Врач космического корабля

Записанный текст по-прежнему шел в эфир, а большая красная секундная стрелка на циферблате висящих в рубке часов неумолимо продолжала свой бег.

Минуты летели. Никто не отваживался задать вопрос, а тишина стала хуже слов. И Спаркс в конце концов рассеял чары. Он опустил микрофон и отключил питание. Когда он обернулся, все увидели его лицо, покрытое бисеринками пота.

– Прошу прощения, капитан, но у нас ничего не вышло. Нашему сигналу не хватает мощности. Буря оставила изрядный шумовой фон, и мы никак не можем сквозь него пробиться.

Он осекся, так как приемник вдруг замолк, и в установившейся мертвой тишине пошел текст нового сообщения:

– «Иоганн Кеплер» – вы на связи? Принят очень слабый сигнал на частоте корабля, но разобрать сообщение невозможно. Кто на связи? Повторяю – слышите ли вы нас? Марсианский центр вызывает «Иоганна Кеплера». Мы приняли очень слабый сигнал на вашей частоте. Но не можем разобрать его.

– Это буря, – пояснил Спаркс. – Видите, нам не хватает мощности.

– Вы сделали все, что смогли, – подбодрил Дон. – Никто вас не винит.

Винить было некого.

И что толку?

Если они не смогут связаться с Марсом, то можно заказывать гроб.

Глава 8

Все отвернулись, лишь Дон не отрывал взгляда от примитивного передатчика, словно хотел заставить его работать силой собственной воли. Способ должен быть, ведь этот передатчик – их единственная надежда.

– Нельзя увеличить мощность? – спросил он.

Спаркс отрицательно покачал головой.

– Я и так перегрузил все схемы на сорок процентов. Некоторое время они могут выдержать это и не сгореть. Вы же видите, я каждые пять минут отключаю питание. Перегрузи их еще чуть-чуть, и они сгорят сразу, как только я дам напряжение.

– Нельзя подобрать другие схемы?

– Боюсь, нет. Собрать эту штуку было легче всего. Большую часть времени мы с Голдом убили на рытье в хламе, какой смогли обнаружить. Но по мере приближения к Марсу сигнал будет улучшаться. В конце концов нас услышат.

– В «конце концов» – не очень обнадеживающий срок, – заметил Угалде. Он подошел к передатчику и встал рядом, покачиваясь на носках и заложив руки за спину, словно перед студенческой аудиторией. – В данный момент, хотя и с величайшей досадой, я должен признать, что навигация мне пока что недоступна, но я, тем не менее, способен рассчитать любую орбиту. Я не хотел бы разубеждать вас, но я выудил все что мог из записей последних расчетов погибшего навигатора. Ошибка в нашем курсе возрастает с каждой секундой, а чем больше ошибка, тем труднее ее исправить. Сейчас я попытаюсь провести аналогию.

Представьте себе, если сможете, длинный пологий стол, по которому скатывается шар. Если шар скатится точно вниз, то попадет в колышек, вбитый в футе от стола. Если шар слегка сбить в сторону, он покатится под углом к правильной траектории. Однако достаточно легкого толчка, чтобы он опять покатился прямо и все же попал в колышек. Но легкого толчка сразу после отклонения. Если же коррекцию не провести сразу, то через некоторое время шар отклонится от нужной траектории на несколько футов, и чтобы компенсировать погрешность, потребуется сильный удар.

Чем дольше мы заставим корабль ждать, тем больше расчетов понадобится. Вы, конечно же, поняли, что шар – это наш корабль, а колышек – Марс. Мы потеряли довольно много времени. Если промедлить дольше, мы не сможем провести коррекцию полета, необходимую, чтобы вывести корабль на нужную орбиту. Контакт с Марсом должен быть установлен – и немедленно.

После этих слов нечего было добавить, и в рубке повисло такое плотное и унылое молчание, что хоть ножом режь. Спаркс посмотрел по сторонам и, скользнув взглядом по лицам, вернулся к столу.

– Не смотрите на меня, – защищаясь от пытливых взглядов, громко произнес он. – С теми частями, что у нас были, я сделал все что мог! Я смастерил передатчик, и он работает. Вы сами слышали. Он дает все, что можно. Больше я ничего не могу сделать. Все же это речевой передатчик с модулированием сигнала, а не радар или генератор сигналов, просто излучающий импульс энергии. Это все, что у нас есть.

Дон ткнул его в плечо, причем сильнее, чем намеревался.

– Вы упомянули радар? – Дон быстро отошел, увидев изумление на лице радиста.

– Ничего, сэр. Ничего, что нам бы пригодилось. Если выдать простой сигнал, то возможно получить сигнал большей мощности, чем мы имеем. Но чтобы сигнал нес информацию, нужно его модулировать. Иначе Марсианский центр не примет ничего, кроме импульса энергии. Они узнают, что мы еще живы, но ничего больше.

– Нет, – ответил Дон, – это не все. – Он шагал вперед и назад, ударяя сжатым кулаком по раскрытой ладони другой руки. – Кое-что можно сделать. Я знаю, я читал в книге что-то насчет первых шагов радио. Существовал какой-то код...

– Верно, – ответил Спаркс. – Код. Им пользовались, верно, не меньше пары сотен лет назад. В училище мы изучали это в курсе истории радиотехники. До того, как люди научились модулировать сигнал, они для передачи сообщений пользовались одной несущей, разбивая ее в соответствии с кодом на длинные и короткие импульсы. Я уже вспомнил, что для каждой буквы у них был особенный сигнал. А тот, кто принимал сообщение, должен был переводить его в буквы. Но мы не можем этого сделать.

– Почему же?

Спаркс собирался улыбнуться, но, увидев лицо Дона, сдержал улыбку.

– Ну, видите ли, никто теперь не знает кода... Так что если бы мы знали его и воспользовались для передачи сообщения, на Марсе никто нас не поймет. Мысль грандиозная, и мы могли бы ей воспользоваться, но...

– Никаких но!.. Воспользуемся. Сможете вы передавать длинные и короткие сигналы?

– Думаю, смогу. Я могу поставить выключатель и просто включать и выключать передатчик. Или, если удастся записать все на пленку – это будет даже проще – записью управлять обмоткой реле. Я полагаю, это возможно.

– Тогда делайте. Я вскоре принесу текст. Сооружайте свое устройство. Курикка, за мной!

Старшина молчал до тех пор, пока они не вышли из рубки. И лишь в коридоре позволил себе заговорить.

– Сэр, что вы задумали? – старшина выглядел несколько озадаченным, и Дон едва не рассмеялся.

– Все просто. Мы направляемся в библиотеку. Код должен быть там. Если не на полках, в книгах, то в периодической печати.

В конце концов дело оказалось не столь сложным. Ни одна из книг, в большинстве своем – беллетристика для развлечения пассажиров, не выглядела многообещающей, и Дон набрал индекс энциклопедии. Раздел Ка-Кя содержал целый список кодов, и ему пришлось посмотреть три или четыре раздела, прежде чем он наткнулся на статью «Коды международные». Статья содержала образчик кода.