Возвышение падших

Шехзаде Сулейман некоторое время молчал, тяжело смотря на Эсен Султан, которая, как и Зеррин Султан, напряжённо ждала его ответа или какой-либо реакции. После он медленно подошёл к Эсен Султан, отчего та ещё больше напряглась.

— Когда я взойду на османский трон, то первым моим приказом будет ваша казнь как справедливая кара за то, что вы сделали с моей матерью. Ваши дети испытают то же, что мы испытали.

Некоторое время синие и серо-голубые глаза прожигали друг друга, а после, резко развернувшись, Эсен Султан покинула покои.

Вернувшись к себе, она добралась до тахты, опустилась на неё и, обхватив руками виски, пульсирующие от боли, зажмурилась. Она не должна была ни в чём сознаваться. Маловероятно, что шехзаде Сулейман и Зеррин Султан оставят всё в секрете. И когда обо всём станет известно повелителю, она всего лишится. Если не казнь, то ссылка. А разлуки с мужем, потерявшим к ней доверие, и детьми она не перенесёт.

И слова шехзаде Сулеймана о том, что став повелителем, он первым делом казнит её, она воспринимала весьма серьёзно. У него были шансы стать повелителем, причём, больше, чем у остальных шехзаде. Он самый взрослый и опытный из братьев, управляет Манисой, которая, как известно, всегда была санджаком наследника, а также умен и амбициозен. А, значит, опасен.

Но что она могла сделать? Во всяком случае бездействовать означало всё потерять. Так или иначе шехзаде Сулейман обо всём поведает повелителю, а если и нет, то в будущем имеет возможность казнить её.

И решение медленно, но верно зрело в ней, взращиваемое страхом и опасениями. Эсен Султан понимала, что превращалась в кого-то, кем не хотела быть. Чем она лучше Гюльхан Султан, которая от угроз избавлялась убийствами? Может тем, что понимает, как плохо поступает и пытается с этим бороться?

Был ли у неё другой выход, исключая убийство? Маловероятно. Хотела ли она его найти? Неизвестно. Эсен Султан знала только одно: ей страшно и она не хочет терять ни мужа, ни детей, ни власть, которую успела вкусить.

Её вторая служанка, Озлем-хатун, выйдя из внутренней комнаты и увидев, в каком состоянии султанша, подошла к ней и беспокойно нахмурилась.

— С вами всё в порядке, госпожа?

— Нет, — выдохнула Эсен Султан, убрав руки от висков, которые всё ещё пульсировали болью. — На что ты готова ради меня, Озлем? Могу я тебе доверять?

— Конечно. Почему вы спрашиваете?

— На что ты готова? — твёрже спросила султанша, и, поднявшись с тахты, подошла к девушке и заглянула ей в глаза. — Если я доверюсь тебе, то должна быть уверена, что моя жизнь, мои дети и моё положение останутся вне опасности.

— Всё, что пожелаете, госпожа, — осторожно ответила Озлем-хатун. — Я верна вам многие годы, воспитываю ваших детей. Что от меня требуется?

— Ты взяла с собой тот настой, который мне прописала лекарша?

— Да, — непонимающе нахмурилась Озлем-хатун. — Вам плохо? Лекарша сказала, что его следует принимать осторожно по одной-две капли, если у вас возобновятся головные боли.

— Этот настой опасен, потому как в больших количествах…

— Вызывает отравление и, вероятно, смерть, — поспешно закончила за неё Озлем-хатун, а после ошеломлённо выдохнула. — Вы… хотите кого-то отравить?

Эсен Султан вздрогнула от этих слов, а после мрачно кивнула темноволосой головой.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои шехзаде Сулеймана.

Оставшись наедине с самим собой, шехзаде Сулейман велел принести ему вина. Ему необходимо было хотя бы на несколько часов забыться, сбежать от боли, разочарований и ненависти, отравляющих его мысли и чувства.

