Время выбора 3

На сегодняшний момент у меня пять генерал-майоров из иноземцев. И. Вейсбах, Г. Бон, В. Дельдин, Ф. фон Балк и Х. де Ропп. Два голландца, саксонец, богемец и даже португальский еврей. Треть среднего и младшего офицерского состава наши природные русаки. Со временем, уверен, эта пропорция изменится.

Русская армия создана по европейскому образцу и включает:

— Пехоту, это линейный части и гарнизоны.

— Кавалерию, это драгуны, кирасиры, рейтары и гусары.

— Артиллерию, включавшую в себя осадные, крепостные и полевые орудия.

— Инженерные части

— Иррегулярные части — казаки, башкиры, татары.

Гвардейских полков у меня нет и даже не собираюсь их создавать. Только мой комендантский полк. Зачем плодить элиту, которая будет влиять непосредственно на государственный строй, свергая по своему разумению монархов.

Флота военного, как такового, пока тоже нет. Но в планах.

Итак, численный состав моей армии следующий.

— 21 600 в кавалерии.

— 45 000 в пехоте.

— 7 000 в гарнизонных войсках.

— около 60 000 в иррегулярных частях, но там сложность в управлении.

Я не учитываю стрелецкие приказы, перемещённые за Урал и в Сибирь.

Итого моя армия насчитывает 73 600 человек без учёта иррегуляров. На первый взгляд немало. Но ведь во время войны всегда приходится делить армию, чтобы реагировать на угрозы и создавать неприятелю проблемы в виде охватов и окружения.

По данным моих дипломатов и неких доброхотов, численность шведской армии на уровне 65000–70000 человек.

— Полевая армия 40 000–50 000.

— Гарнизонные войска 15 000 — 20 000.

— Флотские экипажи около 10 000 человек.

Цифры весьма приблизительны, но уровень ясен.

Вроде моя армия посолиднее по пехоте и кавалерии. Но, всегда есть одно маленькое, но гаденькое «но».

Шведы постоянно воюют на континенте, и их солдаты и офицеры по уровню качественно превосходят моих вчерашних рекрутов. Вооружение на порядок лучше и главное, их армия мобильна благодаря помощи сильного флота. Они могут себе позволить подогнать эскадру и перебросить туже пехоту из Або в Ревель или Нарву. А вот моей пехоте нужно месить грязь в сложных погодных условиях.

Созданный штаб из моих генералов, где также присутствовали мои генералы Василий Борисович Шереметьев, Григорий Григорьевич Ромодановский, Алексей Никитич Трубецкой и Пётр Иванович Потёмкин, подключился к обсуждению предстоящей Северной компании. А пока они горячатся, доказывая каждый свою правоту, я же пытаюсь понять для себя. Не делаю ли я ошибку, начиная эту войну?

С одной стороны, нам жизненно важно вернуть исконно русские земли, утраченные в результате Смутного времени. Это русская Прибалтика и север. Но враг опасен и недооценивать его нельзя категорически.

С другой стороны, Пётр Алексеевич к началу Северной войны успел пройтись по югу страны, продолжив начатую регентшей Софьей компанию против турок и их вассалов. Два похода в целом были неудачными. Потери громадные и в основном от болезней. Единственно — Пётр получил некий опыт. Стало ясно, что без флота и артиллерии брать города на побережье сложно.

Моя армия не воевала, но я и не потерял около 7 000 человек. И кое-что я тоже успел сделать. Моя армия лучше вооружена, потому что я потратил нереальные деньги на закупку стрелкового вооружения. Пушки мы льём свои. Ещё мой брат наладил производство гаубичных аналогов единорогов Шувалова, которые мы назвали «соколами». Но это полевая артиллерия. Также есть у нас и батареи осадных орудий. А как ещё брать штурмом города?

Есть два немаловажных нововведения. В частях относительно неплохо налажена медицинская служба. Лекарей пока мало, но мы активно обучаем новых. Их задача — профилактика болезней и оказание скорой помощи на местах сражений.

