Вспомнить, нельзя забыть

БЫЛО И ПРОШЛО…

Приснилась юноше Россия В тумане прошлых милых лет. Приснились странники святые, Которых тоже больше нет. Урядник с пышными усами, Старик, «непомнящий родства», Старушки с добрыми глазами… Березок свежая листва… И в деревенской каталажке, (От волости недалеко) Махорки «дух» вдыхая тяжкий, Пил странник Божий молоко. Вздыхали бабы, подпирая Руками щеки: «ох-ти-хти»… Теперь, мой друг, там жизнь другая, Другие люди и пути! Не стало добрых глаз старушьих, «Мильтон» урядника сменил, И нет былого простодушья, Которым быт наш полон был. Осталось, правда, то же небо. Шумит, как встарь, берез листва. Но… нет в России корки хлеба Для нас, «непомнящих родства»! 30 июня 1934 г.

«БАТЬКИ-АТАМАНЫ»

На конях неслись пройди — светами, Песни пели мы с перезвонами! Бились с белыми и с советами, Атаманили над «зелеными». Версты дальние кровью политы. Плакать некогда над убитыми. Не канючь, молчи! Баба што-ли ты? По-бандитски жить, коль с бандитами! Самогонку лей в барски чарочки, — Не укуплены, не подарены. Нынче любят нас пролетарочки, Полонянками будут барыни. За разбой, за кровь — платим шкурами Воля вольная, нас не наняли. Над прожженными, да над хмурыми Горделиво мы атаманили. Верховые, — вскачь за тачанками! Принимай-ка, степь, всю оравушку. Скатертями мы самобранками На пиру примнем в поле травушку. Атаман найдет смерть нечаянну, — Пропадай тогда, что накрадено … На пути у нас, на отчаянном, Два столба стоят с перекладиной! 1931 г.

КРОНШТАДТ (из цикла «старый мир»)

Хмурый начальник политуправления Застыл у телефона в недоумении: Вызывает кронштадцев товарищ Зэт, И на срочный вызов ответа нет… …………………………………….. Передают из Кронштадта в Петроморбазу, Чтоб делегатов прислали сразу: На Якорной площади митинг назначен. Питер не понимает, что это значит? А матросы читают листки воззваний: «Питерцы, на помощь, военморы восстали!» А в главном штабе Петросовета Волнуются люди всю ночь до рассвета. Зеленык лица и дым папиросный… «Кронштадт взбунтовался! Восстали матросы!» И жаркие споры о том, кто виновен; И как бы так сделать, чтоб не было крови. …………………………………………….. Говорил по радио Петросовет: «Что ж, товарищи, сдаетесь, нет?» Ответил Кронштадт шестого марта Орудийными залпами! Жизнь на карту! Орудия северных батарей Гремели двенадцать долгих дней. В океане борьбы крепили снасть. Мишень для прицела — советская власть! …………………………………………… Под мартовским ветром снега шумели. В халатах белых поверх шинелей, Кронштадт окружая с севера, с юга, Неслась на приступ людская вьюга! Мартовской ночью в халатах белых Шли смельчаки на таких же смелых. Двигались цепью, грозя Кронштадту! Русский на русского, брат на брата… Прошитый снарядами серый лед… Флажки над отрядами ветром рвет! Замолкли орудия… Пал Кронштадт Четырнадцать лет тому назад. Обрызганный кровью матросский миф! Всех дольше держался форт Риф. В руках у кронштадцев последний форт… И кто-то зубами скрипнул: «чорт!..» Рабочий из Питера, конвоир, Кронштадцу — пленному говорил: «От Питера помощи ждал ты, клеш? Ошибся маленько и смерти ждешь?!» Патронные гильзы хрустят под ногами. Раскиданы пачки газет и листовок… Вы русскими были — и стали врагами, Палили друг в друга из русских винтовок. Меж трупов, уснувших навек под картечью, Засеян патронами лед у Кронштадта… А жены убитых? Утешить их нечем. И нынче уж поздно искать виноватых. ……………………………………………. У проволочных заграждений Среди обрывков газет Краснеет пятном кровавым Партийный чей-то билет. Лежит владелец билета, Застывший на льду, ничком, У проволочной крестовины, Раскинув руки крестом. И там, в замолкшем Кронштадте, Под открытым небом лежит Человек в матросском бушлате, Петроградской пулей убит. В те дни и душа бы из глаз не глядела… Их кровь пролилась не за русское дело. Их в бой друг на друга послали чужие, Которым не жалко ни их, ни России. Великая тяжесть, великое горе В великой стране, в бесконечном просторе… В России тогдашней, советской и красной, И храбрость, и доблесть, и силы — напрасны. Ошибки оплачены русскою кровью. Задумайся крепко над завтрашней новью. Нам, русским, под русским и ласковым небом Всем хватит и доли, и солнца, и хлеба! 1935 г.

ОБЫВАТЕЛИ

В наше пламенное время Жизнь пришлось вам доживать, Вымирающее племя, Изнывающая рать. И, копя свои приметы, Вы сидите у окна, Без цыганок, без балета, Без рулетки и вина. Вы идете в рестораны Унижать в гнилом чаду Наше горе, наши раны, Нашу русскую беду. Что вы сделали, что дали, Равнодушные ко всем? Чтоб и жить вы перестали, Чтоб вас не было совсем! Вы, как призраки, бесплотны, Вы, как тени, холодны, Навсегда, бесповоротно Вы на смерть осуждены. Нелюдь, нежить, ничевоки! И 17 лет подряд Вам Истории уроки Ничего не говорят. Места теплого искатель, Не найти б тебе его; Будь ты проклят, обыватель, От смиренья моего! 12 ноября 1934 г.