Вино всё притупило, сделало более лёгким и каким-то неясным. Наполнив кубок в который раз, шехзаде Сулейман поднёс его к губам, но сделать глоток ему помешал стук в двери.

Раздражённо вздохнув, он велел войти. В опочивальню вошёл Касим-ага, и поклонившись, неодобрительно посмотрел на явно опьянённого шехзаде.

— Пришла Айсан Султан с детьми.

— Впусти.

Красивая женщина с копной длинных чёрных волос и серо-зелёными глазами в чёрных траурных одеждах вошла в опочивальню, держа за руки шехзаде Орхана, рыжеволосого и синеглазого, и Фюлане Султан, как две капли воды похожую на неё.

Увидев кувшин с вином, а после посмотрев на опьянённого мужчину, Айсан Султан беспокойно нахмурилась, но в её серо-зелёных глазах промелькнуло понимание.

— Прости, если не вовремя. Дети захотели с тобой увидеться.

Отставив кубок, полный вина, на стол, шехзаде Сулейман улыбнулся детям и раскинул руки в стороны, после чего дети радостно подбежали к нему и обхватили своими руками. Наблюдая за этим, Айсан Султан счастливо улыбнулась, забыв о трауре и о своём беспокойстве.

Некоторое время шехзаде Сулейман общался с детьми, соскучившимися по нему, но вскоре Айсан Султан велела служанке отвести их обратно в покои и уложить спать, так как время было довольно-таки позднее.

Оставшись наедине с мужем, она опустилась рядом с ним на тахту, и, сочувственно улыбнувшись, обняла за шею. Шехзаде Сулейман не сразу ответил на объятие, но после спрятал лицо в её чёрных волосах, вдыхая их аромат — успокаивающий и родной.

— Мы это переживём, — произнесла Айсан Султан, не размыкая объятие. — И снова будем счастливы. Ты, я, наши дети… Зеррин Султан.

— Я устал, — будто не услышав её, признался мужчина. — От всего этого… Борьба за власть, интриги, смерти.

— Мне остаться? — осторожно спросила султанша, и, когда шехзаде Сулейман отрицательно покачал рыжеволосой головой, поджала губы и поднялась с тахты. — Спокойной ночи. И… Ты должен поверить, что всё будет хорошо. Я верю. И сделаю всё, чтобы ты был счастлив. Я с тобой.

Коротко и привычно поцеловав его в губы, Айсан Султан поклонилась и вышла. Не успел шехзаде Сулейман взять кубок, полный вина, и поднести его ко рту, как снова раздался стук в двери.

— Да в чём дело-то? — раздражённо процедил он, когда Касим-ага снова вошёл в покои.

— Пришли вести с европейских земель. Среди них я встретил одну весть, которая, полагаю, будет интересна не только вам, но и всей вашей семье, — взволнованно сообщил Касим-ага. — Благо, до Манисы они дошли быстрее, чем куда-либо, ведь наш санджак западнее Амасьи и прочих санджаков.

— С европейских земель? — скептически переспросил шехзаде Сулейман, всё-таки осушив кубок с вином. Отставив его на стол, он поморщился. — Пока что не интересно.

— В Генуе свершился очередной государственный переворот. Надеюсь, вы помните, кем является Рейна Дориа?

Тут же напрягшись, шехзаде Сулейман посмотрел на Касима-агу, чувствуя, как сердце всё быстрее и быстрее бьётся о рёбра. Неужели…

— Помню. Разве она не погибла вместе с Эдже Султан в пожаре много лет назад?

— Если бы она погибла, то как бы стала королевой Генуи? По донесениям она за несколько лет сколотила флот где-то в Греции, собрала небольшую армию и обрушила их на Геную где-то с месяц назад. Всех, кто её поддерживал и был с ней в трудные годы, наградила должностями при себе. Те же донесения содержат и информацию о том, что её наследницей и теперь уже принцессой является её племянница по имени Эдже.