Вперед в Ссср
Шрифт:
И еще оставалась надежда, что все не так плохо. Что в Партии, в том числе и на самом верху, остались здоровые силы, которых представляет Странник. Принужденные пока действовать тайно - но вполне могущие завтра победить.
Слово "Странник" было условленным паролем - что те, кто придет с ним, будут от тех самых кругов. Дурак, поверил Ольховской пароль не услышав! Решил не упускать возможность, чтоб не только его ученики, но и возможно, кто-то еще услышал его слова - как еще при царе, речи обвиняемых становились манифестами революционной борьбы! И в запале, сказал то, что должны слышать лишь свои, но не широкие массы. Тем самым, предав Идею.
Его привезли
– Что вы можете сказать о своей связи с этим лицом, убежденным троцкистом, и шпионом США?
Линник хотел расхохотаться следователю в лицо. Наслышан, как в тридцать седьмом выбивали признания. Меня тоже шпионом объявите, чьей разведки?
– Тем не менее, это правда, Сергей Степанович - сказал следователь - указанное лицо, в 1936 году направленное в Испанию, было замечено в излишне тесных связях с анархистами. И приказ вернуться в СССР был проигнорирован - ну а дальше, смычка с прямыми врагами нашей страны и работа на американскую разведку. Пока мы воевали, он в Испании отсиживался, затем в Англии, США, не с немецким фашизмом воюя, а плетя интриги против Советского Союза. И сейчас, одна из видных фигур в так называемом Четвертом Интернационале, что создал покойный Троцкий. Даже в сношениях с абвером был замечен, когда мы тут кровь лили на фронте. Так я повторяю вопрос - когда вы виделись с этим лицом в последний раз?
Этого не может быть! А если даже и так - то значит, была причина? Как Ленин в семнадцатом договаривался с разведкой кайзера, ради будущей победы Октября!
– Деятельность этого лица наносит безусловный ущерб не "правящей коммунистической верхушке", а интересам СССР в целом. А вы, и те, кого вы втянули, будут проходить как соучастники. Вам себя не жалко, гражданин Линник - но зачем мальчишкам и девчонкам жизнь ломать?
Львов, дом на улице Красного Казачества. Ночь на 1 сентября.
– Ну что, крысы бегут с тонущего корабля? По домам, под мамкины юбки прячемся - кто следующий?
– Павло, ты что, дурак? Если Сергей Степанович оказался... Мне вот тоже не хочется в такой коммунизм.
– А в капитализм назад тебе охота? Ведь то, что Сергей Степанович нам говорил - так и не опровергли. Сначала "мое", затем разложение, гниль.
– Ну зачем же так? Эта Ольховская, тоже ведь из наших, рабоче-крестьян? А не из "бывших".
– Сень, а вот если тебе завтра дадут отдельную квартиру, и собственную "победу" - ты откажешься?
– Ну а отчего не, если честно заработал? Или наша Советская Власть решит, что достоин?
– А если дворец? Имение, как до семнадцатого - землю с крепостными? Или завод в собственность - тысяча работает, тебе все в карман? Ты тоже откажешься? Так граница где - отчего квартиру и машину можно, а дворец уже нельзя? Вот к чему приведет - если разрешить!
– А что, за спасибо работать? У меня вот ботинки прохудились, хочу новые купить. Права не имею?
– Ты что, забыл, что Сергей Степанович говорил? Коммуна будет, как еще Чернышевский писал. Живем вместе - но не вонючие тесные клетушки в бараке, а зал, чистый и светлый. И те же ботинки - у двери, кучей стоят: как собрался выйти, выбираешь любые. Работаем вместе, едим вместе, гуляем вместе, спим вместе...
– И чтоб моя Дашка, не только со мной, а с кем захочет? А в морду?
– Ребята, не ссорьтесь! Когда это все будет, неизвестно - а решить надо, что делать сейчас.
– Так и так ясно.
