Возвращение в Полдень

Еще труднее оказалось ожидание результата.

«Сосчитайте до десяти, Консул, и свершится чудо», – помнится, обещал Мадон, когда проводил общий инструктаж.

Кратову показалось, что за то время, пока он считал про себя до десяти, на Таргете могли бы воцариться динозавры.

Он уже готов был малодушно выкрикнуть заветную кодовую фразу.

Но чудо действительно свершилось.

Разделочная доска осветилась изнутри, между делом отобразила логотип какой-то компании, очевидно, имевшей касательство к изготовлению начинки «архелона», а затем поверхность ее из тусклой и неживой сделалась бархатно-черной в серебристой сетке с обозначениями секторов. Теперь это была настоящая сенсорная панель, бери и управляй.

Все же земная техника давно слыла образчиком надежности и стрессоустойчивости, взять и прикончить ее не так просто.

Иными словами, ему снова повезло.

Он избежал неведомой участи, ускользнув от белых ловцов с их сетями.

Он нашел свой рациоген на корабле, что был скорее жив, чем мертв, хотя и вряд ли годился для перемещений в межзвездном эфире, не говоря уж об экзометрии.

И, наконец, в его распоряжении оказалась вполне дееспособная гравитационная платформа в полном снаряжении. Но это было ожидаемое везение.

И такое с ним тоже случалось.

…Когда впереди тупик, позади бездна, некуда податься, не на кого рассчитывать, кроме самого себя, некого позвать на помощь, кажется, что весь мир против тебя, ни единого шанса на победу, ни спрятаться, ни укрыться, сверху ливень, снизу пламя, разверстые пасти со всех сторон, а у тебя из всех видов оружия лишь голые руки и плохо соображающая голова…

…И вдруг со скрежетом раздираются свинцовые завесы отчаяния, в прореху бьет солнце надежды, отовсюду, словно грибы после дождичка, лезут откровения, прут возможности, и в глухом тупике обнаруживается потайная дверь без замка…

Недобро улыбаясь, Кратов поднял полную защиту.

«Вы упустили свой шанс добраться до меня, – подумал он, обращаясь к безликой, непонятной силе, что вступила с ним в противостояние. – Моя очередь, мой ход, мой шанс. И уж я-то до вас доберусь, будьте покойны».

Невидимый и неощутимый купол изолирующего поля отделил пространство кабины от снегопада. Бесшумно всплыли броневые плиты и сомкнулись над головой. Вспыхнул свет, зашипели насосы подачи воздуха. Кратов запустил систему вентиляции, которая мигом втянула и отправила за борт скопившийся в кабине снег. Горячие волны высушили избыток влаги. Датчики жизнеобеспечения показали комнатную температуру и полный комфорт среды обитания. Можно было избавиться наконец от надоевшего скафандра…

С этим Кратов не спешил.

Откинув шлем и сняв перчатки, он попытался запустить тотальное сканирование. Это удалось далеко не сразу, его учителя подобным хитростям большого внимания не уделяли. Несколько команд, очевидно бессмысленных, ушли в молоко – панель либо не реагировала вовсе, либо с издевкой высвечивала шкодливые рожицы: верно, те, кто разрабатывал интеллектронную начинку платформы, мнили себя записными остроумцами. Хорошо, что по незнанию он не умудрился запустить какую-нибудь, черт ее знает, процедуру самоуничтожения… как говорили в подобных случаях в училище Звездной Разведки, которое он оканчивал в прошлой своей жизни, «вызвать дьявола».

В той же самой жизни он слыл редкостным упрямцем… да и в новой, ксенологической, впрочем, тоже.

С десятой примерно попытки у него все получилось.

Открывшаяся на экране видеала карта честно отразила все артефакты в пределах досягаемости локаторов. В центре картинки темной блямбой расположился «гиппогриф». Под ним отчетливо различались контуры платформ и две призрачные фигурки в скафандрах: одна, «С.W. Kratov PASS», светилась живыми травянисто-зелеными красками, а другая, «R.Al. Mourashov PHYS», выглядела бледно-серой тенью, и только маячки горели одинаковой неоновой бирюзой. Кратов увеличил масштаб сканирования в надежде зацепить хотя бы краешком скрытый за горизонтом видимости «Тавискарон». Или, чем черт не шутит, наткнуться на самих нежданных визитеров. Увы, без результата.

