Встречи во мраке (Сборник)

— Если хотите, я могу остаться здесь на весь день.— Он рассмеялся.— Да, вы быстро нашли разгадку. Но я не должен быть так уж суров к самому себе. Ведь, не изучая тайн профессии Галена, я не мог знать всех последствий диабета.

— Вообще-то сейчас диабет постоянно вертится у меня в голове,— заметил Минчен.— Сегодня утром с нашей самой важной персоной — у нее хронический сахарный диабет — произошел несчастный случай. Упала на верху лестницы и катилась вниз целый марш. У нее прободение желчного пузыря — Дженни уже готов к операции.

— Да, скверно. А кто же эта важная персона?

— Эбби Доорн.— Минчен стал серьезным.— Ей уже больше семидесяти, и, хотя она хорошо сохранилась, диабет делает операцию очень серьезной. Хорошо еще, что она в коматозном состоянии и ей не нужна анестезия. В следующем месяце мы должны были оперировать ей аппендикс.

— Но сегодня Дженни не станет трогать аппендикс, чтобы не усложнять положение. Может быть, дела не так уж плохи, как выходит из моих слов. Не будь пациентка миссис Доорн, Дженни, возможно, нашел бы этот случай интересным, но не более.— Он взглянул на часы.— Операция начинается в 10.45, а сейчас уже почти 10. Вам хотелось бы посмотреть на работу Дженни?

— Ну...

— Он необыкновенный человек — один из наших лучших хирургов. Правда, главным хирургом Голландского мемориального госпиталя он стал не только из-за виртуозного обращения со скальпелем, но и благодаря дружбе с миссис Доорн. Ну, зато Дженни в долгу не останется, он наверняка ее спасет. Оперирует Дженни в, зале для показательных операций — сразу за коридором. Дженни уверяет, что с ней будет все порядке, а на его слова можно положиться.

— Откровенно говоря,— уныло произнес Эллери,— я еще никогда не присутствовал на операции. Боюсь, Джон, что меня стошнит...— Оба рассмеялись.— Да, миллионеры так же смертны, как и все прочие.

— В том-то и дело,— кивнул Минчен, удобно вытягивая ноги под столом.— Вы, наверно, знаете, Эллери, что это Эбигейл Доорн основала наш госпиталь. Ее деньги, ее идея... Несчастье с ней потрясло всех нас. Особенно огорчился Дженни — ведь она его крестная и почти всю его жизнь по-матерински о нем заботилась. Посылала его к Джону Хопкинсу, в Вену, в Сорбонну, пока он не стал тем, кем является сегодня. Естественно, он настоял на операции и лично будет ее делать. Ну что ж, лучше его не найти.

— Как это произошло? — с любопытством спросил Эллери.

— Очевидно, просто несчастная случайность... Видите ли, Эбби каждый понедельник приезжает сюда, чтобы проинспектировать благотворительные палаты —это была ее излюбленная идея,— и, когда она собиралась спуститься с лестницы на третьем этаже, у нее началась диабетическая кома, она покатилась по ступенькам и упала на живот... Хорошо еще, что там был Дженни. После пер-, вого же. осмотра он по вздутому животу определил, что произошло прободение желчного пузыря... Дженни сразу же начал вводить ей инсулин и глюкозу..,

— А что послужило причиной комы?

— Как нам удалось выяснить, небрежность компаньонки миссис Доорн, Сары Фуллер — женщины средних лет, которая уже давно живет с Эбби и ведет хозяйстве в доме. Понимаете, состояние Эбби требовало производить инъекции инсулина три раза в день. Дженни всегда делал ей уколы, хотя в большинстве случаев больные сами вводят себе инсулин. Вчера вечером Дженни задержался у тяжелобольного и, как он обычно поступает, когда не может приехать к Эбби домой, позвонил Гульде, ее дочери. Но Гульды не было дома, и Дженни попросил Сару Фуллер передать Гульде, чтобы она, когда вернется, ввела матери инсулин. Фуллер, по-видимому, об этом забыла. Эбби вообще крайне беспечна о этом вопросе—в результате вчера вечером ей не сделали укол. Этим утром Гульда встала поздно, о сообщении Дженни она ничего не знала, поэтому утренней инъекции Эбби тоже не получила. Обильный завтрак довершил дело. Содержание сахара в ее крови нарушило инсулиновый баланс, что вызвало кому, которая, как назло, хватила ее на верху лестницы.

