Вслед за тенью. Книга вторая

— У меня нет возможностей платить по счетам. Я стал банкротом, — через силу прохрипел Майкл.

Боль за грудиной усиливалась. Каждое слово стало даваться с трудом. Чар заметил это и потянулся в карман своего люксового пиджака. Достал из него небольшой пузырёк с ингалятором и подбросил его Майклу, как собаке кость. Пузырек приземлился на матрас, на котором полулежал Новиков, прислонившись спиной к стене.

— Вдохни, — распорядился Чар, — это снимет боль. Возможность заплатить по счетам будет тебе предоставлена.

Майкл взглянул на пузырёк с подозрением. Подхватил его с матраса и попытался отыскать на упаковке хоть какую-то информацию о содержимом. Ее не обнаружилось. Новиков взглянул на собеседника. Чар молча наблюдал за действиями своего пленника и явно ждал, когда тот выполнит приказ. Майклу ничего не оставалось, как сделать небольшую затяжку.

— Предоставлена возможность? В какие сроки?

— Сразу по возвращении на родину.

— То есть через три месяца? Мне нужно закрыть семестр и потом…

— Ты возвращаешься завтра. Утренним рейсом, — спокойно известили его. И добавили, похоже, собираясь закончить разговор: — Отдыхай.

Лекарство начало действовать. Боль за грудиной постепенно отпускала. Это придало Майклу сил.

— Отдыхать? На полу? В таких условиях? — уже почти без хрипа уточнил Майкл.

Собеседник взглянул на своего пленника с интересом. И через паузу сообщил:

— Мне нравится твоя дерзость. Но больше — твой прагматичный подход. Условия твоего содержания будут приближены к комфортным.

— Надеюсь, они будут включать и сытный ужин?

— Да, будут. Сейчас время обеда, Майкл… На ужин тоже можешь рассчитывать.

Майкл воспрял духом. Настроение как-то резко пошло в гору, а боли за грудиной стало как ни бывало.

— Но советую не частить с выдвижением условий, — услышал он негромкий голос своего тюремщика. — Их количество ограничено.

— Ограничено? Каким количеством попыток?

Чар чуть помедлил с ответом. Потом усмехнулся и выдал:

— Как там положено в вашей, русской сказке: готов исполнить три твоих желания. Два из них ты уже загадал. Осталось одно.

— Польщен… — пробубнил Майкл по-русски. Собеседник его понял и чуть кивнул. Но Михаил не спешил сдаваться и снова заговорил по-английски:

— Поскольку свинтить у меня не получится, сосредоточусь на расширении горизонтов.

— Русские… Даже неплохо говоря по-английски, вы умудряетесь поставить собеседника в тупик. Проясни свою мысль, Майкл.

— Мой английский хорош. Некоторые даже рискнули назвать его отличным! — заявил Новиков. И откуда только дерзость взялась?

— Это так, — не стал спорить Чар, — Он на хорошем уровне. Но смысл слов, которые ты употребил, вызвал у меня вопросы. Возможно, ты употребил одно из выражений… в которое вы — русские — вкладываете иной смысл.

— Все же яснее ясного! — дерзко оспорил Новиков по-русски. И услышал:

— Свинтить можно гайку, но контекст не тот. Не подходит. Сосредоточиться на расширении горизонтов тоже можно, но не в твоем случае, Майкл. Теперь только я решаю, насколько расширятся твои горизонты.

— Даже так… Я имею в виду, что не устану выдвигать дополнительных условий… по ходу пьесы, так сказать. И буду требовать их выполнения. Имею право.

— О каких правах ты говоришь?

— За рулеткой… вчера…

— Это было три дня назад.

— Ни фига себе, — пробормотал Новиков по-русски. И даже присвистнуть удалось. Или это был непроизвольный свист из-за сломанных, как он догадывался, ребер?

— Твоё возвращение на родину откладывается, — вдруг заявил Чар.

— Э! Так не пойдет! Нарушаете договоренности! Как вам верить после этого?

— Тебе следует прийти в норму.

— Я в норме.

— Нет. Исполнители перестарались и будут наказаны.

— До глубины души тронут заботой, ваше темнейшейство, — с горькой усмешкой добавил Майкл по-русски. Приложил ладонь к занывшей снова груди и как смог продемонстрировал шутовской поклон. Затем показательно сунул два пальца в рот и так же демонстративно сплюнув на пол.

— О каких своих правах ты пытался сказать? — задал вопрос его собеседник, также показательно проигнорировав выходку Майкла.

— Моих правах? Ах да… Три дня назад ваши люди первыми нарушили правила игры… Они предоставили мне шанс отыграться, но забыли предупредить о том, что в случае проигрыша мой долг удвоится.

— Они пытались тебе об этом сказать.

— Пытаться — не значит сделать, верно?

Собеседник, подумав, кивнул.

— Значит я получил фору! — закончил свой спич Майкл по-русски, чтобы проверить, насколько хорошо им владеет Чар. Поймет ли?

— Фору? Что это?

— Фо—ра, — по слогам произнес Новиков. И объяснил: — Это мой счастливый шанс на выдвижение… дополнительных условий… Требую увеличить их количество также вдвое. Не три, а шесть. Это будет справедливо.

— Два ты потерял ранее, — напомнил мулат.

— Та же бадяга! — откликнулся пленник. И пояснил, заметив, что его снова не поняли: — Ты не предупредил меня о трех желаниях заранее. Предупредил бы — я бы очень подумал, загадывать ли себе жрачку и постель.

— Вот как? Ты мог бы обойтись без этого?

— Я мог бы не тратить на это желания, золотая рыбка! — заявил Новиков по-английски и даже смог негромко и коротко рассмеяться. — Пожрать ты бы мне всё равно дал, ведь я тебя для чего-то нужен живым. А постель мне тоже не к спеху: раз три дня провалялся на этом матрасе — могу поваляться и еще. Так что считай заново: три желания. А учитывая фору с рулеткой — шесть!

— Для чего тебе столько? Ты рискуешь не дожить до исполнения и половины.

— У нас говорят: риск дело благородное… Так что пусть будут… На всякий случай. Ну что, по рукам?

— Ты мне нравишься.

— А это мимо правил! Ты… это… не балуй, слышь…

Чар с интересов всмотрелся в лицо Новикова и расхохотался.

— Русские! Дерзость, находчивость, безрассудство, — заявил он, отсмеявшись, — Ценю эти качества. Вижу их в тебе. Не «сломайся», как некоторые из ваших. Не разочаруй меня.

— Таких сломанных повсюду достаточно. Национальность не причём. К слову, с таким тебе было бы легче справиться, — ответил Михаил по-английски.

— Я не ищу лёгких путей.