Возвышение падших

Некоторое время они молчали, задумчиво смотря на две могилы, а после переглянулись, и, развернувшись, направились прочь.

Дворец Гюльрух Султан.

По обыкновению проснувшись ранним утром, когда солнце ещё не успело подняться из-за горизонта, Касим-паша оделся, позавтракал и отправился в свой кабинет. Гюльрух Султан жила в других покоях и, несмотря на пятилетний брак, сына и совместное проживание в одном дворце, они с ней совсем не виделись. Каждый из них жил своей жизнью, несоприкасаемой с жизнью другого.

В скором времени Касиму-паше нужно было отправляться в Топ Капы на государственную службу и заседание Совета Дивана, потому он просматривал документы и выписки, сидя за письменным столом в своём кабинете.

Солнце поднялось, и его лучи освещали кабинет. Двери распахнулись, и, подняв взгляд на вошедшего, Касим-паша увидел слугу.

— Паша, — поклонился тот.

— В чём дело?

— Для вас письмо и прилагающаяся к нему посылка.

Касим-паша несколько изумлённо вскинул брови, а после ленивым жестом руки велел предоставить письмо и посылку.

Вскоре слуга поставил на письменный стол небольшую деревянную коробку, а поверх неё положил письмо. Выпроводив слугу, Касим-паша поднялся и, заложив руки за спину, медленно прошёлся вокруг письменного стола, внимательно разглядывая посылку.

Вздохнув, он взял в руки письмо, и, развернув его, снисходительно усмехнулся. В нём было всего несколько строчек, написанных лёгкой женской рукой. И даже без подписи он понял, кем они написаны. Карахан Султан.

“Проигрывают те, кто склонен недооценивать что-либо или кого-либо. Вы склонны, Касим-паша. Вы думаете, что я — слабая фигура в этой игре. Но порою маленькая искра способна превратиться в пламя, сжигающее всё на своём пути. Будьте осторожны. Недооценённое обходится дороже всего”.

Отложив письмо на письменный стол с той же снисходительной усмешкой, Касим-паша открыл крышку деревянной коробки, отчего её стенки, до этого скрепляемые крышкой, одновременно упали на письменный стол. Касим-паша неприязненно поморщился от увиденного и от того, что повеяло запахом разлагающейся плоти.

Касим-паша мрачно разглядывал чучело мёртвой чёрной гадюки, тело которой было сложено в спираль, а голова была приподнята с помощью небольшого шеста, вставленного в центр этой спирали. В раскрытой пасти змеи между ядовитых клыков был вставлен муляж золотой печати третьего визиря.

Это прямая и открытая угроза. Касим-паша это понимал. И его снисхождение сошло на нет. Могла ли Карахан Султан исполнить свою угрозу? Отчего-то Касим-паша полагал, что могла. Она не оставила ему выбора. Хотя нет. Оставила. Либо смерть, либо служба.

Распорядившись избавиться от посылки, Касим-паша покинул кабинет в намерении отправиться в Топ Капы на государственную службу, но в холле столкнулся с Гюльрух Султан.

— Султанша, — сухо произнёс он, поклонившись. Разглядев жену, он пришёл к выводу, что она также собиралась куда-то отправиться. — Уезжаете?

Гюльрух Султан не соизволила ответить и прошла мимо с надменным выражением лица.

Топ Капы. Султанские покои.

Султан Орхан тепло улыбался, наблюдая за тем, как его дети играют на террасе, залитой солнечным светом. Шехзаде Мехмет и шехзаде Махмуд играли, изображая бой на деревянных мечах, а Нилюфер Султан и Михримах Султан, сидя на подушках за столом, играли со столовыми приборами, взятыми после трапезы.

Этим утром повелитель ощутил себя одиноким. Для него отсутствие Эсен Султан было неожиданно болезненным. Никто не навещал его. Не беспокоился о его здоровье и настроении. И некому было рассказать о своих печалях и переживаниях. Неужели у него нет людей, любящих его?

Потому-то поутру султан Орхан велел привести к нему детей. Проведя с ними трапезу, он от души повеселился, а сейчас безмятежно сидел на диване на террасе, наблюдая за ними и пытаясь убедить себя в том, что он не одинок. Что у него есть семья.

— Отдай, — раздался обиженный голос Михримах Султан. — Нилюфер, хватит!

Султан Орхан, нахмурившись, взглянул в сторону девочек, которые едва ли не дрались из-за какой-то серебряной ложки.

— Я её первая увидела! — возмущённо ответила Нилюфер Султан, пряча ложку за спину и уворачиваясь от рук сестры, пытающейся её отобрать.

— Прекратите, — твёрдо произнёс повелитель, отчего девочки вздрогнули и испуганно повернулись к нему, а шехзаде Мехмет и шехзаде Махмуд перестали играть. — Что за поведение?

Нилюфер Султан неожиданно заплакала, хотя слёз не было. Остальные дети непонимающе смотрели на неё. Подойдя к отцу, она обняла его за шею, продолжая всхлипывать.

— Михримах всё отнимает у меня, — жаловалась она. — И дерётся. Папа, я не причём… И маму обманывает, во всём меня обвиняя!

— Неправда! — возмутилась Михримах Султан, не сознавая, что своим возмущением и злостью только подтверждает обвинения сестры. — Это Нилюфер всегда врёт маме и обижает меня!

Обняв Нилюфер Султан, повелитель тяжело и с укором взглянул на Михримах Султан.

— Михримах. Подобное поведение тебе не пристало. Нельзя обижать сестру и братьев. Если это повторится, я буду очень разочарован и распоряжусь вынести тебе наказание. Поняла?

Растерявшись, Михримах Султан несколько поникла, а после кивнула светловолосой головой. Посмотрев на Нилюфер Султан, она едва не разрыдалась от того, что та, находясь в объятиях повелителя, смотрит на неё и ехидно улыбается.

Альказ Бей, вошедший на террасу, разрядил возникшее напряжение.

— В чём дело? — спросил повелитель, поцеловав дочь в лоб и отпустив её.

— Пришла Гюльрух Султан.

— Зови. И пусть служанки уведут детей.

Когда Гюльрух Султан вошла на террасу и поклонилась сидящему на диване повелителю, служанки уводили четверых детей. Дождавшись, когда они уйдут, она подошла ближе и вежливо улыбнулась.

— Повелитель.

— Здравствуй, Гюльрух, — кивнул тот. — О чём ты хотела поговорить?

— Полагаю, вы будете разгневаны и возмущены тем, что я расскажу, но я думаю, что правда и справедливость должны торжествовать вне зависимости от того, сколько боли и разочарования приносят.

— О чём ты говоришь? — непонимающе нахмурился султан Орхан.

Гюльрух Султан сделала паузу, будто решаясь, рассказывать или нет, а после вздохнула, словно испытывая горечь от своего решения.

— Как известно, узнать, кто организовал нападение на экипаж Гюльхан Султан не удалось, — заговорила она. — И все, казалось, приняли это. Но мне случайным образом удалось узнать правду. Слуга Эсен Султан, имя которого я не могу назвать, не смог сохранить тайну султанши, когда я сказала, что слышала их разговор с Эсен Султан. Они говорили о том, что им следует быть осторожными, дабы никто не узнал, что в смерти Гюльхан Султан виновна Эсен Султан.