Возвращаясь к себе

Смутившись, я пожала плечами. Все последние месяцы были наполнены невероятным количеством встреч, кроме того, я была так погружена в себя, что запросто могла его забыть.

— Кирилл Одинцов, — представился он, улыбаясь.

Странно, как беззвучно прошелестело это имя для меня сейчас. Моя светлая школьная влюбленность. Не любовь. Что такое любовь, я поняла только сейчас.

— Кирилл? — улыбнулась я в ответ. — Как ты здесь? Откуда?

Подойдя ближе, он легко обнял меня.

— Привет! Думал: совсем забыла. И где твои косички, красавица?

Мы вышли из лифта, смеясь, перебивая друг друга вопросами. Он легко приобнял меня за талию, и мне приятно было ощущать рядом этого красивого молодого мужчину.

Подойдя к двери, Одинцов громко постучал и, когда из комнаты донеслось «да-да, войдите», распахнул дверь и подтолкнул меня вперед.

— Станислав Сергеевич, — обратился он к сидящему за столом мужчине, — встречайте! Еле уговорил!

Мужчина поднял глаза и посмотрел на меня. Только тогда я заметила, что в кабинете он не один. Справа от него за столом сидел еще один человек, от острого пронзительного взгляда которого у меня задрожали колени.

— О! Очень рад, — вставая, воскликнул Станислав Сергеевич, — Проходите пожалуйста. Я вас ждал.

Не слыша его, я стояла как вкопанная и смотрела на Романова. Он здесь! Это розыгрыш? Если так, то слишком жестокий!

Проследив за моим взглядом, Мамонтов обратился к Романову, развернувшему инвалидное кресло к нам:

— Алексей Викторович, к сожалению, ничем не могу вам помочь. У меня дела.

Романов не двинулся, только видно было, как напряглись мышцы рук, сжимавших кресло, и побелели губы. Тогда Кирилл сделал шаг к нему:

— Давайте, я помогу.

— Не нужно! — остановил его Романов так резко, что Кирилл удивленно отшатнулся. — Я сам.

И легким движением направил кресло к двери.

— Вы можете воспользоваться служебным лифтом… — вслед ему крикнул Станислав Сергеевич, но за Романовым уже закрылась дверь.

Я хотела бежать следом, но этот взгляд… Презрительный? Ненавидящий? Острый, словно нож! Что я сделала? Почему он со мной так?

— Лиза, присаживайся, — подтолкнул меня Кирилл к дивану и сам присел рядом.

— Давайте сразу к делу, — начал Мамонтов. — Вы занимались «Атакой». Клуб мне достался отремонтированным наполовину. Мы доделали «Атаку», но кое-что меня не устраивает. Я хотел бы воссоздать первоначальный замысел.

Мне все стало понятно. Только странно, что они обратились ко мне.

— Вся документация у моего бывшего работодателя, — ответила я задумчиво.

— Ни он, ни бывший владелец так и не предоставили нам дизайн-проект.

— Романов был здесь по этому поводу? — не выдержав, спросила я.

Мамонтов замялся. Кирилл нервно потер руки.

— Нет, по другому, — наконец ответил Станислав Сергеевич. — Он предлагал мне продать ему клуб. Естественно, я не согласился.

— Он хочет вернуть «Атаку»? — переспросила я. — Почему?

— Не имею представленья…

Я начала задыхаться.

— У него есть дизайн-проект…

— Он отказался нам его предоставить.

Я резко встала. Что я здесь делаю! Он здесь! Рядом! А я тут о каком-то дизайн-проекте.

— Извините, — сказала в ответ на удивленные взгляды мужчин, — мне нужно уйти.

И не раздумывая больше, выскочила из кабинета и понеслась к лифту.

На ресепшне все та же девушка с искусственной улыбкой на мой вопрос ответила, что молодой человек на инвалидном кресле только что выехал.

Не дослушав, я распахнула стеклянные двери и выскочила на улицу. Город почему-то оглушил: толпы людей и машин. Я обошла стоянку, пробежалась вперед по улице, вернулась назад. Романова не было. Стараясь успокоить сбившееся дыхание и вытирая слезы, которые ручьями текли из глаз, я остановилась и прижалась спиной к стене дома.

«Романов! — кричала я ему мысленно, — Какая же ты сволочь! Ты перевернул мою жизнь и исчез на 5 месяцев. Ты вернулся и даже не позвонил! А сейчас? Что было сейчас? Ты просто сбежал! Трус! Ненавижу! Это мои последние слезы из-за тебя! Больше НИКОГДА…»

Глава 14

Лиза

Немного успокоившись, я оттолкнулась от стены и побрела вперед вдоль дороги. Вокруг отцветало лето. Бульвар в центре города был заполнен людьми. Счастливые, улыбающиеся лица…

А я не знала, что делать дальше, как жить. Весь смысл моего существования в эти последние месяцы сводился к тому, чтобы ждать. Мне казалось, что Романов вернется, и все будет, как прежде. Поэтому я не жила, а проживала жизнь, безжалостно гнала время. И что у меня есть теперь? Ничего и никого. Одна в этом чуждом мире…

Торопливые шаги прервали мои раздумья, и, обернувшись, я с удивлением увидела Кирилла. Он улыбался и все никак не мог отдышаться после быстрой ходьбы.

— Куда ты пропала? — возмущенно, но все же с прежней улыбкой на губах спросил Кирилл. — Мамонтов — мужик серьезный, в деньгах не обидит.

Я покачала головой.

— Но Романов не хочет, чтоб вы доделали «Атаку»… — попыталась объяснить.

Кирилл поднял глаза к небу. Он не понимал, почему для меня так важно, что Романов никому не отдает мой проект.

— Да кто его разберет, этого Романова, — вспылил Одинцов. — Продал, теперь хочет выкупить. Только непонятно, где он деньги возьмет…

Его пренебрежительный тон задел меня за живое. Но мне было интересно, что еще он знает, поэтому я сказала:

— Виктор Михайлович — человек небедный. Видимо, он поможет…

— Насколько я знаю, — скептически хмыкнул Одинцов, — дела они ведут порознь. Да и сомневаюсь, что Михалычу нужен этот геморрой с «Атакой». Романов того и гляди «Мотылек» пропьет.

— Что? — не удержалась я.

Романов пьет! Не хочу верить. Не хочу думать, что он сломался, опустил руки.

— Я точно не знаю, — осторожно начал Кирилл, — но слышал, что он, как приехал месяц назад, так и не просыхает. Да ведь и авария-то по его вине…

Вступать в дискуссию по поводу аварии не хотелось. Еще до отъезда все обвинения с Лешки были сняты. Анализы показали, что в его крови не было алкоголя, но никому это уже было неинтересно, потому что газеты раструбили сенсацию: сын Романова покалечил человека.