Все в сад!

же никакого намёка в названии клана этого ушастого?

Витя безразлично смотрел в темноту, следя за бегающей по кругу синей

искрой, когда она попадалась ему на глаза. Ему сейчас хотелось смотреть

вовсе не на искру..

Из за спины раздался довольный Машин возглас 'Порядок! Оторвались!', и

почти одновременно искра вспыхнула красным.

— Смотрите! — ткнул Витя пальцем в охранный барьер. Исправно пробежав

круг, искра вернулась в место, на которое он указывал, и снова вспыхнула

зловещим багровым светом, но уже ярче. Эльф и гном вскочили на ноги,

вглядываясь во тьму, Витя тоже поднялся, даже Маша перешла в сидячее

положение из положения лежачего, которое она приняла сразу после третьей

порции ужина. К первой красной вспышке быстро добавилась вторая…

Третья… Четвёртая… Они становились всё ярче и ярче, и эльф, напряжённо

вглядывающийся в ночь своими большущими глазами, наконец заявил:

— Вижу! Упыри.

— Вот только их тут и не хватало… — нахмурился гном.

— А упыри… — это кто? — поинтересовалась Маша. Что-то она такое про

упырей слыхала, но по сравнению с вампирами, скелетонами, личами и

зомбями, коими изобиловала почти каждая прочитанная девушкой книга в

стиле фэнтези, нечисть эта была старая, немодная, а потому

редкоупоминаемая…

— Нежить, — выдал короткий, и по его мнению, очевидно, исчерпывающий

ответ Нар. Но потом сжалился, и добавил: — Ходячие покойники. Любимое

лакомство — живые люди. Особенно им нравятся молодые девочки с нежным

со-очным мясцом, — ухмыльнулся он в бороду, увидев, как вздрогнула Маша

при упоминании о гастрономических пристрастиях данного вида нежити, -

Ведут в основном ночной образ жизни, нападают, как правило, стаями. Ну,

что ещё… Ага! Из останков их жертв образуются новые упыри.

Маша ещё раз вздрогнула, а Витя обрадовано заявил:

— А, ну так это зомби! — уж чего-чего, а живых мертвецов, шляющихся по

улицам и кусающих всех подряд, пополняя тем самым свои ряды, он в

фильмах насмотрелся.

— Сам ты зомби! Сказано тебе — упырь, значит упырь. Зомби, или как их

там, здесь не водятся. Даже слова такого никто не знает…

— Теперь знают…, - вздохнул Витя?

— Что?

— Слово.

— Конечно, способность шутить перед лицом смерти — это ценная

способность, — холодно заметил эльф, по каким то причинам решивший

снизойти к остальным, и подключиться к беседе, — За неимением других

способностей, помогающих этой смерти избежать.

Замечание было не бровь, а в глаз. Витя обиженно засопел, но возразить на

это совершенно справедливое замечание ему было нечего. Хотя… То есть как

это 'нечего'?

— А как упыри относятся к файерболам? — осторожно поинтересовался он.

— Отрицательно. Так же, как и вся нежить, — не отводя взгляда от чего-то,

видимого во тьме ему одному, ответил эльф, — Как и к огню в целом. Так что

бери сухую ветку, и поджигай от костра — будешь отбиваться.

Перспектива отмахиваться от упырей горящей веткой Витю вдохновила

как-то не очень. Однако альтернативой была или 'зубочистка' у него на поясе,

с которой он и обращаться-то не умел, или надежда на приходящий иногда

дар создавать огненные шары. На него надежды тоже было мало, так как он

появлялся совершенно независимо от Витиного желания. Пришлось искать

подходящую ветку себе и Маше.

Когда ветки наконец были подобраны и подтащены к костру, Витя стал

различать в окружающей тьме какое-то движение. Движение

сопровождалось низким утробным рёвом, вызывающим противную дрожь в

коленках. Разглядеть ночных гостей не удавалось, пока они не подошли

совсем близко — мешали вспышки эльфийского 'локатора', ставшие теперь

уже ярче костра. Тварей-то они освещали, но одновременно и закрывали

собой.

— Наверное, эту иллюминацию далеко видно, — недовольно проворчал Витя,

засовывая свою ветку в костёр, и прикидывая, сколько ещё нежити может

собраться сюда на такое 'светошоу'.

— Только изнутри круга, и снаружи на расстоянии трёх шагов. Вспышки

отпугивают нежить, подобравшуюся слишком близко, — спокойно ответил

эльф.

— Что-то не похоже, — пробормотал Витя, покрепче сжимая извлечённую из

костра горящую ветку. Рядом, тоже с импровизированным факелом в руках,

пошатываясь, стояла Маша, нашедшая в себе силы подняться на ноги.

Действительно, упыри подошли к охранному барьеру уже почти на эти

самые три шага, и если ближе подойти не торопились, то и уходить явно не

собирались. Наконец-то Витя их разглядел. В принципе, твари действительно

напоминали киношных зомби, только почему-то гораздо противнее и

страшнее. И ещё воняли так, что содержимое только что наполненного

желудка рвалось наружу. И двигались не заторможено, как обкурившиеся

отморозки, а очень быстро. Часто — прыжками, причём было похоже, что им

всё равно, скакать вокруг мерцающей зелёным светом окружности на задних

конечностях, или на передних.

Витя, с пылающей веткой в руках, старался крутить головой во все

стороны, не очень-то веря, что этих мерзких чудищ, которых насчитывалось

уже ровно шесть штук, удержит какая-то жалкая тускло светящаяся зелёная

линия.

И только когда ветка уде почти догорела, обратил внимание на то, что эльф

с гномом стоят, даже не взявшись за оружие. В ответ на его недоумённый

взгляд Нар охотно пояснил, скрывая усмешку:

— Упыри — нежить четвёртого класса. Я же говорил — они не могут пробиться