Без особой цели Кратов погонял по видеалу картинку. Просто так, осмотреться.

И не сразу сообразил, что вот уже с полминуты безотчетно пялится на маячок третьего скафандра.

10

Кратов был невысокого мнения о своих водительских способностях. Но платформа, с ее собственной интеллектронной начинкой, к его дилетантизму отнеслась снисходительно. Вперед, не спеша, повторяя рельеф местности, по возможности не выходя из тени «гиппогрифа»… Он сидел, затаив дыхание и лишь слабыми движениями пальцев обозначая управление. Наверное, можно было дать простую команду: следовать на маяк. Он не знал, как это сделать. Вылетело из головы.

Никаких иллюзий. Третий скафандр тоже был бледно-серым. Телеметрия безжалостно демонстрировала нулевые значения по всем биологическим параметрам. Полупрозрачный филактер [2] над силуэтом услужливо проинформировал: владельцем скафандра является «J.Ch. Brandt NAV2», и он не обнаруживает признаков жизни.

«Разделение происходит не по признаку наличия оружия, – думал Кратов. – Мурашов был безоружен, у Брандта был фогратор. А еще оба, и Мурашов, и Брандт, были включены в состав экипажа волевым решением Корпуса Астронавтов незадолго до начала миссии. Теперь они оба мертвы, и смерть их объединила. Тем самым отделив от остальных, чья участь сохраняла еще пока статус неопределенности… К чему все эти загадки? Чем они способны помочь? Да ничем. Они лишь отвлекают меня от поисков выхода из тупика. Словно бы кто-то… или что-то… информационно насыщенная заноза в моей памяти… пытается заморочить меня и послать в другом направлении. Удалить с того пути, что способен угрожать сохранности „длинного сообщения“. Измотать и остановить наконец. В ожидании чего? Откуда придет помощь? А если не придет? И с какой, спрашивается, стати она вдруг придет? Просто затянуть время в расчете на авось?.. Защитные механизмы до сей поры неплохо работали со мной или Рашидой. Кое-как проявили себя в случае со Стасом. И почему-то напрочь обмишулились в отношении Пазура… Быть может, потому, что он, как и я, однажды решил к ним не прислушиваться? Что ж, перспектива незавидная. И плевать».

2

Филактер – графический элемент в комиксах, обычно в форме облачка, содержащий прямую речь персонажей.

Платформа замедлила ход и, совершив полуразворот на месте, легла на снег.

Кратов отключил все эмоции. Это удалось удивительно легко. Слишком много нервов, слишком много переживаний и разных мыслей… Совершая все необходимые действия автоматически, сознавая себя бездумным, строго запрограммированным автоматом, он разгерметизировал кабину «архелона» и выбрался наружу. Где-то на границе сознания прошла мысль: как же не хочется снова туда, в холодный, враждебный мир с его загадками, с этими адскими Всадниками…

Но он уже стоял над снежным холмом, в котором трудно угадывались очертания человеческого тела, и отстраненно, деловито прикидывал, как поднять на борт эту массу. Брандт и в жизни был, пожалуй, тяжелее самого Кратова фунтов на двадцать, а в скафандре казался громадным, как циклоп. Если слегка пониженная сила тяжести на Таргете и давала Кратову преимущество, то весьма незначительное.

Жаль, что они не приторочили к «галахадам» гравигенные пояса, как предлагал Мадон. Помнится, Мадон всегда рассчитывал на худшее, и сейчас был тот случай, когда к его мрачным предчувствиям стоило бы прислушаться.

Злобно сопя, но не давая воли черным словам, Кратов выдернул Брандта за плечевые пластины из сугроба. Оскальзываясь и падая, подтащил к платформе. Брандт (да, он упорно отказывался относиться к своей ноше как к «телу») был не просто тяжелым, а очень тяжелым. Не намного легче Эвереста. А еще каким-то разобранным, словно каждая его конечность существовала сама по себе и лишь для того, чтобы всячески мешать попыткам перемещения. Фогратор неизвестной модели, похожий на большую красивую игрушку, болтался у навигатора на плече. Очень кстати, следовало заметить… Трап показался слишком крутым, а люк – слишком узким. Скафандры высшей защиты – вещь в галактических пертурбациях чрезвычайно полезная, но абсолютно неприспособленная для перемещения тел погибших товарищей. Все в мире было устроено самым неудачным образом.