала на переменах мотор и хотя все так же выжимала газ до отказа, треск уже не доносился столь раздражающе до школы. Но не бывает добра без худа: теперь Лийви уже не видно было из окон школы. И тем не менее все учителя знали — слежка стала одним из любимейших педагогических приемов, — что Лийви приобрела среди ребят небывалую популярность. И чем они только там, за еловой изгородью, занимаются?

Порой ребята обступали Лийви и ее мотоцикл пчелиным роем, наверняка чихавший и кашлявший мотор представлял и для них немалый интерес. Они обсуждали капризы машины и с обожанием смотрели на Лийви, так как она со знанием дела рассуждала о свечах и поршнях и была для ребят свойским парнем. Учителя почему-то думали, что там, за еловой изгородью, кроме всего прочего, и непристойности говорят — время от времени оттуда доносилось веселое ржание, и, что хуже всего, там курили.

Лийви более или менее сносно окончила школу и заявила, что станет шофером. Говорят, родители ее упрашивали, что раз уж так, то пусть хотя бы устроится в больницу, будет возить врача, легковая машина для женщины все же больше подходит, но Лийви признавала лишь ревущие махины.

Так она и работала на самосвале, возила из карьера на строящуюся дорогу гравий. Пока шла погрузка, Лийви, вертя в пальцах дымящуюся сигарету, хрипло хохотала в кругу шоферов. Еще в школьные годы у Лийви не было подружек; после того как она пошла на работу, из ее окружения вовсе исчезли представительницы нежного пола. Эта странная девушка, голубоглазая, с длинными ресницами и пшеничного цвета волосами, шла после работы в замасленной куртке домой тяжелым мужским шагом.

Антс влюбился в Лийви. Говорят, он еще в школьные годы положил на нее глаз и без устали преследовал ее. Рослой и крепко сбитой Лийви нравились только кряжистые и сильные мужчины. Порой она, просто ради удовольствия, гоняла на своем самосвале в город поглядеть на соревнования борцов. Ее самовольные поездки осуждались, начальник гаража не раз делал ей выговор, но больше ради приличия, ибо фотография Лийви украшала Доску почета автобазы, к тому же Лийви не пила, подобно другим ее коллегам.

Герта рассказывала, что, по мнению многих, именно Лийви была виновата в глупых выходках Антса Пампеля, он старался любой ценой обратить на себя внимание девушки. В те времена, когда Антс домогался расположения Лийви, происходили леденящие кровь истории. Стоило Антсу заметить из кабины своей машины самосвал Лийви, он тут же разворачивался и как сумасшедший бросался вдогонку. Однажды на узкой лесной дороге он пустился с ней наперегонки, это могло бы плохо кончиться, если бы кто-нибудь попался им навстречу. Антс хотел во что бы то ни стало обогнать Лийви, чтобы вынудить ее остановиться и перекинуться словечком. На пыльной обочине объяснение в любви могло бы прозвучать довольно забавно, но ведь не для всех есть место под цветущими яблонями.