У нас также уже действуют два учебных заведения для подготовки офицеров. Там учатся как дети аристократов, так и чёрного сословия.

Также введены единое обмундирование, вооружение и военные уставы. Рекрутская повинность внедрена уже пять лет назад.

И ещё, я не удержался и создал полевую кухню. Мне вообще не понятно, почему солдатские мобильные кухни появились в истории так поздно. Ведь технологически они не сложны. Два котла и топка. Всё это стоит на крепкой одноосной основе с конной тягой. Сейчас солдаты питаются за счёт местного населения или готовят самостоятельно, сбиваясь в артели. Я же запустил полевые кухни ещё три года назад. Не сразу нам удалось отработать окончательный вариант. Первые кухни пошли в войска и практически моментально заработали любовь солдат.

Малая ротная кухня рассчитана на питание 150 человек, большая до 350. Но тут всё упирается в проходимость. Дороги у нас весьма условные. А как развезёт, так солдатики кормилиц на руках вытаскивают. Но при этом любовно называют «матушка».

Скажете пустяк? Не думаю. На голодный желудок особо не повоюешь. А так мои снабженцы лично следят за доставкой провианта и солдатику не надо переживать на этот счёт.

А пока мои полки проводили манёвры возле Новгорода, послы занимались не менее важным делом. Формированием «Северного союза». На первый взгляд формируется неплохой альянс. Кроме датского-норвежского королевства, саксонцев и поляков, наклёвывается военный союз с Голландией, Пруссией и курфюршеством Ганновер. Но и шведы не сидят, в ожидании нападения. Они проводят активные консультации с англичанами. Но последние мне не опасны, боевые действия предполагаются на суше, где англосаксы традиционно слабы.

Мы выбрали для начала войны весенний период. Как и Петр, я решил атаковать в первую очередь сильнейшую крепость Нарву (русский вариант Ругодив). Но мы решили не афишировать свои намерения и когда только закончилась осенняя распутица, войска отправились на манёвры. Ещё раньше в этот город скрытно пробрались люди из Тайной канцелярии. Их задача, добыча достоверных сведений.

Нарву построили в 13 веке датчане, а Иван III для борьбы с Ливонией построил напротив русскую крепость Ивангород и захватил Нарву. Потом город переходил из рук в руки, за него бились шведы и русские. Мне важно захватить крепость, чтобы её гарнизон не угрожал тылам нашей армии.

Скоропостижная смерть патриарха Иоасафа заставила меня изменить ближайшие планы. Несколько дней длились панихиды и литургии по усопшему, затем последовало отпевание. Погребение состоялось в Успенском соборе Кремля. Разумеется, я озаботился вопросом, насколько естественной стала смерть моего ближайшего сподвижника. Быстрое следствие показало, что умер тот от банальной пневмонии. К сожалению, к моим врачам патриарх не обращался, и я был вынужден смириться с его потерей.

К этому факту я отношусь двояко. С одной стороны, Иоасаф сумел с моей помощью провести так необходимые нам церковные реформы. Он сумел удержать русский народ от раскола и не допустил перекосов в богослужении в пользу греческих традиций. Русская церковь теперь абсолютно автономна от константинопольского патриархата и приспособилась под нужды именно русского народа.

С другой стороны меня не устраивает тот факт, что патриарх практически является ровней монарху и влияет напрямую на управление государством. Это мы с Иоасафом смогли разумно разделить полномочия, к радости обоих. А вот мои наследники обязательно столкнутся с проблемой этакого двоевластия. Поэтому смерть патриарха позволяет провести задуманные изменения.

Из исторического опыта тот же английский монарх Генрих VIII решительно отфутболил папу римского с его полномочиями и сам встал во главе англиканской церкви. Пётр I, воспользовавшись смертью патриарха Андриана, тоже отменил патриаршество и создал Священный Синод, сразу подмяв его под себя. Пётр Алексеевич фактически стал во главе Русской православной церкви, хотя официально духовного сана не имел. Но был объявлен «верховным защитником и покровителем» церкви.