Все оттенки одиночества
Шрифт:
— Гермиона, будь добра, распишись. — Дорога до офиса от ее любимой пекарни занимала всего три минуты. Стоило завернуть за угол, как она попадала к служебному входу, каждый раз испытывая неприязнь от необходимости себя смывать в унитаз. Вид Министерства вызывал в ее сознании слишком много неприятных воспоминаний, но со временем они все же стирались, а потому на этот раз Гермиона прошла уже спокойнее, иногда кивая кому-то, иногда здороваясь. Она крепко держала сумку, зная, что здесь бывали и ушлые гости, которых как раз поймали за воровство, и уклонялась от кучи записок, которые только ее и ждали. В основном это были просьбы о собеседовании от магических существ, которых она устраивала на работу. Сначала она делала это с горячностью молодого человека, ничего не знающего о правде жизни, она считала, что работодатели намеренно обвиняют, например, оборотней в неадекватном поведении, но вскоре она убедилась, что эти существа действительно чересчур вспыльчивы, неадекватны и плохо управляемы,
— Что это? — Гермиона поставила сумку на свой стол. Одри Уизли посмотрела на нее странным взглядом. Только спустя некоторое время до Гермионы дошло, что такой взгляд у всех, кто работает с ней в этом маленьком отделе. Это был взгляд отчаяния и грусти. Что же случилось? Она поспешно взглянула на свой лист.
«Уважаемая миссис Уизли!
Информируем вас, что через две недели, пятого мая, вы должны будете освободить ваше рабочее место и сдать ваш пропуск в Отдел регулирования и контроля за магическими существами в кабинет номер 303, этаж 10, с десяти до двенадцати утра в связи с прекращением функционирования вышеуказанного отдела упомянутым числом. Сообщаем, что все необходимые выплаты вы сможете получить в Бухгалтерии на минус втором этаже пятнадцатого мая с девяти до десяти утра. Министерство благодарит вас за отличную работу и искренне желает вам удачи в предстоящем трудовом пути. Напоминаем, что в Отделе кадров все еще необходимы специалисты по следующим вакансиям…»
— Это что? — тупо спросила она, смотря на Одри. Та вздохнула.
— Перси говорит, сейчас везде сокращения. Им запретили даже финансировать порталы на чемпионат мира для героев войны, несмотря на то, что он отчаянно пытался этого добиться. Придется своим ходом, а это очень дорого, сама знаешь. — Одри поправила очки. — Мы все такое получили. Отдел Прорицаний тоже закрывают, хотя они предсказали эту маггловскую катастрофу с поездом, и мы вовремя все предотвратили. Не понимаю, почему налоги растут, а нас сокращают. — Одри вздохнула еще раз. — Что будешь делать?
Гермиона не ответила. Она посмотрела на лист в своих руках. Он был подписан фамилией Малфой. С каких отдел магического правопорядка решает судьбу других отделов? В ней мгновенно вскипела ярость. Чертов хорек, даже спустя столько лет он все еще мстит ей!
— Ты куда? — озадаченно произнесла Одри. — У тебя там три оборотня на прием, я боюсь им даже…
— Пойду поговорю кое с кем, — раздраженно пробормотала Гермиона. Она крепко сжимала в руках палочку. Лицо ухмыляющегося Малфоя вдруг выплыло из ее памяти, распаляя ее еще больше. Ненависть росла с каждой секундой. Если уж Перси, который вроде как собирался выбираться в помощники министра магии, как говорила Одри, не смог отменить сокращения даже в своем отделе, то что и говорить о них с Одри и еще парой-тройкой человек, которые требовали условий для изгоев волшебного общества и расширения их прав? Они мешались всем остальным отделам, конечно, никому нет дела до их сокращения, но этот отдел был для Гермионы всем, он был даже большим домом, чем ее собственный, с тех пор… С тех пор как она развелась с Роном четыре года назад, прожив в браке всего лишь год.
Она с трудом стояла на месте в переполненном лифте, ожидая, пока он наконец не довезет ее до нужного этажа. Она часто бывала в этом отделе, но в его нижней части, где вечно кипела работа, где ее не раз приводили для консультации случаев нарушения порядка, связанных с каким-либо полувеликаном, оборотнем или еще бог знает кем. Она никогда не попадала на его верхний этаж — черт, этот отдел занимает два этажа, а не три комнаты, как их, вот кого следовало бы сокращать! — и теперь была слегка сбита с толку его тишиной. Куда идти теперь? Она взглянула направо и налево, но везде был одинаковый ряд дверей. Тишина просто давила на уши, даже сложно было поверить, что этажом ниже разбирались с буйными магглами, знающими магглами, существами, законы в отношении которых постоянно менялись, обычными волшебниками, которые перебрали горячительного, и всеми, кто отказывался прилично себя вести в любом обществе. Именно к нижнему отделу относился Аврорат, который, кстати говоря, тоже был сокращен в связи с устранением «главной угрозы». Именно там работал Рон. Именно поэтому она ненавидела спускаться на этот этаж, потому что иногда сталкивалась с ним и неловко молчала, не в силах произнести хоть слово. От растущего одиночества ей все больше казалось, что она поступила как дура, могла бы и потерпеть, могла бы и родить, лишь бы не остаться одной. Ее одиночество начинало изменять образ Рона в своей памяти, и Гермиона вообще не хотела бы сталкиваться с ним.
