Всем, кому должна - прощаю

А ещё нужно непринуждённо поддерживать беседу за столом, чтобы не создалось впечатления, что ты деревенщина, которая и рта раскрыть боится.

Под конец обеда чувствовала себя цирковой обезьяной в кокошнике, выполняющей трюки. Стоит ли говорить, что аппетит пропал почти сразу и я даже не чувствовала, что я ем. Не до таких тонкостей, когда каждый твой жест строго оценивают.

Одной переменой блюд дело не ограничилось и про себя я проклинала изобретательного повара. Мне пришлось выучить назначение каждого столового прибора, а также правильно ими пользоваться. До удовлетворительных результатов было ой как далеко.

Никогда не думала, что вилки и ножи могут стать орудиями пытки. Но честное слово, проще во всех грехах сознаться, чем всё запомнить!

А от меня ещё требовали непринуждённости и изящества. Эта Зоргана, мстительная зараза, не один раз ткнула меня носом в мои же слова, что я умная и разумная и просто обязана всё запомнить. Но делала каждое замечание спокойно, не унижая, с выдержкой железной леди, а вот мне к концу обеда уже хотелось взвыть.

Но я правда старалась. И совсем не для того, чтобы порадовать князя. Для себя. Ты или леди, и тогда вправе ожидать и требовать к себе соответствующего уважения и отношения от окружающих, или плебейка, на которую смотрят свысока. Положение невесты князя не оградит меня от насмешек за спиной. А я не собиралась становиться посмешищем из-за собственного упрямства и дурости.

К тому же, положение леди, со всеми ограничениями и условностями, всё же защищает женщину. Знай я ранее все правила и тонкости, могла бы поставить на место князя и заставить изменить поведение. Если я леди, то извольте вести себя со мной соответственно, а иначе вы хамло, попирающее все нормы поведения и воспитания.

Самира всю жизнь старалась стать лучше, чем она есть, ради уважительного к себе отношения. Так неужели я не научусь? Только это не давало мне послать всё к чёрту и заставляло, сжимая зубы, следовать указаниям леди Зорганы.

К сожалению, одним обедом дело не ограничилось. Вышеупомянутая леди считала, что я всё делаю неправильно. Она была недовольна и тем, как я хожу, как сажусь и как встаю. Грациозно! Легче! Изящнее!

А ещё, о ужас, я не умею танцевать и правильно приветствовать гостей, в зависимости от их титула. И для начала статс-дама принялась втолковывать, перед кем сделать реверанс, кому протянуть руку для поцелуя, а для кого достаточно лёгкого кивка головы. Это тоже меня учили делать правильно. Занятия танцами встали на повестке дня, но отложили их до разрешения князя.

Не знаю, я после её муштры еле ноги волочила, если пойдут ещё и танцы, то точно не смогу порхать как бабочка.

Прощались с ней со слезами на глазах. Она — от осознания масштабов предстоящей со мной работы, а я — от облегчения, что она уходит. К своему стыду, перед ужином я объявила всем, что у меня мигрень, и выгнала всех с просьбой оставить меня одну. Просто второго раунда издевательств над собой я ни морально, ни физически уже б не выдержала.

Быстро помылась сама, влезла в ночную рубашку и рухнула спать. И плевать, что на улице едва темнело. Шторы задёрнула и всего делов.

Казалось, стоило закрыть глаза и я тут же провалилась в сон. И снились мне ложки, ножи, вилки, порхающие вокруг меня. А я голодная, словно неделю не ела, и съесть ничего не могу, пока не выберу правильные вилку и нож. И каждый раз от меня еда ускользала в другую комнату, а там кто-то громко чавкал, доводя меня до бешенства.

И когда я услышала шум сквозь сон, то толком не проснувшись, схватила с прикроватной тумбочки поднос и понеслась в гостиную, чтобы набить морду тому, кто ест мою еду. Вот так и влетела, с воинственным воплем вышедшего на тропу войны индейца, размахивая подносом и жаждущая крови и мяса. Впрочем, не против, если это мясо будет с тонкой прослойкой сала и в меру прожаренное. 

ГЛАВА 11 Максимиллиан арр Телларион

Я крался по гостиной, как вор, и сам не мог себе объяснить, почему веду себя настолько тихо и не желаю разбудить Самиру.

Служанки доложили, что леди была в ярости после визита статс-дамы. Она сказала, что у нее разыгралась мигрень и не пожелала больше рисовать, хотя служанки принесли ей новые холсты.

Это заинтересовало меня и заставило в ночи прийти в ее покои. Моя мама рисовала. Много, часто забывая о времени, полностью погружаясь в свое творчество. Иногда мне удавалось за ней наблюдать во время работы. На ее холстах оживала природа, пробуждались от спячки звери, манили бурным потоком реки, высокие скалы обещали свободу и крылья для полета. А люди казались настоящими, просто застывшими на мгновение.

Отец тоже любил смотреть, как рисует мама. Он все в ней любил. И, наверное, глядя на родителей, я верил и ожидал, что в будущем с моей парой у меня будут такие же теплые отношения, как у них.

Мольберт я нашел не сразу. Самира зачем-то спрятала его у стены за шторами. Не хотела, чтобы кто-то видел? Боялась осуждения?

Я усмехнулся, даже если у нее нет таланта, вряд ли кто-то бы осмелился об этом ей сказать. Даже я бы не стал.

Но…

Талант определённо был. Я сначала не понял ничего. Ни зачем она расчертила холст на квадратики, ни почему в каждом квадрате нарисовала себя, потом меня. В какой-то момент мне это даже польстило. Она думала обо мне… Однако… В каком ключе!

Когда смысл нарисованного достиг моего сознания, я остолбенел, застыл на месте, прикованный взглядом к себе в ее исполнении. Я был узнаваем и при этом смешон!

Но еще больше меня взбесил рисунок, где она влюбленно смотрит на какого-то человека, а потом в слезах бежит прочь… на встречу к чудовищу. Где чудовищем, конечно же, был я. Вот и на следующем рисунке Самира пририсовала мне рога.

Рога… Холст с треском порвался в моих руках.

Да как она посмела?! Тьма ядовитыми клубками вырывалась из груди, полностью отражая мои чувства. Я зарычал и в приступе гнева смял холст как самую тонкую бумагу. Жаль это действо нельзя повторить снова и снова, пока не уляжется ярость.

Жаль, что натренированная память сыграла со мной злую шутку и я отчётливо помнил каждый штрих её картины. Такой же странной, как она сама.

Похожие картинки рисуют детям, ещё не умеющим читать. Вот и Самира рассказала историю нашего знакомства без слов. На каждой картинке изобразив меня гротескно, отталкивающим.

Неблагодарная дрянь! Сама изменила мне и ещё посмела высмеять этот факт. Ярость застилала глаза. Я снова и снова сжимал в руках остатки холста, представляя тонкую шейку своей невесты.

— Йяа-ууу-ааа!

Дверь из спальни с оглушительным хлопком распахнулась и оттуда с громким воплем выскочила она сама. Я едва успел отскочить, уходя от удара подносом, зажатым в её руках. Первой мыслью было, что она в ярости из-за уничтоженной картины, но следующие её слова меня буквально обескуражили и заставили мою челюсть отвиснуть:

— Не смей жрать мою еду, сволочь!!!

— Самира??? — справившись с шоком, потрясенно выдохнул я.

Взмахом руки заставил вспыхнуть все свечи, чтобы проверить, в своём ли она уме.