Время перемен

– Это… невозможно! – прошептала Вилл, расширившимися от ужаса глазами взирая на то, как волна отбросила маленькие корабли от флагмана, прошла сквозь их щиты, и ушла в необозримые глубины космоса. – Что… Что там происходит? – девушка пристально вглядывалась вдаль, а сердце её обливалось кровью – ведь на одном из атакующих кораблей осталась её мать и семьи подруг! А мгновение спустя разъедающая боль заметно усилилась, что почувствовали и остальные стражницы.

– Нет! Неет!! Нееет!!! – закричала вдруг Хай Лин. Она первой увидела, что случилось с кораблями – их обшивка, точно разъедаемая какой-то кислотой, начала плавиться, истончаться, обращаясь в атомную пыль! В корпусах кораблей стали появляться дыры, из которых в космос яростно вырывались прекрасно видимые белые струи газа… Девушка рыдала. Рыдала взахлёб, понимая, что сейчас её семья, все, кто дорог ей и подругам, находятся в смертельной опасности и она не может им помочь. Даже усилившаяся боль телесная сейчас не могла заглушить другую боль, что терзала её сердце и душу… А она всё рыдала и рыдала, не в силах сдержать слёзы. И даже не почувствовала, как кто-то обнял её – то была Корнелия. И в её глазах тоже стояли слёзы. Ирма молчала и хмурилась. Взгляд её был полон боли и гнева.

– Смотрите! – вдруг сказала Тарани. И стражницы вновь взглянули на корабли – они вдруг тронулись с места, хотя их двигатели были уже разрушены! Но всё-равно чья-то неуклонная, несгибаемая мощная воля уводила их прочь от зловещего флагмана Шао’ссоров и с каждым мгновением они двигались всё быстрее и быстрее!

– Барретт! – догадалась Вилл. – Только он способен на такое! Никогда бы не подумала, что он настолько силён. И никогда бы не подумала, что буду ему благодарна.

– Не всё так просто, – стиснув зубы, проговорила Тарани. – Уйдя от флагмана они станут открытой мишенью для обстрела, – тысячи мыслей-вариантов действий сейчас роились в голове огненной чародейки – она пыталась найти выход из ситуации, придумать, как помочь людям на кораблях. Но ни один из вариантов не годился. И ещё её душу жгло от мысли, что всё-равно всех спасти не удастся, даже если у стражниц и получится совершить диверсию… Но…

– К чёрту всё! – внезапно зло проговорила девушка и в её глазах полыхнуло волшебное пламя. – Пора прекратить игры в шпионов! – огонь окутал Тарани и стражницы отпрянули.

– Что ты хочешь сделать? – сдавленно спросила Хай Лин.

– То, что давно было пора! Ящеры хотели войны, и мы покажем им, что такое война! – голос огненной чародейки резанул яростью, когда она увидела, что к шести потрёпанным земным кораблям стремительно приближается более сотни вражеских звездолётов. Это битва, в которой у землян не было шансов на победу.

– Неужели ты хочешь…, – Корнелия не договорила.

– Если понадобиться, я пройду к главному компьютеру корабля по трупам ящеров! – мрачно отозвалась Тарани, и повелительница земли вздрогнула – настолько непередаваемо чужой в этот момент показалась ей подруга. Будто она и не знала её настоящую всё это время. А Тарани меж тем коснулась внутренней поверхности пузыря, и вспыхнула особенно ярко:

– Держитесь! – сказала она и тотчас мощные реактивные струи устремились с её рук в космос, толкая шар вперёд с бешеной скоростью – всего за какие-то секунды они преодолели более пятнадцати километров, отделявших их от места, на которое указывало Сердце Кандрокара. Девочки ещё ничего не успели понять, а пузырь уже прижался вплотную к обшивке корабля и прилип к ней.

– В следующий раз предупреждай! – поднялась Ирма – ни она, ни остальные девочки, кроме Тарани, не сумели удержаться на ногах.

– Я и предупредила, – отозвалась чародейка, оглянувшись – враг подбирался всё ближе и ближе к кораблям землян, которые явно не смогут оказать им достойного сопротивления. А ещё она чувствовала, что боль становится всё сильнее, что её будто разрывает изнутри, словно она медленно тает. Из носа у неё капала кровь, но девушка этого не заметила – непреодолимая ярость захлестнула её целиком, не позволяя отвлекаться на мелочи, не позволяя отступать. Но если она хотела что-то изменить, то действовать нужно было немедленно. Собрав всю свою ярость, волю и горе в единую точку, представив, как эта жгучая сила перетекает ей в руки, она коснулась обшивки флагмана и та моментально начала плавиться! Очень скоро в корпусе образовалась дыра, достаточная для того, чтобы в неё можно было пролезть…

