Все началось с измены

Вздрогнула, когда влажная ткань коснулась тела.

– Прости, но теплой воды нет.

Он осторожно вытирал следы близости, но, подлец , кто бы в этом сомневался уже, что подлец , тут же начал ласкать языком, словно ему было мало влаги. Быстро, в этот раз все было быстро, я недолго страдала. Главное, чтоб спина эти пытки выдержала, а то так выгибаться от мук не каждая выдержит, а моя все же гибкая. Он опять прижался ко мне, и практически сразу уснул , еще не кололся бы своим подбородком, а то спать мешает и мысли всякие в голову лезут. Вот почему советы как должны вести себя в постели супруги дает викарий, он же не знает что такое супружество?

Утром удалось прогуляться по палубе. Солнце припекало, труп старательно подставлял ему уже покрасневшие части лица для ровности оттенка, команда неспешно делала свои дела. Воздух был свеж и прохладен. Перегнулась через борт, чтоб рассмотреть дельфинов, так тут же мертвечина рядом оказалась и за бант на платье уцепилась, словно я ему собачка на поводке, что выгуливать только на привязи можно.

Днем опять на обед была рыба, надоела она мне уже, скорей бы суша и мясо, и масло, и мороженое. Карикатуры на страничках судового журнала добавились, сделала несколько записей для истории и легла спать, все равно делать было нечего. И это было правильное решение. С вечера опять начался шторм, почти пять часов качки умотали бы меня окончательно и бесповоротно, если бы не отдых. Через полчаса, как все успокоилось, выглянула на палубу, после уборки, хотелось свежести, окно же закрыла предусмотрительно.

– Пошли спать, Исли. Устал ужасно.

И почему так не везет, труп уже у двери поджидал, словно знал, что вылазку сделала.

Опять рухнул на кровать, только в этот раз силы раздеться сразу у него нашлись. Устал он, а меня это не должно волновать нисколько. Его мало волнует, устала я или нет, когда он языком, руками меня всячески хватает, а потом еще и проникает куда не звали. Вот теперь моя очередь отыграться за все. Поиздеваюсь, как и он, и языком, и руками, даже жаль, что за прошедшую ночь отомстить нечем, а то бы и это с ним сделала.

– Исли , угомонись.

Ага, значит, не очень нравится, когда тебя трогают, а ты этого не очень-то хочешь. Угомонись, прям так и послушалась, сегодня и тебе достанется, не все моему телу страдать.

– Исли,- прорычал труп недовольно.

Значит, не по нраву ему мои движения вверх-вниз, вокруг. А если потереть между ладонями?

– Черт бы тебя побрал ,- прорычал нежилец и вцепился в простыню.

Даже забавно, он тоже увлажняется, не только я, и скользят ручки так легко, и чуть ниже спуститься, сжать, не так сильно, как он мою грудь сжимает, но намек явно понял, застонал так сипло от ужаса, что его шарикам больно сделаю. А если только сверху вниз движения делать? И как он еще и языком добавить? Замер, только простынь в руках сильней сжал, да зубы стиснул, такое страдание на лице, что даже хотелось остановиться, но месть должна быть окончена, чтоб знал, как это, когда что-то делается с твоим телом, против твоей воли. Языком за пальчиками прошлась. Звук забавный, когда сосешь, а потом так чпок , из себя выпускаешь, словно где-то шампанское открывают, и руками его сверху вниз, и опять губами, чпок. И опять ручками, он от муки даже имя мое уже шептать не может, только хрипит. Переборщила я со чпоками , из *бутылочки * пенка пошла и бедра его ох как задрожали от возмущения. И труп сделал то, что мне так и не удалось за все время пыток, порвал простынь, скотина.

– Исли , с трудом прошептал Вилф и опять прижался ко мне, словно это меня может остановить, нет уж, свое он получит сполна. Почувствовав сладкий, чуть солоноватый, вкус мести, не остановлюсь на достигнутом. И почему Баронесса Монин говорила, что это противно, когда знаешь ради чего, даже приятно. Виконтесса Гринс обмолвилась как-то, что любит, когда он в ней до самого основания, видимо ей какие-то короткие доставались, тут до основания дюймов десять, если только дальше, в горло, но это же можно задохнуться.

Опять уснул, почувствовал себя в безопасности трупчик , на спине лежит, ноги, руки раскинул, дышит равномерно. Ничего, не долго осталось тебе так мирно посапывать.

