Возвышение падших

— Кто-нибудь! Помогите!

Послышался какой-то грохот, после спешные шаги, и из своего кабинета выбежал напряжённый и обеспокоенный Альказ Бей.

— Султанша? Что случилось?

— Повелитель… — сокрушённо прошептала она, оперлась плечом о каменную стену, будто обессиленная, и приложила ладонь ко рту.

Альказ Бей побледнел, а после вбежал в султанские покои, но спустя минуту вышел обратно в коридор, уже медленно и размеренно.

— Мёртв, — сухо констатировал он.

Всхлипнув, Карахан Султан отчаянно затрясла головой словно отказываясь в это верить, отчего её длинные золотые волосы взметнулись в воздух.

— Что произошло, султанша? — взяв себя в руки, требовательно спросил Альказ Бей. — Когда вы вошли, повелитель уже был мёртв?

— Я зашла, а он… Повелитель снова пришёл в себя. Он почувствовал, что я рядом, и пришёл в себя, как и в прошлый раз, когда назвал мне наследника.

— Что было потом?

— Он хотел что-то сказать, но вдруг дёрнулся и… стал задыхаться. Я выбежала в коридор, чтобы позвать на помощь, но…

Альказ Бей, сочувственно нахмурившись, подхватил под локоть Карахан Султан, которая начала медленно съезжать по каменной стене на пол, и, поддерживая её, оглянулся на слуг, стоящих возле дверей султанских покоев.

— Пусть придут служанки султанши, а также… Сообщите Эсен Султан о том, что шехзаде Мехмет отныне повелитель, а она — Валиде Султан.

Карахан Султан помрачнела от этих слов, но продолжила делать вид, что с трудом держится на ногах.

— Подождите немного, султанша, — заботливо произнёс Альказ Бей, повернувшись к ней и продолжая поддерживать её под локоть. — Ваши служанки скоро придут и помогут вам добраться до ваших покоев.

Топкапы. Покои Эсен Султан.

В хамаме было слишком влажно и душно, из-за чего Эсен Султан, идя по коридорам дворца в сторону своих покоев, чувствовала себя обессиленной и излишне расслабленной.

Перекинув с плеч на спину длинные тёмные волосы, ещё влажные после хамама, она лениво постучала в двери своих покоев, и Бирсен-хатун, напряжённая и встревоженная, впустила её.

Здесь же оказались Зейнар-калфа и Зафер-ага, и выражения их лиц были копиями выражения лица Бирсен-хатун.

Мгновенно насторожившись, Эсен Султан замерла на пороге и нахмурилась.

— Что-то случилось? Дети в порядке?

— Не волнуйтесь, — поспешила заверить её Зейнар-калфа. — Шехзаде Мехмет и султанши спят. С ними всё в порядке.

— Тогда в чём дело? У вас на лицах такая тревога…

— Будьте сильной и стойкой, моя госпожа, — мягко и сочувственно проговорил Зафер-ага, отчего её сердце запнулось, а после бросилось в испуганный и тревожный скач. — Этой ночью повелитель отошёл в мир иной. Лекари констатировали смерть от сердечного приступа.

Воцарилась гнетущая тишина. Только треск поленьев в зажжённом камине раздавался в покоях, погружённых в полумрак ночи.

Эсен Султан замерла, а её серо-голубые глаза в ошеломлении и неверии впились в Зафера-агу. Евнух сжался от страха, потому как ему показалось, что султанша вот-вот схватит и придушит за ту новость, о которой он ей сообщил.

— Султанша, — мягко произнесла Зейнар-калфа, и медленно и неуверенно подойдя к ней, положила руку поверх её плеча. — Примите мои соболезнования. Мы ведь все знали, что это произойдёт. Лекари говорили, что не на что надеяться.

— Но я надеялась! — вскрикнула Эсен Султан, и этот крик вывел её из состояния шока. Она разрыдалась, бессильно осев на пол. Зейнар-калфа осела вместе с ней, продолжая обнимать. — Снова… Снова смерть! Сколько ещё она отберёт у меня?! Ей всё мало!

Её истерика была полна рыданий и восклицаний, бессмысленных и странных — как сорвавшихся с губ безумца. Она и была им.

Пока ещё султан Орхан был жив, пока он боролся за жизнь, не желая умирать, надежда на то, что он поправится, держала её на краю перед бездной безумия.

Но он умер, надежда угасла, и больше ничего не держало её. Она упала, и теперь падала, падала и падала…

Зейнар-калфа обнимала её, продолжала говорить что-то успокаивающее, и постепенно Эсен Султан затихла.

Нилюфер Султан и Михримах Султан, проснувшиеся из-за материнской истерики, сонные и испуганные выбежали из детской комнаты, и Бирсен-хатун бросилась их успокаивать.

Зафер-ага, не знающий, куда себя деть, стоял в стороне, опустив глаза.

— Что с мамой? — испуганно спросила Нилюфер Султан, поднырнув под руку Бирсен-хатун, удерживавшую её, и подбежав к матери, которая сидела на полу и смотрела в пустоту невидящим взглядом. — Мама? Мам!

— Бирсен-хатун, уведи детей,— строго велела Зейнар-калфа, а после, смягчившись, посмотрела на Нилюфер Султан, отчаянно, но безрезультатно дёргавшую мать за плечи. — Нилюфер, не трогай маму. Она устала. Иди-ка, ложись спать. Всё хорошо. Не бойся.

С трудом уведя в детскую комнату Нилюфер Султан и Михримах Султан, порывавшихся к матери, Бирсен-хатун беспокойно покосилась в сторону шехзаде Мехмета, который так и лежал, отвернувшись к стене.

Девочки сидели на одной постели, и впервые не обменивались неприязненными взглядами, а прижимались друг к другу.

— Мехмет? — позвала Бирсен-хатун, подойдя к его кровати и потрепав его по плечу. — Шехзаде?

Шехзаде Мехмет не просыпался. Обхватив его за плечо, служанка перевернула его на спину и, в ужасе отпрянув, пронзительно закричала и упала на пол.

Нилюфер Султан и Михримах Султан, испугавшись неожиданного крика, быстро спрыгнули с кровати и выбежали из детской комнаты, врезавшись во встревоженную Зейнар-калфу.

— Ты чего кричишь? — строго процедила она, вбежав в детскую комнату, но замерла, посмотрев сначала на сидевшую на полу и сотрясавшуюся от ужаса служанку, а после на шехзаде Мехмета. — Аллах милостивый…

Неподвижный и мертвенно-бледный, он лежал на подушке с закрытыми глазами, и, казалось, действительно спал. Но иллюзию разрушала струйка крови, сочащаяся из правого уголка его рта.

Происходящее вывело Эсен Султан из состояния оцепенения, и она медленно поднялась с пола.

Зафер-ага натужно сглотнул, стоя в стороне и смотря на неё виновато и даже с сожалением.

Эсен Султан шла медленно и покачивалась, отчего казалось, что с трудом держалась на ногах. Тревога и мрачное предчувствие всколыхнули в ней последние силы, и, обойдя испуганных девочек, смотрящих на мать со смесью страха и непонимания, султанша вошла в детскую комнату.

Бирсен-хатун и Зейнар-калфа, потрясённые и мрачные, отступили в сторону и пропустили её.