Силы покидали его всё быстрее. Напряжение было непереносимо. Боль, продолжавшая терзать его, уже была не просто болью – он видел, он чувствовал, как кожа на руках, лице, груди истончается, распадается на атомы, обнажая нервы и мышцы. Боль была невероятна. Но он видел, что было с другими – неизвестно вообще сколько людей ещё живы. Но если жив хоть кто-то, то он не имел права сдаваться. Да и не собирался. Потому, что сам хотел жить. И поэтому, рыча от напряжения, усталости и боли, точно раненный лев, Барретт продолжал удерживать в петле своей несгибаемой воли все шесть кораблей, уводя их прочь от зловещего флагмана Шао’ссоров!

И вдруг он почувствовал, что ему стало легче. Вдруг он почувствовал, что дьявольская боль, застилавшая всё, завладевшая им почти полностью, начала утихать, что она отступала! А ещё он увидел, что немногие выжившие на мостике начали подавать признаки жизни.

Это значило лишь одно – ему удалось!

УДАЛОСЬ!!!

Облегчение и радость, которые испытал Эдгар, были ни с чем не сравнимы. Впервые в жизни он был по-настоящему счастлив. Счастлив, что его сила смогла послужить не для убийств и разрушения, но для спасения жизней! С улыбкой на устах Барретт медленно опустился на пол и, тяжело дыша, закрыл глаза. Пиджак его был весь пропитан кровью, медленно, но неуклонно покидавшей его тело и растекавшейся по полу. Ледяной холод неспешно и неумолимо сковывал его члены, а сознание погружалось всё глубже во тьму. Он уже не осознавал, где находится и что происходит, когда вдруг на самой границе слышимости он разобрал чей-то знакомый сварливый, и вместе с тем по-дружески тёплый голос:

– Не смей тут мне умирать, проклятый псионик! Нет! Чёрта лысого ты умрёшь на моём корабле! Парни, помогите-ка! – последнее, что успело запечатлеть угасающее сознание советника президента – странное чувство лёгкости и парения во всём теле, будто он вдруг стал невесомым и куда-то полетел.

А затем наступила тьма…

Симмонс нервно расхаживал по мостику, который, собственно, уже мало чем походил на мостик – большая часть приборов либо оплавилась, либо испарилась, либо превратилась в нечто совершенно невообразимо гротескное и безформенное. Стены оплыли потёками, проводка искрила. Большинство систем корабля были выведены из строя. А личный состав…

Тут капитан сжал кулаки так, что побелели костяшки.

Выжила лишь треть команды. И половина из них – в тяжелейшем состоянии. На других кораблях дела обстояли не лучше – система связи чудом уцелела. Миссия, которая должна была стать спасением для человечества, обернулась чудовищной трагедией… И Симмонс не мог винить в этом никого, кроме себя. Впрочем, все знали на что шли. И, всё же – как мог он довериться Линдону, этому прощелыге и выскочке с сомнительным прошлым и не менее сомнительным настоящим? Но даже и Линдон здесь, в общем-то, был ни при чём. Это была его и только его вина! Как? Почему он согласился на этот план, не зная о враге всего? А ведь в этом случае он просто обязан был действовать осторожнее…

– Сэр, – окликнул его один из техников. Один из тех, кому посчастливилось выжить. – Новые данные о потерях, – мужчина протянул Джейкобу лист с написанными на нём от руки именами. Капитан кивнул и взял его осторожно, стараясь унять дрожь в руках. Это было не легко – терять людей. К этому невозможно привыкнуть. Он просматривал список, останавливаясь на каждом имени, вспоминая человека, который скрывался за безстрастным набором букв. Но вдруг его взгляд замер на одном имени – Томас Лэр.

Джейкоб покачал головой, с горечью вспоминая о том, что так и не успел как следует поговорить с этим полицейским, который по первому впечатлению показался ему хорошим парнем. «Жаль», – подумал он, продолжив читать. В списке оставалось ещё три имени:

Ян Лин.

Лиллиан Хейл.

Съюзан Вандом…

Симмонс поднял глаза на техника, принёсшего дурные вести:

– Они…, – но продолжить не смог.

– Да, сэр, – кивнул тот. – Миссис Вандом ещё жива, она в лазарете, но…

– Понятно, – горько прервал собеседника Джейкоб, проведя ладонью по лицу. – Жаль, что некоторым приходиться познать боль утрат так рано…

– О чём вы, сэр?

– Пятеро девочек, которых приволок сюда чёртов Барретт по приказу президента, который уже давно мёртв. Это их семьи…