— Весьма печально,—пробормотал Эллери.— Полагаю, что все уже уведомлены и здесь состоится семейное сборище?

— Только не в операционной,—- мрачно произнес Минчен,—Вся их компания будет ждать в соседней приемной. Разве вы не знаете, что родственникам никогда не позволяют присутствовать при операциях? Ну, хотите немного прогуляться? С удовольствием покажу вам нашу больницу. Учтите, что в моих устах это высшее проявление гостеприимства.

— Благодарю вас, Джон.

Они вышли из кабинета Минчена и пошли по северному коридору в ту сторону, откуда пришли. Минчен показал Эллери дверь в амфитеатр, откуда им предстояло созерцать операцию, и дверь в приемную.

— Кое-кто из Доорнов, уже, должно быть, там околачивается,— заметил Минчен.— Нельзя же позволять им бродить по всей больнице... Две вспомогательные операционные выходят в западный коридор,— продолжал он, когда они свернули за угол.— Операций у нас очень много — ведь здесь колоссальный штат хирургов... А с другой стороны, за стеной, находится главный операционный зал для показательных операций — с амфитеатром, где вы будете сидеть. К нему примыкают две специальные комнаты — приемная для оперируемых пациентов и анестезионная. Вход в приемную здесь, в западном коридоре, а вход в анестезионную за углом — в южном... Большой зал с амфитеатром, где производятся крупные операции, используется для демонстрации этих операций молодым врачам и сестрам. Конечно, наверху у нас есть и другие операционные.

В госпитале было удивительно тихо. Лишь иногда фигура в белом мелькала в просторных холлах. Шум, казалось, был полностью ликвидирован: двери, подвешенные на хорошо смазанных петлях, открывались совершенно неслышно. Мягкий рассеянный свет заливал помещения, воздух, если не считать запахов лекарств, был совершенно чист.

— Кстати,—внезапно заговорил Эллери, когда они неторопливо шли по южному коридору,— вы сказали, что миссис Доорн перед операцией не будут давать наркоз. Это только потому, что она в коматозном состоянии? Мне казалось, что анестезия необходима при всяком хирургическом вмешательстве.

— Это законный вопрос,— согласился Минчен.— Действительно, в большинстве случаев — практически даже всегда — применяется анестезия. Но диабетики странные люди. Вы, очевидно, не знаете, что любое хирургическое вмешательство опасно для людей, страдающих хроническим диабетом. Даже пустячная операция может повлечь за собой трагический исход. На днях был такой случай: больной пришел в амбулаторию с нарывом на пальце. И произошел один из тех непредвиденных несчастных. случаев, которые нередки в амбулаторных условиях. Нарыв вскрыли, больной ушел домой, а на следующее утро его обнаружили мертвым. Посмертное обследование показало, что у него в крови полно сахара. Возможно, он и сам об этом не знал. Так что оперировать диабетиков — одно мучение. Перед операцией необходимо укрепить общее состояние больного, а для этого необходимо временное восстановление нормального содержания сахара в его крови. Даже во время операции необходимы инъекции инсулина и глюкозы, чтобы количество сахара не изменялось. Все это придется проделать и с Эбби Доорн. Сейчас ей вводят инсулин и глюкозу и делают анализ крови, чтобы контролировать понижение сахара. Это займет час или полтора, а может

быть, и все два. Правда, обычно подобная обработка производится в течение месяца, так как ускорение процесса может подействовать на печень. Но тут у нас нет выбора, прободение желчного пузыря нельзя запускать даже на полдня.

— Да, но как же с анестезией? — настаивал Эллери.—Она сделает операцию еще более рискованной? И поэтому вы полагаетесь на ее коматозное состояние, считая, что оно поможет ей перенести операцию?

— Совершенно верно. Операция под наркозом была бы более рискованной и более сложной. Приходится учитывать обстоятельства.-—Минчен остановился, взявшись за ручку двери с надписью: «Комната осмотра».— Конечно, анестезиолог будет дежурить у операционного стола, готовый действовать, если Эбби вдруг очнется... Зайдем сюда, Эллери, я хочу показать вам, как оборудована современная больница.