Вторая волна

Следом обнаружил на территории еще с десяток изгрызенных скелетов, но, вот засада, определить, кто есть кто, было невозможно, потому что щелкуны выели их мозги и отгрызли лица вместе с хрящами и костями, у некоторых скелетов не хватало пальцев и даже рук до локтя. И это не считая того, что кости были разбросаны и лежали в перемешку.

Будем считать, что всем папашинцам хана, а если не всем, недобиткам не хватит смелости на нас нападать. Никуда они не денутся, рано или поздно вылезут на свет.

Короче, живых на территории не обнаружилось. Возвращаясь другим маршрутом мимо деревянной дозорной вышки, я думал, что Вика Грей, сестра Бергмана и подстилка Папаши, скорее всего, мертва.

Но вдруг ощутил чей-то взгляд. Вскинул голову, я заметил в вышке тепловую сигнатуру и прицелился в укрывшегося там человека.

— Вылезай, и тебе сохранят жизнь. Я не кровожадный.

— Обещаешь? — пролепетали женским голосом.

— Да.

Секунда, и я увидел белые ноги, спускающиеся по лестнице, голую задницу, черные волосы. Ничуть не стесняясь своей наготы, Вика спрыгнула на землю и виновато потупилась, прикрывая грудь. Я помню, как она нас встречала и велела именовать по имени-отчеству. От былой бравады и следа не осталось. Выбритый висок зарос, модные брови облезли, передо мной дрожала очень напуганная молодая женщина, переминаясь с ноги на ногу. На миг я почувствовал себя фашистом. Но — лишь на миг, вспоминая рассказ Маши о том, что передо мной коварная и хитрая тварь, к тому же наркоманка и алкоголичка.

Потому прицелился в нее.

— Тобою твой брат интересуется, так что топай быстро, пока не пристрелил.

Видимо, что-то в моем голосе было такое, что она завела руки за голову и засеменила к свету фар, который не пробивался сквозь кусты, а обрамлял их нимбом.

Через минуту Виктория Грей предстала перед общественностью. Макс, который от нее мало страдал, из человечности сунул ей какую-то тряпку, чтобы прикрылась.

— Госпожа пожаловала, — с издевкой улыбнулась Эстер, и сестра Бергмана судорожно сглотнула, покосилась на брата, который просто стоял и смотрел.

— Тори, извини, я не буду вмешиваться. Что бы с тобой ни случилось, ты это заслужила. — Тетыща демонстративно отвернулся.

Надутые губищи задрожали, и девушка взвыла, падая на колени:

— Я ошиблась. Простите меня… я искуплю. Как скажете, как и искуплю. Не убивайте!

— Пусть уходят и не попадаются нам на глаза, — сказала Лиза.

— Проваливайте! — рявкнул я.

Девушка подорвалась, как наскипидаренная, и рванула к брату, повисла на Тетыще, а тот схватил ее под локоть и потащил прочь.

— Оружие собрали? — спросил я — все закивали, и я скомандовал: — Грузимся, и — на базу.

Мне предстояло принять каждого в клан и рассказать, что я знаю сам.

Но это просто. Куда сложнее — решить, что делать дальше.

Для начала, что выбрать базой? Далее — непонятно.

Развивать клан? Или пробиваться в город и чистить дальше?

Кто-то прильнул со спины, словно почувствовав мои сомнения.

— Это был тяжелый день… — сказала Лиза. — Подумаем обо всем на свежую голову.

Обернувшись, я увидел ее лисье личико и бесовские искорки в глазах.

— А пока… У вас там найдется уединенное место, Ден?

— О чем ты, Лиз? Надо решать, что делать с Сергеичем. Он убил невинного человека!

Друзья, на связи Денис. Зашли мы в комментарии к первой книге и получили травму, видя шквал негативных отзывов. Огромная просьба, кто читал книгу, зайти по ссылке и написать пару добрых слов о книге, дабы авторам не присесть на антидепрессанты от расстройства https://author.today/work/419507

И вторая просьба. Мы с соавтором не можем прийти к согласию и определиться, где будет база обновленного клана: на электростанции или в «Кали». Какой вариант наберет больше комментов, такой и будет.

Глава 24 Тот самый косяк

Заглянув мне в лицо, Лиза понимающе кивнула и отошла, а я задумался.

В далекой прошлой жизни мы все немного были маленькими Буддами. Прятались от смерти, отворачивались, видя похоронную процессию. А если умирал кто-то знакомый, ходили неделями с камнем на сердце.

Помнится, на работе был у нас пятидесятилетний экспедитор, и как-то на корпоративе, когда я просматривал ленту друзей в соцсети, он буркнул, что боится туда заходить — после ковида она больше напоминает некролог. Высвечивается день рождения у человека, поздравляешь его, а отвечает жена, что он три месяца как умер.

У меня от его слов аж настроение тогда испортилось, протрезвел мгновенно.

Теперь же смерть стала повседневностью. Подох десяток злодеев — ура! Умерла хорошая девушка Маша, а я реагирую так, словно узнал об этом из соцсети. Как будто сердце покрылось мозолями, огрубело.

Выходит, мы, люди, адаптируемся быстрее и лучше тараканов. А кто не адаптируется, того съедают.

Наши лазали по территории, собирали оружие и все, что может пригодиться. Атмосфера дрожала от напряжения, то и дело я ловил на себе взгляды новеньких, и в них читалась… обреченность. Тупая покорность и страх. Даже Киндерманны смотрели с осуждением.

Да что происходит? Я их освободил от кровожадного Папаши, а они недовольны? Накатила злость, которую я быстро подавил.

Первым собирать трофеи закончил Сергеич, подошел к Карине, поднял ее тело и понес к грузовику с такой нежностью, что аж слезы навернулись.

Ко мне подошла Эстер и, глядя в землю, пролопотала:

— Денис, позвольте забрать тело Марии и предать земле…

Я удивленно на нее взглянул, и филиппинка затараторила:

— Пожалуйста, она не займет много места!

И тут до меня дошло, откуда это напряжение. Видимо, я еще не вышел из боевого режима, и у меня отшибло эмпатию, мозги и много чего еще. А может, это просто последствия множественных откатов, истощения и недавнего тяжелого ранения.

Ничего не ответив филиппинке, я проковылял к телу Маши, оставленному Бергманом.

Будто поняв меня, подошел Рамиз с двумя лопатами, одну отдал мне.

Мы начали копать прям там, где стояли, где совсем недавно лежал умирающий Бергман, а Маша его защищала. Не отдавать же их тела на съедение зомби.

Над телом Марии Эстер даже пустила слезу и обняла девушку, пробормотала по-английски:

— Мария, ты была ангелом. Покойся с миром! Твоя душа точно отправится в рай. Спасибо, что была с нами, что помогала. Царство тебе небесное!

Филиппинка размашисто по-католически перекрестилась. Все, кто знал девушку, молча стояли возле ее тела, не решаясь закончить прощание.