Возвышение падших

— Что же, ясно, — сухо отозвалась Дэфне, поджав губы от того, что им не о чем более говорить.

Орхан, помолчав некоторое время, поднялся с тахты и расправил полы черного кафтана.

— Уже поздно. Возвращайся в свои покои.

Скрывая обиду и разочарование, Дэфне, поклонившись, покинула покои, тоскливо обернувшись на Орхана в дверях.

Выйдя в темный коридор, освещаемый горящими огнем, как и ее сердце, факелами, растерянно прижалась плечом к стене и лицо ее исказилось в немых рыданиях, заглушаемых прижатой ко рту ладонью.

Локман-ага, вышедший из своей комнаты, услышав шаги, насторожился, увидев плачущую Султаншу.

Медленно подойдя к ней, спешно смахивающей слезы с щек, он поклонился и беспокойно взглянул на ее заплаканное лицо.

— Султанша, с вами все в порядке?

Вздохнув для успокоения, Дэфне распрямилась и вымученно улыбнулась.

— Да. Все в порядке.

Обойдя агу, светловолосая Султанша, смущенная своими несбывшимися надеждами, которые терзали ее душу уже долгие годы с тех пор, как Орхан забыл ее, медленно возвращалась в свои покои.

Проходя мимо прикрытых дверей гарема, где спали уставшие после увеселения наложницы, Дэфне растерянно замерла на месте, увидев, как рыжеволосая Гюльхан в красивом и откровенном фиолетовом платье вышла ей навстречу из коридора.

— Откуда же ты так поздно возвращаешься, Дэфне? — самодовольно усмехнулась она, смерив взглядом заплаканную Дэфне, облаченную в ночное одеяние. — Неужто Орхан выгнал из опочивальни, когда ты снова пришла предлагать свое завядшее в годах тело?

Дрогнув от обидных слов, Дэфне, достойно смолчав на низости Гюльхан, обошла ее и спешно скрылась в коридоре.

Топкапы. Султанские покои.

Чарующе улыбаясь, Гюльхан вошла в султанскую опочивальню и взглянула на молчаливого и мрачного Орхана, который, даже не смотря на нее, направился к ложу.

Поджав губы от того, что они, несмотря на то, что Гюльхан бывала на хальвете едва не четыре ночи на неделе, почти никогда не разговаривали, Султанша направилась ему в след, расстегивая пуговицы одеяния и чувствуя себя обыкновенной наложницей, с которой для Орхана и говорить-то ниже своего достоинства.

Топкапы. Покои Сулеймана.

Восседая за письменным столом в темных от мрака ночи покоях, рыжеволосый Шехзаде склонился над письмом, окруженный десятком скомканных листков.

Закончив, он отбросил перо в сторону и бегло перечитал содержимое, а после, насупившись, раздраженно скомкал очередное письмо и бросил на пол.

Беспокойно выдохнув, Сулейман уронил голову в руки, сложенные на письменном столе и попытался спастись от врезавшихся в его память зеленых глаз, закрыв веки, но и это не помогло.

Распрямившись, он схватил перо и взялся за новое письмо, сгорая от охвативших его душу чувств.

Комментарий к Глава 2. Страдания и совесть

Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/protivostoyanieandvalidehurrem

========== Глава 3. Тень прошлого ==========

Утро следующего дня.

Султанские покои.

Войдя в опочивальню, освещенную утренним солнечным светом, седовласая Фахрие-калфа почтенно склонилась перед черноволосым султаном, восседающим на троне и рассматривающим какие-то документы.

Взглянув на женщину, Орхан отложил их в сторону.

— Повелитель. Вы желали видеть меня?

— Да, Фахрие-калфа. Мне известно о том, что после смерти Сейхан Султан управительницей гарема стала Хюмашах Султан, но она фактически передала вам все свои полномочия. Получается, последующие шестнадцать лет вы управляли гаремом, а также воспитывали моих братьев и сестер.

Та степенно кивнула в знак подтверждения.

— Поэтому я хотел бы, чтобы именно ты написала моей сестре Хюма Шах Султан письмо с призывом в Топ Капы на должность управительницы гарема, а также помогла ей разобраться с делами и документами.

Фахрие, поджав губы, помрачнела от осознания того, кому была отдана эта должность, но покорно кивнула.

— Как вам будет угодно, господин.

Орхан, тяжело вздохнув, некоторое время помолчал задумчиво, а после все же решился сказать то, что долгое время не давало ему покоя.

— Расскажи мне… о братьях. Ты провела с ними большую часть их жизни, воспитывая, подобно матери, которых они лишились.

Фахрие-калфа чуть улыбнулась, но грустно и тоскливо, видимо, вспомнив своих воспитанников.

— Шехзаде Селим… хотя и был похож на свою мать Нурбахар Султан внешне, но внутренними качествами и характером, слава Аллаху, пошел в отца. Был упрямым, постоянно боролся за справедливость, честным и сильным духом. Он никогда не бежал от трудностей, а с достоинством их встречал.

Султан молча нахмурился, чувствуя, как тяжесть в груди нарастает с каждым ее словом.

— Шехзаде Махмуд и Шехзаде Мурад были очень похожи внешне на покойного Повелителя. Шехзаде Мурад вырос сострадательным, спокойным юношей с обостренным чувством справедливости. Шехзаде Махмуд унаследовал характер своей матери Сейхан Султан. Был честолюбивым. Желал во всем быть лучшим и первым. С братьями всегда соревновался во всем. Но и был излишне вспыльчивым и… задиристым. Это мешало ему добиваться своих целей, которые он умел ставить перед собой.

— Я их даже не знал, — качнул головой Орхан. — Попросту покончил с ними, как будто они не были людьми и даже моими братьями.

Фахрие поджала губы, не испытывая ни капли сочувствия к султану, а лишь сдерживаясь от навернувшихся на глаза слез, рожденных воспоминаниями о воспитанниках.

— До сих пор не могу поверить, что моих маленьких Шехзаде, которых я воспитывала и растила, больше нет…

— Не будем об этом… — спешно оборвал ее Орхан, насупившись. — А что ты скажешь насчет Севен и Эдже?

— Могу сказать, что Султанши между собой никогда не ладили. С детства Севен Султан предпочитала оставаться в стороне от братьев и сестры. Была близка только с Шехзаде Селимом. Наверно, из-за стеснительности и какой-то замкнутости. Севен Султан очень чувствительна и ранима, поэтому ее легко задеть или обидеть, чем часто пользуется Эдже Султан, по характеру… немного склочная и вспыльчивая. К своему сожалению, я рассказала Султаншам о том, что произошло с их матерями. Эдже возненавидела Севен из-за поступка Нурбахар Султан. С тех пор они стараются не пересекаться в гареме. Вместе их невозможно увидеть. Очень жаль… Ведь ближе друг друга у них более никого нет.