– Исли , угомонись.

Вот еще, он уже стоит, осталось только сверху сесть.

– Хорошооооо , ммм.

И что викарий говорил не двигаться, когда двигаешься, то так хорошо, а вот когда сдерживаешь, то не так уж и прекрасно. Не, вверх-вниз слишком быстро отмучается, вот круговые движения бедрами куда сильней урон нанесут и страданий доставят.

– Ооооо , - как прекрасна месть.

– Решила меня в рай отправить?- прохрипел нежилец.

Какой тебе рай? Тебе уже давно заготовлен отдельный котел в аду за все мои мучения. Если от этого дохнут, то тебе туда и дорога. Ммммммм.

Ох, еле выносит мои движения трупешник , аж ноги в коленях согнул, а мне и лучше, опираться удобней. Сейчас тело извиваться перестанет, и сокращаться от торжества справедливости внутри, и продолжу.

– Хорошооооооооооо , еще, еще,- еще быстрее.

А если только на одно колено опереться и слегка к нему наклониться, то совсем другие ощущения. И так попробую, и на другое опершись, и на оба сразу, и на кровать между его ног. Только сокращения торжества прекратятся , и опять продолжу. И хорошо, что спиной к нему села, а то бы сейчас мешал бы, а так попытался помешать и не смог, только из мелочности палец уж совсем куда не надо засунул. И за это тоже получит, позже. Мммммм.

По мне, так он слишком быстро кончил со стоном отчаянья и радостью, что пытки прекратились. Наивный. Я уже столько вариантов мести придумала, ничего, отойдет от шока, и можно продолжить мстить, до утра время есть.

– Исли , - он опять хрипел мое имя возмущенно, еще бы не возмущался, мне уже трижды было справедливо хорошо, а он обойдется. Мои эксперименты сверху продолжились, сейчас лежала на нем обессилив , а до этого все же рискнула сесть лицом к нему. Как и думала, он тут же попытался помешать, его пальцы тискали мою грудь, сжимали соски, обхватывали талию, когда ему хотелось ускориться и изменить ритм, который устраивал меня, неудачно, конечно же, в итоге ему только и осталось сжимать мои ягодицы. Он-то думал, что я сдалась, позволив ему быть сверху, и двигаться во мне как ему хочется, и стоны мои от его движений, а не от предвкушения очередной маленькой мести. Только в таком положении мои пальчики сделали тоже, что его делали, когда я была к нему спиной. Этого он точно не ожидал, замер, рыкнул, а потом его движения стали резче и быстрей, быстрей, быстрей

– Исли , простонал он как-то обреченно, кончая, лег рядом, стараясь опять прижать мое тело к своему. Месть дело сладкое, но утомительное, надо отдохнуть хоть немного.

Проснулась с рассветом, Вулф еще спал, откинув одеяло, пока умывалась, могла разглядывать сколько хочется. А хотелось не только разглядывать, кое-что повторить не мешало бы, чтоб не забывал последствия.

– Ислиии

В этот раз он продержался дольше, стонал громче, но простынь опять порвал. Где-то в вещах была еще одна, не спать же на рваной.

Свежий утренний ветер игрался локонами, что не так и не пожелали запрятаться под шляпку. Солнце еще не начало припекать. Крики чаек становились все пронзительней. Странно, что после почти бессонной ночи я была полна сил. Чего не скажешь о трупе, я уже успела позавтракать, а он только соизволил покинуть каюту. И как с такой рачительностью его корабль все еще плавает и команда не сменила капитана?

– Завтра будем в порту, Леди.

– О, неужели, а мне казалось, что это путешествие уже никогда не закончится. Спасибо, Смитти.

Завтра я избавлюсь от него навсегда, осталось только продержаться один день и ночь. Надо решать, в чем сойду на берег, это должно быть что-то скромное, но изысканное. Серое платье, да, вставки из шелка делают его не таким строгим. Да и шляпка с вуалью к нему уместна. Нужно будет первым делом найти горничную.

– Доброе утро, Морис.

Так, надеюсь , там не будет нестерпимо скучно, и месяц выдержу, иногда приличия это такая мука. Вот сидишь на неинтересном спектакле, и уйти не получается, потому что тебя пригласил главный исполнитель роли, и только этикет заставляет говорить, что все было чудесно, а остальное расскажут критики в газетах.