Вторая попытка

– Папа!
– просто удивительно как быстро меняются детские эмоции и выражение милых мордашек вместе с этим. Крошка, кажется, уже была готова расплакаться.

– Мне с тобой нельзя, доченька, - улыбнулся Александр.
– Но я тебя жду здесь, обещаю!

– Добрый день, Александр Васильевич! Не ждали вас, - в дверях появилась достаточно миловидная женщина лет пятидесяти. Надо полагать, та самая Тереза, которая испекла те самые булочки к кофе. Говорила дама с лёгким акцентом, но настолько лёгким, что совершенно невозможно было понять, какой язык для неё родной - немецкий, польский и ещё какой-то. Явно не французский.

Рядом с нею на полу стояли две небольших корзинки, из которых торчало столько всевозможной зелени, что казалось, будто укроп, петрушка, лук, кинза и всякая прочая флора собирались устроить фейерверк из своих листьев и побегов. Явно на какой-нибудь местный рынок ходила за припасами...

– Здравствуйте, Тереза Генриховна!
– рискнул Александр назвать имя. Не ошибся.

– Какими судьбами к нам?

– Неисповедимы пути морского офицера. Буду вашим гостем ещё как минимум неделю.

– Очень рада. Обед через полчаса. Ничего особенного не обещаю, но на ваших кораблях этим вряд ли угощали.

– Интригуете? А чем?

– Интригую, - улыбнулась в ответ экономка.
– Поэтому не скажу. А где Софья Фёдоровна?

– Вышла с Марго по женским делам, - улыбнулся каперанг.

– Понимаю. Тогда вам, Ростислав, придётся помочь женщине принести продукты на кухню.

Александр, мазанув взглядом по корзинам, интенсивно захотел возразить, что пятилетнему ребёнку, пусть он даже и представитель мужского пола, ни одну из них не уволочь. Но сын, до этого времени молча державшийся за папину штанину, бодро затопал к Терезе, внимательно рассмотрел содержимое ближайшей корзины, цапнул оттуда пучок редиски, и гордо понёс его на кухню.

– Разрешите, остальное отнесу я?

– Премного обяжете, Александр Васильевич, - слегка удивилась 'домоправительница'.

Сашка понял, что слегка лоханулся в очередной раз - негоже хозяину помогать прислуге. Но, сказано - сделано, подхватил корзинки, и быстренько доставил их куда следовало.

А обед, действительно, не разочаровал: окрошка была восхитительной, и даже сквозь вкус зелени чувствовалось, что квас такой, какого ни за какие деньги не достать ни в двадцать первом веке, ни в конце двадцатого, а осетрину припущенную в белом вине Мурзин вообще пробовал впервые в жизни. Не разочаровался - действительно очень вкусно. Поначалу, правда, напрягся - сыну подали то же блюдо, но вовремя сообразил, что за время приготовления рыбы весь спирт выкипел до молекулы и её совершенно спокойно может употреблять любой ребёнок... Ну и клубника со взбитыми сливками на десерт. Да, на флоте вряд ли так покормят, даже в салоне командующего. Тем более такого командующего как Эссен - этот вообще из командного котла 'Рюрика' питался, что сказывалось и на качестве завтраков-обедов-ужинов всех матросов флагманского крейсера...

– Папа, на лодочке!..
– Ростислав смотрел на отца умоляющими глазами, он уже был готов к осуществлению своей маленькой детской мечты - переодет в матросский костюмчик с синим трёхполосым гюйсом*.

– Разумеется, юнга!
– встал из-за стола Колчак.
– Сударыня, вы с нами?

– Разумеется, мой капитан, - улыбнулась Софья.
– Только сначала Маргариту уложу.

– Не беспокойтесь, Софья Фёдоровна, - вмешалась Тереза.
– Ростислав Александрович мне сегодня помог, и ему очень хочется в море. Надеюсь, вы доверите дочь мне?

– Конечно. Спасибо, Тереза Генриховна.

*Гюйс - сленговое название большого матросского темно-синего форменного воротника с тремя белыми полосами.