СТАРЫЙ МИР

Где и кто из вас, гусары, Притомился и заснул? Старый мир под звон гитары В белом море затонул… Разве было? Ах, давно ли… Разве можно разлюбить? Прошлой радости и боли И под старость не забыть. Задушевный звон гитары… Белый призрак сквозь туман, День ушедший, мир твой старый Лунной грустью осиян. Разве было? Помню ясно. Расцветет огнем душа, — Если женщина прекрасна, Если песня хороша! В Ледовитом океане Есть забытый остров — Сон; Там поют еще цыгане Под гитарный перезвон. Где и кто из вас, гусары, Притомился и заснул? Старый мир под звон гитары В белом море затонул… 1 января 1934 г.

ДНИ ПЕТРА I

В терему-то скука, — мухи дохнут! И грустит боярышня Наташа. На щеках румяных слезы сохнут; Ох ты, горе, ох ты, скука наша! Прикажи, боярышня, шутих? Для потехи вымазаться сажей. Огласится пусть твой терем тихий Смехом девичьим и визгом даже. Аль пускай споет тебе калика Перехожий о стрелецких казнях, Али быль про Новгород Великий Так, что ахнешь тихо от боязни; О боях кулачных, о разбое На больших дорогах и в Приказах. Али няня сказочной резьбою Пусть чарует девок быстроглазых. …………………………………….. А за тусклым слюдяным оконцем Над Москвою старою, большою — Всходит ярко новой жизни солнце: Русский Царь с великою душою. Начертал корявую заметку Царь в тетради тяжкой, словно камень: «Начинаем строить Двухсотлетку Собственными Русскими руками»! 25 февраля 1935 г.

НОВЫЕ ЛЮДИ

Отстонали, отрыдали, Отжили свое Вы, которые видали Прежнее житье. Мы не помним и не знаем Мирных, сытых дней; Мы сейчас с них… читаем! Но от книг больней… Ваш покой и ваше счастье Не понять вовек. Встал из крови и напасти Новый человек. Прошумел в саду листвою Ветер. И затих. И горят над головою Звезды стран чужих. Но от Родины и детства Унесли мы в даль Ваше горькое наследство — Русскую печаль. Мы не помним, мы не знаем Старопрежних дней. Мы о них порой читаем, Чтобы стать… сильней! 1 августа 1934 г.

ЗАПОМНИМ ВСЕ

Кто мог нас так жестоко бросить На произвол чужих судеб? Над молодыми лбами проседь — Цена за наш приют и хлеб. За наше раннее знакомство С нуждой, с опасностью, с тюрьмой Под алым знаком вероломства Мы платим жизнью молодой. И прятать ненависть умеем… Свидетели неправых дел, — Мы никого не пожалеем, Как нас никто не пожалел! 23 февраля 1935 г.

О НАС

Достались нам тяжесть и горе. В заботах о завтрашнем дне Нам некогда думать о вздоре: О картах, цыганках, вине. Всю юность с врагами рубиться! Всю молодость нищими жить… И как-то суметь прокормиться И близких своих прокормить. Отцы увлекались балетом, А деды «ходили в народ». Но мы и не мыслим об этом, Судьба нас к иному зовет. Мы «чашу не пьем круговую», — Нам некогда пить и гулять, Отцовскую «скорбь мировую» Нам тоже сейчас не понять. Чужда нам былая Россия, Советская — тоже чужда Народам чужим — мы чужие. И наша царица — Нужда. И все же… сквозь красные дали, Сквозь ненависть, слезы и тьму, — Вплотную мы жизнь увидали И цену узнали всему. А то, что отцы не сумели Наш Дом сохранить от воров, Искали туманные цели И слушали «песни без слов», Да будет нам вечной наукой! Сумеем иначе мы жить: Мы гордостью, верой и мукой Учились Россию любить! 19 октября 1934 г.

?…

Потемнел горизонт. Шепчет ветер о войнах и мире. Надо творческий фронт Развернуть напряженней и шире. От печальных молитв Перешли мы к тревожному делу — Неожиданных битв Беспощадных и дерзких и смелых. За Россию свою По врагу мы стреляли из окон. Умирали в строю, Шли на грозный террор одиноко. За державную ширь, За имперское русское благо — Русский Юг и Сибирь Поднялись против алого флага. …………………………………… Были по-русски мы смелыми И не щадили себя. Что ж, ты, Россия, наделала С теми, кто любит тебя? Многим из нас покалечила Душу и тело борьбой. Все-таки, делать нам нечего Нынче в разлуке с тобой… Многих ты в землю пуховую Спать уложила навек… Где ж твое счастье то новое? Где твой Большой Человек? 30 январря 1937 г.

БУДУЩЕЕ

Вглядываюсь ночью не во тьму ночную, — В будущее наше, в нашу жизнь иную, Знаю: вместо тройки в русском поле чистом На пути я встречу трактор с трактористом! Будет нынче много нам работы дома: Надо инженера, надо агронома. Надо нам окрепнуть, укрепить хозяйство Без привычной лени и без разгильдяйства. В огородах — овощ, на окошках — розы. Никого не грабим, никого не режем. Звоны колоколен с криком паровоза Я хочу услышать и в углу медвежьем. Чей это зловещий шепот о «расплате»? Хорошо б увидеть книги в каждой хате, Хорошо б услышать споры молодежи Не насчет «шамовки», не насчет одежи; Нет, мои родные, о другом поспорим: Как бороться надо с нищетой и горем, Как поднять Россию, чтобы стала снова Сильной и богатой, умной и здоровой! Прошлое погасло, зори отгорели. Паровоз и трактор двигаются к цели. Там, где бушевало так недавно пламя — Заблистают Церкви златом — куполами! 1935 г.