Время перемен. Том 2

— Да мы зла не хотим никому, — развёл руками капитан, — Это Марк у нас немного перестраховаться решил, оно и верно, мало ли кто на дороге может встретиться.

— Персрах… Что? — воззрился на него охотник.

— Не важно. Ты нас лучше к своим отведи, а то мы после кораблекрушения окромя рыбы не ели ничего, да и то без соли. Нам бы этого оленя сейчас, да пивка доброго, или браги.

— Так вы с корабля? Моряки? Вот вы откуда в глуши этой объявились! Ну, точно, дурья моя бошка. А я-то подумал, из Детмера, пришли дань с нас собирать.

Капитан скорчил недовольную гримасу:

— Те бандиты и сюда уже добрались?

— Нет ещё, хвала богам. Тока я, как увидал двоих громил ваших, так сразу подумал, что оттуда вы. А вы с корабля, вон оно как.

— Нет больше того корабля, две недели уже скитаемся. Может, помогут нам твои друзья едой да кровом на одну ночь разжиться? Что думаешь?

— Не знаю. Кшиштоф у нас за старшего, строг он больно, но, может статься, и поможет.

Олень был некрупный и весил, пожалуй, даже меньше, чем Марк, но Тром всё же спросил у Хьюи:

— Ты как его собирался тащить один?

— Дак… никак. Освежевать, ноги отчекрыжить и за пару ходок с кем-нибудь перетаскать.

— Вот оно что? Значит, правда недалече тут ваш терем. Сколько идти-то до него?

— Часов несколько, — тут же ответил охотник, — Зверя освежевать бы, чего его целого тащить?

— Давай. Олаф, вон, тебе поможет. У него у одного нож с собой. Всё, меньше разговоров, больше дела, не то за твои «часов несколько» и стемнеть может, — распорядился капитан.

— Эт верно, — охотник присел у мёртвого оленя и споро заработал ножом.

Олаф пытался помогать, но толку от него было мало. Почти всю работу делал охотник, то и дело указывая моряку: «Здеся подержи», «А теперь тута вот».

Впятером они быстро повесили тушу на дереве и, когда большая часть крови стекла, Хьюи отделил нужные части.

Трому досталась задняя нога. Запах сырого мяса ещё сильнее ударил в ноздри, и живот предательски заурчал, выдавая охотнику, насколько силён голод.

— Сырое токма не кусайте. До терема дойдём, пожарим, тогда уж. Вижу, исхудали вы все, но лучше уж потерпите чутка.

— Всё верно, — поддержал его Марк, — От сырого так пронести может, все деревья обдрищете.

— Нечем дристать — то… — вяло возразил Олаф.

— Ты уже водички попил, где не надо, так что молчи.

Олаф скривился от воспоминаний, а Марк взвалил туловище на плечи, и вся компания двинулась через лес.

Они подошли к терему, когда только-только начинало смеркаться. Тром услышал, как кто-то колет дрова, и только потом его взору предстал большой деревянный дом. У горцев так не строили. У них любой дом был прост — четыре стены с двускатной крышей, побольше, или поменьше, подлиннее, или покороче. Этот же дом чем-то напоминал беспорядочные наросты грибов на поваленном стволе. К самой большой постройке тут и там примыкали постройки поменьше и пониже, или просто крыши, под которыми что-то хранилось.

Он почувствовал запах дыма, людей и еды, и в животе его вновь заурчало, когда Хьюи громко крикнул:

— Э, охотнички, не пугайтесь, я привёл гостей!

— Много ль тех гостей? — ответил ему гулкий голос откуда-то с другой стороны дома.

— Да человек несколько…

— Как всегда, Хьюи, как всегда, — ответил голос, ставший ближе, и из-за ближайшей стены вышел бородатый мужичок в мешковатой рубахе с топором на плече.

Рукава рубахи он закатал, и было видно крепкие, жилистые предплечья. Судя по виду, до этого момента он долго и с усердием рубил дрова. В миг он оглядел пришедших, сунул пальцы в рот и пронзительно свистнул. Со всех сторон забегали и закопошились охотники. Один выбил дверь и вышел на улицу с топором наперевес, второй выскочил из-за угла с другой стороны, сжимая рогатину. Тром приметил третьего около дерева, с луком в руках и наложенной стрелой, бабу в окне. Четвёртый глядел с крыши, тоже с луком, но рядом у него лежал топор. Все топоры были не боевые, по дереву. Это было лучше, чем дубины в руках Трома и Марка, но Тром ничуть не сомневался, что они вдвоём поубивают этих людей, если захотят:

— Стоит твоим лучникам промазать, и мы передушим вас, как циплят, — крикнул он из-за дерева, куда предусмотрительно спрятался, когда началась вся эта свистопляска. Марк с Олафом тоже попрятались, только капитан так и стоял посреди тропинки, открытый для стрел.

Дровосек чуть подумал и ответил:

— По оленям они не мажут.

— Я тебе не олень, — ответил поединщик, вложив в голос побольше стали.

— Уймитесь! — прогремел рядом вождь, — Мы не воевать сюда пришли.

— Тогда чего ради?

— Наш корабль потонул с другой стороны Топора ветра. Мы просто моряки, пережившие крушение, — развёл руками капитан.

— Эти двое убийц в шкурах тоже моряки? Что-то не верится.

— Твоя правда, это горцы.

— Горцы здесь? Какого лешего?

— Долгая история.

— Ничего, я не тороплюсь, давай послушаем.

— Эй, охотник, — прервал их Марк, — Я не хочу стоять тут до ночи, заканчивай давай этот балаган. Будь моё желание, мы с Тромом перерезали бы вас, как слепых котят, вдвоём, тихонько, без шума. Ты с детства разделываешь оленей, а мы людей. Подумай сам.

— Тоже верно, да и на бандитов из Детмера вы не похожи. Как тебя звать?

— Марком. Я выхожу, не стреляйте.

Громила вышел из-за дерева и сделал пару шагов навстречу дровосеку.

Тот присвистнул:

— Никогда не видел таких громадных людей. Ты точно не медведь?

— Как знать, может, баба, что родила меня, и обжималась с медведем, мне то неведомо, — с улыбкой ответил вождь.

Дровосек сделал шаг навстречу и протянул руку:

— Кшиштоф. Я тут старший.

Марк поздоровался с ним, а Тром крикнул:

— Вождь, нам выходить?

— Да!

— Вождь? — уставился на Марка дровосек, — Первый горец, с которым я познакомился, и сразу вождь. Это-ж навроде короля у вас, да?

— Не знаю, я королей не видал.

— Говорят, они приказывают, ходят все в золоте, им надо кланяться, но я тоже не видал ни одного.

— Вот как? Тром тут один горец, и приказываю я только ему, а кланяться мне ни к чему. Что же касается золота… Никогда не понимал, почему низинники его так любят. Какой с него толк? Им можно купить всё, что угодно, это удобно, но зачем цеплять его на себя, как это делают некоторые из вас?

— Меня об этом не спрашивай. Вижу, вы не с пустыми руками. Несите это на кухню. Хьюи, ты вытащил из него всю требуху? Покажи им, где кухня.

Молодой охотник поманил их рукой, и они вошли в одну из пристроек с большим деревянным столом внутри и очагом. Стол был красноватым от впитавшейся крови, хоть и чистым.

— Хельга! — крикнул Кшиштоф, — Тут оленя принесли, разберись.

В кухню вошла дородная баба с двумя бабами помоложе и сразу сказала:

— Идите с кухни, развернуться негде, без вас управимся.