Вспоминая голубую Землю

Джеффри покачал головой.
– С какой стати нам отступать, если мы зашли так далеко?

– Потому что скоро нам вообще не нужно будет здесь находиться, - сказал Глеб.

– Скоро, очень скоро, - продолжал Чама, - машины станут достаточно умными, чтобы вытеснить людей по всей системе. Как только это произойдет, по какой причине люди будут жить в этих холодных, одиноких местах, если вместо этого они смогут применить чинг?

– Мыслящие машины не восстанут и не раздавят нас, - сказал Глеб.
– Но они сделают нас чрезмерно зависимыми, не склонными к авантюрам, не желающими подвергать риску собственные тела, когда машины могут заменить нас.

Джеффри начинал жалеть, что они не остались в парке, с киосками с мороженым и боевыми воздушными змеями.

– Не понимаю, какое отношение ко всему этому имеют машины, - сказал он, указывая на застекленные корпуса.

– Все, - ответил Глеб.
– Потому что именно здесь все начинается.

Джеффри заглянул в нижнее окошко застекленной ограды. Это было что-то вроде каменного бассейна с низким растительным покровом и бурлящей водой.
– Сколько видов растений вы привезли сюда?
– спросил он.

– Сейчас живет и размножается около восьмисот, - сказал Чама.
– В криоспячке, или в виде генетических шаблонов, еще шестнадцать тысяч. Еще предстоит пройти какой-то путь.

– Боже мой, там внутри что-то живое.
– Он невольно ткнул пальцем в стекло.
– Я имею в виду что-то движущееся. В воде.

– Черепаха, - сказал Глеб скучающим тоном.
– С черепахами все просто. Если бы мы не могли делать черепах, я бы сейчас сдался.

– Покажи ему, что еще ты умеешь, - сказала Санди.

Глеб подошел к другому окну, расположенному несколькими панелями ниже того места, где стоял Джеффри.
– Иди сюда, - сказал он, постучав толстым пальцем по стеклу.

Видимая часть среды - хотя она явно простиралась далеко за пределы комнаты - представляла собой круг голой пыльной земли, окаймленный высокой травой пшеничного цвета. Возвышающийся над травой бесшовный занавес из эмалево-голубого цвета проецировался таким образом, что выглядел таким же убедительным и далеким, как настоящее небо. Когда Джеффри подошел, чтобы присоединиться к Глебу, тот продолжал постукивать ногтем по стеклу. У Глеба были очень темные ногти, подкрашенные зеленым, почти черным. Джеффри подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как зашелестела трава, расступаясь, позволяя зверьку размером с зайца выскочить на поляну.

Это был носорог цвета морской волны, размером с домашнюю кошку. Это был не детеныш. Его пропорции и походка, насколько мог судить Джеффри - с учетом подпрыгивающих движений, которые были неизбежным следствием лунной гравитации, - были в точности такими, как у взрослого животного.

Просто так получилось, что он оказался достаточно маленьким, чтобы поместиться в портфеле.

Он как раз убеждался в точности своей оценки, когда пара настоящих детенышей выскочила следом за тем, что, как теперь выяснилось, было их матерью. Малыши были размером с крыс, но ходили на абсурдно толстых, мускулистых, покрытых морщинами ногах. Они были такими же крошечными и точной формы, как игрушки для купания, отлитые из серого пластика.

Он рассмеялся, пораженный тем, что увидел.

– Нагрузка на ресурсы - это главное, - сказал Чама, присоединяясь к ним у окна.
– У нас нет средств поддерживать жизнь полностью выросших особей - по крайней мере, в среде обитания, которая не вызывала бы у них безнадежной клаустрофобии.
– Он откинул прядь волос со скулы.
– К счастью - по крайней мере, пока - нам это не нужно. Природа уже дала нам готовый механизм миниатюризации.

– Филетическая карликовость, - сказал Джеффри.

– Да. Почти по-детски легко достигается у млекопитающих и рептилий.

Чама был прав. Островная карликовость часто возникала, когда вид-предок разделялся на изолированные субпопуляции на островах. Аллопатрическое видообразование и последующая карликовость происходили снова и снова в истории эволюции, от карликовых аллозавров до гоминидов Homo floresiensis в Индонезии. Даже деревья делали это. Это была закодированная в генах реакция на давление окружающей среды; способ, позволяющий популяции пережить трудные времена.

– Те же самые механизмы помогут животным преодолеть трудное "узкое место" на ранних стадиях зеленого расцвета, - заявил Глеб.
– Все, что мы сделали, - это немного подтолкнули встроенный механизм к созданию крайней карликовости. Как будто природа предвидела эту будущую адаптацию к выживанию.

"Немного подтолкнули" прозвучало для Джеффри как властное преуменьшение, учитывая игрушечные пропорции носорогов. Но он вполне мог поверить, что Чаме и Глебу не потребовалось проводить много генетических манипуляций на глубоком уровне, чтобы достичь этого. Конечно, не было никаких свидетельств того, что карликовые животные были каким-либо образом травмированы своим состоянием, судя по тому, как они счастливо сопели и шаркали вокруг, а малыши шумно подталкивали друг друга локтями.

Глеб подтянул тележку на колесиках, достал из одного из контейнеров немного гранулированного корма и теперь высыпал его в камеру через бункер над окном. Карликовые носороги, должно быть, восприняли его постукивание ногтем как знак того, что ужин неминуем.

– Это... оригинальное решение проблемы, - сказал Джеффри.

– Тебя это беспокоит, - заметил Чама.

– Я задаюсь вопросом, не лучше ли было держать эти организмы во льду до тех пор, пока у вас не появятся средства вырастить их до полного размера.

– Даже если это означало ждать десятилетия?

– Зеленый расцвет не похож на краткосрочный план.
– Было странно самому говорить о "расцвете", как будто, произнеся его название, он придал предприятию определенную легитимность, даже молчаливое одобрение.

Он все еще не определился, может ли это быть каким-то мерзким, человеконенавистническим экофашизмом. Ему нужно было бы узнать гораздо больше, прежде чем он примет решение.

– Эти животные не знают, что они гномы, - сказал Глеб достаточно терпеливо.
– На неврологическом и поведенческом уровнях нет никаких признаков нарушения развития. Мозговая ткань обладает огромным избытком - вот почему птицы, по крайней мере, так же хороши в решении проблем, как и приматы, даже учитывая огромную разницу в объеме черепа. Так что у нас нет никаких этических угрызений совести. Мы с Чамой не заставили бы кого-то страдать только для того, чтобы служить какой-то далекой утопической цели.

– Они действительно выглядят достаточно счастливыми, - признал он.

– Мы не будем отрицать, что с некоторыми другими видами все еще существуют трудности, которые предстоит преодолеть.

Что-то зловещее щелкнуло в голове Джеффри.
– Если вы можете изображать носорогов, то можете изображать мамонтов и слонов. Прошло много времени, но я кое-что помню о карликовых популяциях этих видов: критских слонах, мамонтах на островах Берингова моря.

– Мы можем заниматься хоботными, - сказал Чама.
– И мы это сделали. Но есть и трудности.