Вся власть рептилоидам!

– Большой Брат куда-то зачем-то летал. Куда? Зачем? И где-то нашел что-то, после чего приобрел невиданную мощь. И после чего начались исчезновения. Начался бунт, - подытожил я.

– И тяга к золоту, дворцам и невинным девам, - добавил Абдулкарим.
– Тут вариантов ровно два. Или он каким-то образом притащил на хвосте из неведомых бездн пространства и иных реальностей Чудовище, которое пожирает людей.

– Или он сам Чудовище.

– Именно так, мой разумный и проницательный друг. Именно так!

– Вот что. Настало время чуток встряхнуться, - постановил я.
– Пора прогуляться на твердь. Ведь нам предупреждения и запугивания Большого Брата не указ.

– Базара нет! Есть рынок, как говаривал эпический герой Вася Бешенный! – Абдулкарим потер в предвкушении руки…

Глава 3

***

– Растопчу!
– взревел, как буйвол, министр финансовых манипуляций Аквитании, и бросился в атаку всей своей живой массой килограмм так в сто пятьдесят.

Торговый представитель Республики Маврикии, еще более тучный, неожиданно легко уклонился, так что пластмассовые рога противника лишь оцарапали кожу на его плече. А потом, под восторженный вопль публики, наградил аквитанца таким смачным пинком, что тот, пробежав по инерции еще пару метров, плюхнулся на землю, подняв облако пыли, древесных стружек и песка, будто подбитый десантный борт. При этом министр упал так неудачно, что сломал пластмассовый рог на своем шлеме.

Гладиаторский политический бой традиционно собрал на трибунах десятки тысяч восторженных и азартных зрителей. Сегодня призом были торговые пошлины между двумя государствами, тяжба за которые шла уже третий месяц.

Это был тоже ритуал. Спорные торговые и политические вопросы между государствами уже лет пять решались на гладиаторской арене. Правила простые – кто кого забодает пластмассовыми рогами на ристалище главного стадиона планеты, тот и прав.

Маврикиец приноровился, как бы еще раз хорошенько пнуть противника, пытающегося подняться с покрытой древесной стружкой арены. Однако ему помешал переливистый, громкий, продирающий до косточек звон гладиаторского гонга.

Борцы разошлись по противоположным краям арены - готовиться к следующему раунду. Шли шаркающей походкой, устало и тяжело, так, что почва дрожала под их весом.

Из-за этих самых политических гладиаторских баталий в премьеры и министры в последние годы предпочитали брать сильных и массивных мужчин с каменными лбами, а не умных и профессиональных. Была на Земле когда-то японская борьба сумо – так нынешние политические деятели Невзгоды вполне могли бы выступать там на соревнованиях и брать призы. Бодаться им приходилось постоянно и по любому поводу. Однако плюсом от этой практики было то, что количество разногласий между державами неуклонно снижалось. Лишний раз никому не хотелось сверкать рогами на гладиаторской арене.

Сейчас победитель получит выигрышные пошлины и преимущества в давней торговой войне. Поэтому бились на арене отчаянно.

Почему мы совершили вылазку именно на гладиаторский бой? Нет лучше места для того, чтобы ощутить биение пульса цивилизации, чем такие наполненные страстями зрелища и игрища. Дурная, бездумная энергия масс будто сдирает кожух с цивилизации, и открываются шестеренки механизма, который двигает ее вперед. Для обычного человека это ничего, конечно, не значит, но мы послы Великого Предиктора. Мы интуиты и мастера энергоинформационного анализа. Мы всем существом ощущаем движение духа и хаоса.

Но пока я не ощущал ничего, кроме качающего нас на своих волнах всеобщего безалаберного идиотского азарта, ну а еще докучливого ритуального груза, который лежал на всех разумных Невзгоды.

Влезть в планетарные компьютеры и изготовить приглашения нам труда не составило. И вот мы на одной из лучших трибун, нависшей прямо над ареной. А вокруг нас толпа пышущих здоровьем и энтузиазмом девиц – передовиц производства с телевизионного завода «Окно в мир».

– Я так болею за аквитанца, - доверительно призналась мне моя соседка справа – миловидная блондинка с привлекательными формами.

В течение всего раунда она азартно подпрыгивала на своем сиденье от любого поворота борьбы и как бы невзначай пыталась наклониться и прижаться ко мне своими выпуклостями.

– Кстати, я Элиса, - проворковала она загадочно. – А как зовут столь приятного мужчину?

Я протянул ей шоколадку, которых взял с собой штук двести для установления психологического контакта с аборигенами и которые ждали своего часа в пространственном хранилище. И представился:

– Александр.

– О, какое романтичное имя. И за кого болеет наш Александер? – игриво хохотнула девушка.

– За сильнейшего!

– А вы? Ты… Ты сильный?

Работница телевизионного завода клеила меня совершенно откровенно. Почему? Вокруг недостатка в мужчинах вроде бы не наблюдалось. Может, тому виной тот модный покрой, который мой комбез копировал с последней выставки столичных мод? Или она ощущала во мне какую-то притягательную инаковость, что, конечно, льстило моему не к месту пробудившемуся самолюбию.

Кстати, Абдулкарим тоже не оставался без внимания. Точнее, он просто купался в нем. Вокруг него вилось уже три девицы, недоброжелательно косившихся друг на друга, как на конкуренток.

– Ох ты наш бегемотик, - в ход пошли уже такие девичьи выражения.

Почему у меня одна почитательница, а у него три? Ну, наверное, потому, что он выудил из базы данных самое экстравагантное, модное и, главное, яркое облачение. Да еще по традиции, идущей от Большого Брата, позолотил себе нос, что уже намекало на его серьезную материальную состоятельность, а это действует на девушек куда лучше любого мускулистого торса и смазливого личика. Ну как не клюнуть на такого очаровательного пузана девушкам, измотанным тяжелой работой в цехах телевизионного завода?

Абдулкарим просто парил в романтических высях, кажется, вообще забыв, кто мы и зачем здесь. Блистал и искрился, рассыпаясь светлячками велеречивых восточных комплиментов. Так что к середине перерыва вокруг него вилось уже штук пять «телевизионных дам», отважно перемахивающих через кресла, решительно оттесняющих подружек, льстиво хохочущих и картинно всплескивавших руками.

Моя новая знакомая участия в этом не принимала. Ей не хотелось конкуренции с непонятным исходом. Она положила свои ярко-зеленые глазки на меня и твердо следовала намеченным курсом, как выпушенная с подлодки по крейсеру торпеда.