Наши, заводские, решили - если завтра бандеры высунуться со своими стипендиями, сразу по мордам! А кому не нравится, учитесь по-нашему, по-русски, а не на вашей мове. Ну нафиг мне эта буча, я на инженера выучиться хочу!– Так значит, Горьковский и Якубсон погибли зря? И Ивана Кармалюка мы, выходит, напрасно?
– А во имя чего? Нет больше "Юной Гвардии". Если идея - дрянь.
– Ах ты!!
– Ребята! Да разнимите их, кто-нибудь!
– Ты что, шкура, не понимаешь? Даже если идея накрылась. Мы-то есть! И что теперь - по домам?
– А куда еще?
– Если наша цель, коммунизм. Раз его пока нет, то и борьба не закончена. Надо сражаться с теми, кто мешает. Бороться и искать, не сдаваться!
– С кем бороться? Фашистов без нас победили. Бандеровцев, и тех уже не осталось. По вечерам ходить и хулиганье ловить по дворам - надоело уже! Кто остается?
– Что, вслух сказать боишься? Те, кто наверху. Обуржуазились, забюрократились.
– А что взамен? Если Сергей Степанович такое сказал... И ведь нам раньше не говорил, про такое будущее. А я вот туда не хочу, ясно вам!
– А обуржуазиться хочешь?
– А в морду?
– Ребята, не ссорьтесь! А если - диалектически? Если у Сергея Степановича - левый уклон. А обуржуазиться - правый. Как канавы с боков - так езжай посредине!
– Не понял, Нинка, ты о чем?
– Ребята, так все же просто! Ну как я на папиной "победе" каталась. Если руль слишком вывернуть, то в сторону тянет. Нас сейчас вправо несет - если там, наверху, неправы. Значит, надо влево долбануть - чтоб толкнуть куда надо. Пусть сил не хватит, до конца - но все равно польза. Ну как кто-то, вот забыла, говорил, "результат ничто, процесс это все".
– Я пас. Не хочу жизнь ломать, непонятно за что. Вот увидеть, что получится - другое дело.
– Ну и проваливай, предатель! И жди, когда за тобой придут.
– А может и не придут - я ведь пока ни в чем и нигде? Адье, дурачки!
– Ушел. Может, догоним, и как Кармалюка? Выдаст же всех!
– Да иди ты! Если за ним придут, то за всеми нами тоже.
– Я тоже, пожалуй, пойду.
– И я. Пересидим пока, посмотрим.
– Ребята, да вы что? Так и разбежимся, ничего не решив?
– А тебе это надо? Ах да, твоего папочку с поста погонят! Ну так небось, побираться не пойдете? Эй, ты что! Нин, ну драться сразу, зачем?
– Сейчас по другой щеке врежу! Ну и катитесь, трусы! Обойдусь без вас!
– Сумасшедшая! Народ, пойдем отсюда. Поздно уже.
– А лучше быть сумасшедшей, чем подлецом!
– Нин, ну ты дура что ли? Это ж как игра была, не всерьез. Как Сергей Степанович требовал - "по пятеркам, чтоб только командиры всех знали", когда мы всегда толпой, ну вот и сейчас всей кучей сидим. Поиграли в тимуровцев, и довольно, взрослеть пора.
– Стасик, иди, взрослей. Я тебя что, держу? Только больше я с тобой не разговариваю. Кто предал раз, предаст еще.
– Да ну тебя! Буду с Ленкой встречаться, она и покрасивее тебя. А твоего папу все равно завтра погонят.
– Так ты со мной, лишь ради моего папы, квартиры, "победы"? Ну ты и дрянь!
– А за это не судят, в законе не сказано ничего. И вообще, пошла ты! Что, папой стращать будешь? Так я, даже если отчислят, как твоего папу вон, заявление напишу куда надо, что меня, по идейным мотивам, прошу восстановить, а ваши делишки расследовать. Из тех денег, о которых спор, сколько в карман твоего папочки, или с ведома его, утекло? Тебе надо чтобы там покопались?