Вслед за тенью. Книга вторая
Шрифт:
— Я о том — с клюкой. Тоже кофейку зашел хлебнуть?
— О Каменнолицем?
— О нем.
— Мне кажется, он за мной следил, Маш, — предположила я, устало плетясь вслед за ней.
— Следил? Ну, если он отца твоего ищет, то… это вполне закономерно.
Мы дошли до комнаты.
— Дверь открой! У меня руки заняты, — потребовала подруга.
Я выполнила поручение, и мы оказались в «родных» пенатах.
— Да, спрашивал, что я вспомнила по отцу, — поделилась я, прошествовав к столу чуть ли не на полусогнутых и плюхнулась на стул.
— Катя! — воскликнула новоявленная
— Что ты сказала?
— Ну что ты тупишь?
— Устала…
— Сейчас поужинаем и ляжем. Спрашиваю, как его по-настоящему зовут? Без этих твоих кличек.
— Жаров. Олег Жаров. Олег Максимович…
— Ясно. Запомню. Кошмар! Всех, кто вокруг тебя крутится, и не упомнишь, звезда ты наша!
— Кстати, это он меня цыпленком обозвал…
— Подожди! А это не его ли ты в сквере встретила, когда со своей камерой носилась? В пятницу? Перед поездкой в «Империал»? Помнишь, рассказывала?
— Да. Впервые мы с ним увиделись именно в Университетском сквере… — начала припоминать я, — потом: в «Империале». Теперь вот: сегодня в кафе.
— Три раза к ряду! Эх он и круги вокруг тебя наворачивает! Лучше б Орлов так крутился! О чем беседовали? — не унимался мой дознаватель.
— О трали-вали, — выдала я с усмешкой.
— Чегооо?! Это что за зверь такой?
— Это Жаров так об нашем с Орловым интиме отозвался…
— О потр@хушках ваших что ли?
— Маш…
— Подожди, а откуда он о них узнал? Орлов проболтался?
— Не думаю… Сказал, что «зятёк» его — описала я кавычки в воздухе, — просто не мог поступить иначе.
— Зятёк, значит… Он у него типа Казановы что ли? Шпилит всё что движется?
Я промолчала в ответ, а Машка продолжила:
— Прикольный мужик — этот Жаров, скажу я тебе! А для тебя — так просто кладезь информации! Чё ещё путного сморозил?
— Сказал, что Орлова я потеряла…
— С чего бы это? — возмутилась непокорная, ложкой бойко вылавливая из кастрюли разбухшие пельмени и укладывая их по тарелкам.
— С того, что сразу всё ему позволила.
— Ну не факт… — задумчиво изрекли мне в ответ.
— А вот он считает, что факт, Маш… Заявил, что сначала заинтриговать его должна была и уж потом…
— Нууу… Так-то да… Наверно… Слушай, а он случайно не клон твоего деда, не? — усмехнулась моя «заноза».
— С чего вдруг?
— С того, что такой же морализатор! Тебя послушать, так они с Громовым прям два сапога — пара.
— Не думаю… Дедушка хороший, а Жаров…
— А что Жаров?
— Мутный он какой-то, понимаешь. Высокомерный. Говорит с холодком… Даже с пренебрежением. В общем, нет, они с дедом не похожи.
— Ну почему же! Жаровская манера общаться вполне схожа с Громовской, скажу я тебе! Единственное что: Даниил Сергеевич не видится мне мутным. Вот холодным и порой высокомерным — да. Ещё я бы сказала — расчетливым: своего не упустит. А вот мутным — точно нет.
— Ну спасибо и на том…
— А что? Извини, говорю, как есть. Понятно, что ты многого в нем не замечаешь. С рождения ведь привыкла. А мне со стороны виднее! Ладно, оставим твоего деда в покое. Что ещё его клон заявил?
— Заявил, что жениться Кириллу Андреевичу не позволит.
— В смысле
«не позволит»?— Ещё раз, я имею в виду.
— Еще раз?
— Орлов был женат на его дочери, Маш. Жаров же неспроста его зятьком называет.
— Ну, хорошо, что был! Развелись, значит, да?
— Нет. Ее не стало… Давно…
— Авария?
— Нет… Там другое… Подробностей не знаю…
— Ясно… Кстати, о женитьбе Орлова я так инфы и не нашла, одна надежда, что Саша что-нибудь путное на этот счет нароет… Ладно… Как ни крути, а Жаров с Орловым — родственники-то бывшие!
— Жаров так не считает.
— Как не считает? Сросся он с твоим Орловым что ли? — с сарказмом усмехнулась «заноза». — Прихватизировал? Ууу, деспот! Ну ничего! Мы его уломаем и высочайшее дозволение выбьем! — заговорщицки подмигнула мне подруга. — А пока оставим твоего Жарова в покое. Пусть передохнёт, а то обыкался там, наверно.
— Он не мой, — по привычке проворчала я.
— Снова—здорова! — слегка улыбнулась Машка, а я порадовалась, что настроение ее постепенно приходит в норму: градус агрессии явно снизился, да и морщинка на переносице почти разгладилась. — Вот заладила! Орлов — «не мой», теперь Жаров — опять «не мой». Как не твой-то! Ты только погляди, как он за тобой увивается! Ни мороз ему нипочем, ни жара… Прикинь, как муторно ему с клюшкой своей по гололедице за тобой ковылять! А ведь ковыляет же!
— Значит, точно следил за мной, по-твоему?
— Неее, что ты! — с иронией выдали мне, как полнейшей глупышке, — Случайно за одним столиком с тобой в кафешке оказался, ага!
— А с чего ты взяла, что мы сидели за одним столиком?
— Л—логика! Сама же сказала, что в кафешке его встретила. Он, стало быть, решил, что на морозце с разговорами подкатывать — не вариант. Во-первых, возраст уже не тот — ноги гудят. Тем более, что он их еле носит. Во-вторых, руки мерзнут, клюку держать непросто.
— Он в перчатках ходит…
— Ну и что! Таскать ее с собой — само по себе то еще удовольствие! А тут еще тебя на разговор раскрутить надо! И уследить, чтоб не слиняла раньше времени! — с энтузиазмом продолжила Марья, — А в тепле и уюте — самое то! Уют, знаешь ли, к душевности располагает! Согреешься, кофейку горяченького хлебнешь — размякнешь и кааак выдашь всё обо всех до седьмого колена! Короче, старик всё просчитал — да.
— Тебя послушать, так мое положение совсем незавидно…
— Что-то ты «раскисла» совсем, — заметила Марья, оглядев меня критическим взглядом, — Ничего, сейчас пельмешей пожуешь и духом воспрянешь! Что ты ему по отцу ответила? — не отступилась она от допроса, — Держи! — Мне пододвинули тарелку и вручили вилку. — Может, хлеба?
— Нет… Спасибо…
— Сока налить? Саша вишневого принес.
— Твой любимый! Умничка какой: не забыл! — похвалила я Александра. И ведь сработало!
— У него память — что надо! — выдала моя Царевна—Несмеяна. И улыбнулась по-настоящему: во все тридцать два зуба!
— Налетай! — распорядилась Марья. Уселась напротив, придвинув себе тарелку с семью штучками получившихся «разварюх».
— А почему себе так мало сварила?
— Наедаться на ночь глядя? Ну ты даешь! Ты хоть жуй их что ли!