Возвышение падших

— Тебя волнует это, когда жизнь моего льва находится под угрозой, как и все наши жизни, неразрывно связанные с ним? Неподходящее время для ревности, ты не находишь? Не занимай этим свою голову, а лучше молись, чтобы с Баязидом ничего не случилось.

Не ожидав строгого выговора от обычно мягкой и нежной Дэфне Султан, женщина ещё больше побледнела, и, сглотнув слёзы, пробормотала извинения и покинула холл.

Селин Султан, ставшая невольной свидетельницей этой сцены, неловко опустила большие карие глаза в свою тарелку.

Топкапы. Султанские покои.

Эмине-хатун находилась в окружении евнухов, один из которых одной рукой прижимал её к себе, не позволяя вырваться, а второй рукой приставил к её шее кинжал.

Её ярко-зелёные глаза были широко распахнуты и полнились страхом и слезами.

Карахан Султан, нисколько не тронутая тем, что её младшей сестре, по её же приказу, грозит смерть, гордо стояла в окружении верных ей евнухов и служанок, сверкая в своём роскошном облачении, драгоценностях и высокой короне.

— Не ожидали её встретить здесь, в Топкапы?

Вздрогнув от голоса Карахан Султан, нарушившего звенящую от напряжения тишину, шехзаде Баязид повернулся к ней лицом, и в его тёмно-карих глазах запылала злость вперемешку с непониманием.

— Вы посмели похитить мою фаворитку за тем, чтобы шантажировать меня?

— Похитить? — изумилась Карахан Султан, а после коротко рассмеялась. — Помилуйте. Она сбежала, как только получила мой приказ.

Шехзаде Баязид с ещё большим непониманием покосился на Эмине-хатун, но она молчала и плакала, смотря на него со страхом и… виной?

— Это не только ваша фаворитка, но и моя сестра, — тем временем продолжала Карахан Султан, чувствовавшая, что ситуация пока что в её руках. — Когда-то, несколько лет назад, Эсен Султан отправила её в Амасью в качестве подарка вам, дабы избавиться от неё. В будущем это оказалось полезным для меня. Как известно, Персея жила в вашем гареме тихо и мирно в качестве обычной наложницы. Так бы и жила, если бы не я. Мне понадобилась её помощь, и я обратилась за ней к ней, приказав, чтобы она сначала сблизилась с Филиз Султан, а через неё, имея возможность видеть вас в покоях султанши, и с вами. Так и случилось. Она стала вашей фавориткой, следуя моим указаниям. И сейчас стоит здесь, в Топкапы, потому я этого захотела.

— Я не верю вам, — процедил шехзаде Баязид, хмуро смотря на ухмыляющуюся Карахан Султан. — Каждое ваше слово пропитано ложью.

— Хотите верьте, хотите — нет, — равнодушно пожала плечами султанша. — Вы отправили свой гарем в Эдирне, и, как только мне об этом стало известно, я приказала Персее воспользоваться тем, что она окажется вне стен дворца, и отправила за ней своих людей, которые доставили её сюда, в Топкапы. Вам не интересно, за какой помощью я обратилась к ней и зачем приказала бежать сюда, в Топкапы?

Шехзаде Баязид угрюмо молчал, но его глаза выражали заинтересованность, пусть и окрашенную в оттенок недоверия.

— Я расскажу, — шире ухмыльнулась Карахан Султан. — Она должна была стать вашей фавориткой, должна была завладеть вашим доверием и, главное, сердцем, чтобы убедить вас в том, что отправиться в столицу после того, как вас не объявили наследником, верное решение. Вы здесь. Ей удалось. Благодарю, сестра. Ты привела шехзаде Баязида к смерти, как мы и договаривались.

Шехзаде Баязид был ошеломлён и растерян. Обернувшись на Эмине-хатун, он вгляделся в её заплаканное лицо, пытаясь понять, правда ли то, что он услышал.

— Не верь ей! — отчаянно воскликнула Эмине-хатун и тут же вскрикнула от боли, так как евнух, удерживающий её, сильнее вдавил острое лезвие кинжала в её горло. — Всё не так…

— Но сейчас это неважно, — поспешила вмешаться Карахан Султан, пока её сестра не сказала лишнего. — Персея умрёт, если вы не сделаете того, чего хочу я.

— Вы убьёте родную сестру? — с горечью спросил шехзаде Баязид. Её слова заставили его отмахнуться от ошеломления и непонимания и собраться. Что бы ни было, он не допустит смерти своей фаворитки. Незаметно он коснулся эфеса своего меча, и это было знаком для его охраны и янычар, согласно которому они должны были приготовиться действовать.

— Без жертв не добиться победы.

— Вы правы, — процедил шехзаде Баязид, резко обнажив меч и покрепче перехватив его рукоять. Тут же его охрана и янычары, находящиеся в султанских покоях, обнажили свои мечи. — Вы станете этой жертвой, если не сделаете того, чего хочу я. Пусть ваши слуги покинут султанские покои, иначе мне придётся отдать приказ об их смерти. Мне не нужна кровь на руках. Вас не тронут. По крайней мере, сейчас.

Карахан Султан напряглась, и от былого превосходства в её ярко-зелёных глаза не осталось следа. Евнухи и служанки заметно испугались, услышав слова шехзаде Баязида и увидев десятки обнажённых мечей, грозящихся отправить их в иной мир.

— Чтобы остаться одной и сдаться вам? Нет, — процедила в ответ султанша, но непонимающе нахмурилась, когда её слуги, не обращая внимания на её слова, переглянулись между собой и, согласившиеся в том, что жизнь им дороже верности, гуськом, опасливо косясь на воинов и янычар, направились к дверям.

Шехзаде Баязид, ощутивший, что теперь ситуация в его руках, смело расправил плечи и, посмотрев на Эмине-хатун, которую отпустил до этого удерживающий её евнух, ушедший вместе с остальными слугами, жестом велел ей также выйти.

— Персея! — в отчаянии позвала её Карахан Султан, когда девушка направилась к дверям, всё ещё плача и сотрясаясь от пережитого страха.

Проигнорировав зов старшей сестры, Эмине-хатун вышла из султанских покоев.

Карахан Султан натужно сглотнула, и, осознав, что проиграла, горько усмехнулась.

— Можете убить меня, но моего сына не троньте, — прозвучало не как просьба, а как приказ.

— Даже в таком положении вы считаете, что можете отдавать приказы? — насмешливо осведомился шехзаде Баязид.

Исступлённо прикрыв веки, Карахан Султан, очевидно, с тяжелейшим усилием проглотив гордость, медленно опустилась на колени. Длинная и пышная юбка её роскошного красного платья распласталась на ковре.

— Тогда я прошу вас, — дрожащим голосом произнесла она, смотря прямо на хмурого и слегка растерянного подобным её поведением шехзаде Баязида. — Стоя на коленях, умоляю. Не трогайте моего сына! Убейте меня. Только не его.

— Ни к чему ваши мольбы, — с презрением процедил мужчина, отчего Карахан Султан вздрогнула в ужасе, не ожидавшая отказа. — Я — не вы. Невинную кровь не стану проливать. Тем более, собственного брата.