Черт, она отвлеклась от гнева на Малфоя. Одна лишь его фамилия снова подогрела в ней желание прийти и накричать, хоть в тот момент она уже начинала понимать, что глупо ведет себя. Тем не менее, она помнила Малфоя отпетым уродом, которому всегда плевать
на всех остальных, особенно на нее, магглорожденную. Гермиона даже покраснела от гнева, вспомнив все школьные обиды, и это придало ей сил. Она бежала вдоль коридора, пока не обнаружила огромный зал за стеклянной стеной, которая вдруг сменила обычную серую. Там стояло два ряда столов, и идеально держащие спину работники что-то без конца писали перьями, которые не требовали даже прикосновения руки к себе. Перед ними стояли странные… панели с кнопками, хотя это было больше маггловское сравнение, однако это были лишь устройства для ведения статистики. Гермиона не предполагала, что на этом этаже вообще могут сидеть статисты, хотя, очевидно, они были во всех отделах по нескольку человек, но не два же ряда! Как только оператор касался какой-то кнопки, число на огромном пылающем табло менялось. Там было невероятно много мелких чисел, в которых Гермиона ничего не могла понять. Она осторожно открыла дверь. Слева, там, где эту комнату скрывала серая стена, оказалось просто огромное скопление сов и чертовых служебных записок, которые роились за запрещающей линией. Раз в минуту одна из сов и самолетик отправлялись к своему оператору, и тот обрабатывал информацию, занося сразу в несколько толстенных журналов в коже, после чего менялось какое-то число. Гермиона была зачарована работой этой части отдела правопорядка, после чего вспомнила, наконец, что пришла не за этим. Она хотела спросить кого-нибудь, где ей найти Малфоя, когда наконец увидела его в дальнем углу, в каком-то подобии кабинета, который тоже был стеклянным. Из его кабинета отлично просматривалось это табло, но он читал какие-то бумаги. Гермиона решительно направилась к нему.— Какого черта, Малфой? — произнесла она, едва лишь переступив порог его импровизированного кабинета. Малфой даже не пошевелился, продолжая читать какие-то листы пергамента. — Эй, я с тобой разговариваю! — не менее воинственно произнесла Гермиона. Она почему-то забыла о том, что, по сути, его отдел стоял несколько выше в иерархии всех отделов, а потому он считался отчасти ее начальником.
— Я не помню, чтобы кто-то записывал вас ко мне, миссис Уизли, — произнес он абсолютно спокойно, хотя Гермиона в своем запале услышала в его голосе как будто бы отвращение.
— Я сама себя записала! Какого черта ты трогаешь мой отдел? — Ее трясло от гнева, или, вероятнее, от страха, ведь если она потеряет свой отдел, то потеряет смысл существовать вообще — больше у нее ничего не оставалось.
— Какой отдел? — так же спокойно спросил Малфой. Он вздохнул и отложил бумаги, взглянув на циферблат волшебных часов. Они буквально горели на его руке, что значило, что он, вероятно, опаздывает. Еще и опаздывает! Ну уж нет, Гермиона так просто не уйдет, она будет защищать свой отдел до конца!
— Отдел контроля за магическими существами! — яростно произнесла она, точно уверенная в том, что он знает, где она работает. Он же просто специально ее выводит из себя!
— А, да. Его сокращают через две недели. — Он выглядел усталым. В его взгляде не было больше желания издеваться над Гермионой, да вообще не было ничего от прежнего Малфоя, чей образ заставил ее буквально взорваться. Она начинала потихоньку остывать, обнаруживая его каким-то измотанным, абсолютно равнодушным к ее приходу и скорее испытывающим досаду от своего опоздания. Он встал из-за стола, набрасывая на плечи укороченную темную мантию. Гермионе показалось, что он достанет сейчас трость, как его отец, но этого не случилось.
— Но почему? — уже отчаянно произнесла она. — Это потому, что я магглорожденная?
— До сих пор я не знал, что вы вообще там работаете. — Малфой даже не взглянул на нее, выходя из кабинета. Его шаг был стремительным, и Гермиона почувствовала себя глупо, пытаясь его догнать.
— Его же нельзя закрывать, он же… — Малфой вдруг остановился, и Гермиона едва в него не врезалась. Он посмотрел на нее так, словно она была достающим его комаром.
— Ваш отдел не только не способствует спокойной жизни этих тварей, а лишь развращает их, позволяя им совершать свои чертовы преступления, которые выросли за пять лет, что он существует, ровно на пятьдесят процентов. — Малфой вырвал из рук оператора-девушки рядом с собой какую-то бумагу. Она спокойно продолжила работать, обрабатывая информацию. — Можете ознакомиться и больше не доставать меня со своими идиотскими вопросами. — Он вышел в коридор, оставив Гермиону наедине с этой странной комнатой, полной звуков сов, шуршания записок и бесконечного щелканья кнопок. Лист в ее руках должен был все прояснить, но больше всего Гермиону занимало ее идиотское положение.
Она вела себя, как глупая девчонка. Малфой даже не знал, что она там работает! Либо просто делал вид, что не знает. С другой стороны, ну зачем ему мстить ей, если прошло столько лет, а она ничего ему не сделала, даже наоборот, помогала Гарри давать показания, чтобы его вытащить после победы? Черт возьми, если все и правда так с процентом преступлений, то ради чего она вообще работала столько лет?
Гермиона с тяжелым сердцем вышла в коридор. Ей нужно было посидеть и тщательно проанализировать числа. Может быть, она сможет спасти свой отдел, если докажет, что он может быть полезен!