Встреча в Тельгте. Головорожденные, или Немцы вымирают. Крик жерлянки. Рассказы. Поэзия. Публицистика
Шрифт:
Кругом — гробы! Гробы в День памяти раскрыты.
5
ПРОГНОЗ УРАГАНА
Вновь ураган. Прав метеопрогноз.
Жертв минимум, ущерб же материальный,
увы, значителен. Этот обвальный
шквал ширится, растет, будто психоз.
Вот рухнет марка! — обратится
медяшек жалких и бумажек мятых!
Тогда — прощай, ты, общество богатых!
Если, наглее, чем незванный гость,
укоренятся непогоды и приливы
здесь, словно СПИД, не знающий прививок, —
кровь разлагая, растворясь у нас в крови,
чтобы мы их, а не себя во всем кляли!
Нет, это чересчур: вновь ураган! К нам в дом
врывается через любой кордон!
6
ADVENT[51]
Что будет дорожать: бензин, вся жизнь, кредит!
Шиповник в сквере ледяном один горит, —
на сером фоне — брызги красных клякс:
припомнишь летний секс, дни милых ссор и ласк.
Лишь час жила она восторгом и любовью —
ноябрьская страна. Все ложь, все стыд. И вот, —
не пенис, — бритое встает многоголовье
терзать, насиловать, — и крепнет, и растет.
А тот хитрит, тот разбирается в проценте
участия чужого в нашей ренте, —
им бы работать счетною машиной, —
но ухмыляются в молчанье за гардиной.
Снаружи Меяьн — наш городишко славный
встречает праздник — как всегда нежданный.
7
ВНЕПЛАНОВОЕ
Газетку старую несет ноябрь по саду,
бьет ее грубостью дождя и правдой града.
Всю борзопись о поисках эстетик
с газетой вместе ветер рвет. На этих
юнцов — правописак — взгляни ты только:
вновь с вожделением ждут «часа ноль», поскольку
ни самиздат и ни госбезопасность
в их жизнь уже не вносят смысл и ясность.
Понуро тащатся к чужому вернисажу,
и все надеются на новую премьеру,
и за грошовым пойлом балаболят в раже,
и вот та болтовня уже ползет по скверу,
рычит на площадях знакомый нам жаргон.
Тогда (внепланово) родится фельетон.
8
НЕСКОНЧАЕМЫЙ ДОЖДЬ
Страх неотвязен. И ноябрь — вечен.
Зачахли дни под мертвою листвой.
Мир в оторопи. Неподвижный вечер
собой заполнил времени бистро.
Домовладельцы — эти сплошь в испуге,
вчерашний зная брак и недоделки;
за ренту молодежь трясется. Слуги
народа в страхе множат посиделки
парламентских застолий. Ждет наград
шпана в цветастых галстуках. И рад
нахваливать всеобщих благ базар —
кто дух эпохи верно распознал,
где — с большинством в две трети — в страхе рабском
дурак рыдает под дождем ноябрьским.
9
РАСТУТ УКРЕПЛЕНИЯ
Страна — кормушка для вороньих стай.
И ночь оглашена кошачьим ором.
Собачьи свадьбы под любым забором.
А мы опять — за всех плати давай!
Богатый наш кусочек многим лаком!
И входит в дом спланированный страх:
ноябрьская страна, стань неприступным замком,
и пусть трепещут — негр, еврей, феллах!
Границей Польша стать должна с Востока, —
так нам велит история. Постройка
стен и фортов — любезная затея!
Лишь Гельдерлин среди валов и рвов
перепоясан, словно портупеей,
простой котомкой с томиком стихов.
10
ЛИСТЬЯ ОПАЛИ
Пустой орех, ореха дерево пустое.
Полны корзины: мне чернильной чернотой
невинность скорченную пачкать. Из настоя
отвара горького здесь вечный причет мой.
Вот-вот заварится по-новой эта каша.
Зальет асфальт бодягой социума. Или
неужто вечен островок — автостоянка наша, —