Возвышение ученицы мага

У подножия этой башни и прозвучал вновь голос командира:

— Подъем!

Снова свежесть ночи, но вперемешку с обилием других запахов, какого-то дерьма и пряностей, кто-то ночью готовил, кто-то вываливал помои. Здесь на корнях, друг на друге, стояли и висели лачуги, сделанные по-видимому из глины и веток, маленькие окна, как дыры, сено на крышах, лестницы, мостики, веревки, горшки сушились на торчащих бревнах перекрытий.

Какие-то гоблины увидели легионеров и убежали. Все это не было важным, их рано или поздно обнаружили бы, слишком много воинов проникло за городскую стену.

Башня также была обвешена пристройками. На них и стали карабкаться легионеры. Лестницы шатались, доски скрипели, ветер обдувал. Они двигались по узкому пространству, где-то карабкались по стволу, вбивая клинья, протягивая веревку, где-то перебирались по переходам.

Здесь было пусто. Но через время появились гоблины, их было сразу много, и они были везде. В легионеров полетели дротики, стрелы, камни, ножи, копья, все что, можно было метать. Легионеры прикрывались своими щитами, а затем сдернули тряпки с кристаллов и испустили лучи во все стороны, поджигая гоблинов живьем, те вспыхивали как свечки и падали в стороны.

Магические лучи не просто прожигали живую плоть, но иногда заставляли её воспламеняться, если выпущенные из кристаллов заряды были достаточно сильными, но такие кристаллы могли создавать и заряжать только маги Мерхона.

Уничтожая все и вся, легионеры продвигались дальше. Гоблины разбегались по поверхности древа, ловка снуя по веревкам и перекладинам, а легионеры медленно, но упорно, поднимались на одну постройку, потом на следующую.

И где-то постройки все же загорелись от копейных выстрелов. Внизу разбушевался пожар.

Легионеры создали в этом узком и вертикальном пространстве свой собственный ад, который также, как и они, карабкался медленно вверх, чтобы пожрать все.

Отряд нес потери. Кто-то из легионеров падал со стрелой в глазу, кто-то оступался и летел вниз. Должно быть те, кто задерживал гоблинские подкрепления у подножия башни, уже были разорваны на куски, и Йенсу повезло, что он был вместе с теми, кто штурмовал древо.

Гоблины стали выбрасывать лестницы наверху, разрезать веревки, поджигать строения сверху. Они делали все, что только могли, чтобы не дать легионерам подняться, но их также становилось все меньше, а подкрепления снизу не могли подойти. И легионеры висели на этом древе вместе с гоблинами, почти вцепившись друг в друга. Озверев, гоблины запрыгивали к легионерам, кидались на них, хватали за щиты, пытались достать своими топорами и копьями, но их насаживали на кристаллы и сбрасывали вниз уже мертвые коричневые тушки.

Хриплое гавканье гоблинов заполнило уши вместе с треском огня и плавным гудением испускаемых лучей. Где-то посреди всего это потерялся Йенс, смешавшись с взметающимся ввысь адом. Битва была упорядоченным хаосом, но этот оторванный отряд буянил даже относительно того, что звалось сражением, ведь они воевали не на запад или на восток, но натиск их был направлен прямо вверх. И все стало настолько плохо, что нервный смех захватил отряд, раскаты неудержимого ржания прокатывались по всему отряду, и никогда и нигде они так не смеялись, как на поверхности этой гигантской сосны, видавшей ещё сотворение этого мира, этой паршивой планеты.

Командир отряда, который был уже мертв, наверное, целился прямо в небо, выбирая направление для удара. Он успел сказать командирам звеньев, что наверху башни находится кристалл, и только он мог помешать воздушной атаке на город. И этот кристалл должен быть захвачен.

И ничего больше не оставалось, как ломануться вверх. В момент полного отчаяния, когда остатки гоблинов в очередной раз отхлынули, Йенс остался с последними двадцатью людьми, и он был единственным командиром звена, власть мгновенно легла на него, словно смерть накрыла его одеялом перед грядущим вечным сном, которым он заснуть не собирался.

Лица легионеров были полные весёлого отчаяния. Ветер стих и тогда поднялся дым. Послышался кашель, снова прокатился смех, но уже гораздо более печальный. Посмотрев вверх, Йенс увидел, что вершина близко, и тогда он закричал об этом остальным сквозь шум подступающего к горлу апокалипсиса:

— Вершина близко! Захватим её и вернемся героями! Либо мы, либо Бингор!

Этих простых фраз легионерам хватило, чтобы вспомнить о том, что они пришли не только за смертью, но и за триумфом, а мертвые товарищи в загробном мире едва ли простят им поражение.

И они полезли тогда, цепляясь за неровности коры, потому что ни веревок, ни лестниц, ничего не осталось под рукой, кроме этих самых рук, пока часть лезла, другая часть стреляла лучами по краю вершины, чтобы последние гоблины не могли высунуться. И так остатки отряда совершили последний рывок.

Лишь взглянув из-за края, Йенс сразу же пригнулся вниз. И тогда-то с вершины над ними пронесся огромный белый поток энергии, гудение, казалось, разлетелось на многие мили, словно звон колоколов со всего ада собрался в один короткий звук от этого выстрела. Действительно гоблинские шаманы создали страшную вещь.

Но ничего не оставалось, кроме как ринуться вперёд. Когда огромный луч вылетел где-то с другой стороны, Йенс запрыгнул наверх и оказался первым на этой просторной ровной площадке сруба. Он увидел, как возле огромного неровного зелёного кристалла плясали последние гоблины, а среди них и шаман в огромной злобной маске с перьями.

И Йенс метнул в него копьё, и шамана разорвало на куски от попадания, вспыхнул лишь пучок голубоватой молнии. Гоблины были в смятении. Поднялись и другие легионеры. Единым ударом они оттеснили гоблинов к краю и просто скинули их всех вниз.

Так отряд завладел башней.

— Сбросим вниз эту штуку! — закричал Йенс.

Легионеры копьями разнесли основание кристалла, который был посажен в углубление в срубе, и все вместе навалились на него, поставив между собой и поверхностью кристалла щиты, чтобы толкнуть, а потом ещё раз, двигая его к краю, и ещё раз, и тогда он полетел вниз. А они смотрели, как он долго летел, и как взорвался синей вспышкой, испепелив целый квартал гоблинских трущоб.

Взрыв потряс основание башни, которая слегка накренилась, и легионеры вцепились за край сруба. Но ликование захлестнуло их всех.

Несмотря на то, что башня горела, и пожар подступался, они ликовали. Спустя считанные минуты над лесом, окружавшим город появились каменные платформы, а легионеры быстро приметили синие огни их кристаллов над кронами. Несколько из них подлетел аккурат к срубу гигантского древа, чтобы забрать выживших воинов.

И с края одной из них сам Дитрих, сын Эммериха, протянул Йенсу руку, чтобы помочь забраться на борт, после чего платформы отлетели назад.

А Йенс и его соратники смотрели, как другие платформы обрушили сверху на город свои тяжелые магические лучи, и пожар тогда вспыхнул по всему городу.