Возвышение падших

Зеррин Султан глубоко вдохнула свежий весенний воздух, а после огляделась. Дворец, в котором она родилась и выросла, был таким же, каким она его покидала. Небо было ясным и таким же синим, как её глаза.

— Мама встретит нас? — с надеждой спросила Фюлане Султан, выбравшаяся из кареты с помощью Билгелик-хатун.

Обернувшись на неё через плечо, Зеррин Султан нахмурилась. Она и забыла, что в Манисе есть Айсан Султан. Вот уж она обрадуется, когда узнает о смерти Гюльхан Султан.

— Нет, — резко ответила султанша, взяв племянницу за руку. — Идём.

Вдвоём они направились в сторону дворца, и Эсен Султан, последней выбравшаяся из кареты, задумчиво посмотрела им вслед. Долгая дорога её утомила и всё, чего она хотела, это смыть с себя дорожную пыль и усталость в хамаме, а после просто вздремнуть. Но предстояла встреча с шехзаде Сулейманом, которая вряд ли закончится чем-то хорошим.

Подхватив подол дорожного одеяния в руки, Эсен Султан направилась в сторону дворца. Когда она вошла в гарем шехзаде Сулеймана, то с любопытством огляделась. Наложницы заинтересованно разглядывали её и перешёптывались. Ко всему прочему, её никто не встречал, кроме какой-то престарелой калфы, которая смотрела на неё весьма недружелюбно.

— Султанша, — подойдя, поклонилась она. — Я — Джихан-калфа, хазнедар гарема шехзаде Сулеймана. Следуйте за мной. Я провожу вас в покои, выделенные вам во дворце.

— Прежде я бы хотела поговорить с шехзаде, — вежливо возразила Эсен Султан. — Проводите меня в его покои.

— Невозможно, — ответила Джихан-калфа, и её взгляд стал ещё более недружелюбным. — Шехзаде вызовет вас, когда пожелает поговорить. Да и он сейчас с семьёй.

— Хорошо.

Следуя за Джихан-калфой по коридорам дворца, Эсен Султан думала о том, что, возможно, зря решила приехать в Манису. Похоже, ей здесь, мягко говоря, не рады. И не только хозяева дворца, но и прислуга.

Тем временем в покоях шехзаде Сулеймана Зеррин Султан, не сумев сдержать слёз и негодования, рассказывала о произошедшем с Гюльхан Султан. Шехзаде Сулейман был ошеломлён известием о смерти матери и не мог поверить, что это в действительности произошло.

— Подожди, Зеррин, — напряжённо произнёс он, прервав сестру, которая плакала и пыталась что-то рассказать. — Как это случилось?

— Ты что, не слышишь меня? — негодующе воскликнула она. — Эта Эсен Султан её как-то вовлекла в свои интриги. Выставила всё так, будто валиде пыталась отравить шехзаде Мехмета. Повелителю обо всём рассказала, и он хотел было казнить валиде, но я отговорила его. Повелитель отправил валиде в ссылку в Дидемотику, но по дороге на её экипаж было совершено нападение, и она… погибла от рук наёмников.

— Аллах сохрани… — выдохнул шехзаде Сулейман, а после отошёл от плачущей сестры и опустился на тахту.

Медленно запустив руки в рыжие волосы, он опустил голову и некоторое время совсем не двигался. Ушёл в себя, пытаясь осознать и принять.

Зеррин Султан, тяжело дыша от рыданий, подошла к нему, и, сев рядом, положила рыжеволосую голову на его плечо.

— Я знаю, — исступлённо прошептала она, неожиданно обхватив руками лицо брата и заставив его посмотреть на себя. Одинаковые синие глаза, полные одинаковых чувств — боли, растерянности и злобы — встретились. — Во всём виновата Эсен Султан. Это она ложью и интригами убила нашу валиде! Смерть нашей матери на её совести.

Уголки губ Зеррин Султан дёрнулись вверх в намёке на злобную усмешку. Она видела, как в синих глазах брата разгоралась злоба. Как они темнели, становясь полными какого-то пугающего тёмного чувства, исходящего от его сердца. Оно овладело шехзаде Сулейманом также, как овладело Зеррин Султан.

Шехзаде Сулейман вспомнил то письмо, полученное от Карахан Султан. В нём она также обвиняла в чём-то, случившемся с его валиде, Эсен Султан, мол она ложью и интригами очернила Гюльхан Султан. Ненависть и боль, воссоединившись в его сердце, родили в нём нечто тёмное и пылающее. Что-то, чему он не знал названия.

Стамбул. Мечеть султана Мехмета III.

Похороны Разиза Челеби, свершившиеся в это утро, остались позади. Гевхерхан Султан, облачённая в чёрное траурное платье, с лицом, полным безразличия и тихой печали, стояла рядом со свежей могилой. Погода была ясная, и солнце слепило ей глаза, оттого она слегка хмурилась.

Её тёмно-карие глаза не отрывались от надгробного камня, на котором было высечено имя её ныне покойного мужа. Он прожил довольно долгую жизнь и встретил смерть во сне, даже не подозревая о ней.

Гевхерхан Султан была рада, что он не знал мучений и страха. Спустя дни, когда ошеломление и боль несколько притупились, она признала, что Разиз Челеби рано или поздно должен был умереть. Когда-то и она умрёт, и их дети, и все люди, которых она когда-либо знала. Если есть начало, есть и конец. Всему. Даже жизни.

Почувствовав прикосновение к своему плечу, Гевхерхан Султан вздрогнула, но, обернувшись, расслабилась. Хюррем Султан, сочувственно и мягко улыбнувшись, приобняла её за плечи.

— Идём, Гевхерхан. Тебя ждут дети во дворце.

— Нет, — сухо возразила та. — Хочу… навестить валиде и Айше.

Гевхерхан Султан позволила увести себя от могилы Разиза Челеби, и вскоре сёстры остановились возле двух других могил, уже осевших и заросших травой вперемешку с какими-то мелкими бледно-белыми цветами.

— Мне так их не хватает… — вздохнула Хюррем Султан, прочитав имена на надгробных камнях. — Знаешь, я часто думаю о том, что…

— О чём? — спросила Гевхерхан Султан, не дождавшись продолжения.

— О том, что вела себя неправильно. Имею в виду, я не слушала валиде, спорила с ней, в чём-то обвиняла и порою… Мне казалось, что я её терпеть не могу. Особенно когда началась история с Альказом.

Гевхерхан Султан вздохнула, молча слушая её откровения.

— Айше… — продолжала Хюррем Султан, и, отвернувшись в сторону, тайком стёрла слезу со щеки. — Я была так жестока и бессердечна с ней. Всем сердцем ненавидела за то, что она вышла замуж за Альказа. А теперь их нет… Ни валиде, ни Айше.

— Хюррем, не терзай себя, — произнесла Гевхерхан Султан, в свою очередь обняв её за плечи. — Что было, то было.

— Знаешь, возможно я злилась на них обеих из-за того, что… ревновала. Думаю, ты не станешь отрицать, что из нас троих валиде больше любила Айше.

— Не стану, — улыбнулась Гевхерхан Султан. — Ты же знаешь, что Айше и Назлыхан родились болезненными. И валиде так боялась за них… Назлыхан умерла. Айше же смогла выжить, но валиде продолжала бояться за неё, оберегать и пытаться окружить любовью.