Второй Шанс

Тогда их нанимал отряд магов из Адемики. Они взошли на Сандермау, но даже магия, защищавшая их во время пути, не помогла им перейти границу. Маги не были ни самоубийцами, ни фанатиками, а потому просто покинули горы.

Басх был так занят, что все еще не обратил внимания карту в моих руках. Не слишком-то хорошо с моей стороны копаться в его бумагах, да и делу может повредить.

— Вы уронили, — я протянула свернутую теперь карту Басху.

Мне пришлось повторить дважды, прежде чем он оторвался от толстой тетради, в которой упорно строчил что-то гусиным пером.

— Благодарю вас, — Басх протянул руку за картой.

Интересно, сколько ему лет? Безупречно красивое лицо. Я видела такие, когда мы натыкались в лесу на эльфийские гробницы. Их всегда охраняли великолепные статуи воинов. С точно такими же лицами. Я никогда не встречала ни одного живого эльфа, но Басх, наверное, походил на них более всего виденного мной.

Все, кто мало-мальски разбирается в истории войн с эльфами, знает – никогда эльфа не находили просто закопанным в землю. Всегда покоились они в гробницах из зеленого и розового камня. Как возводились эти склепы, кто строил их в пылу бесконечных битв? Еще одна загадка далекого и туманного прошлого.

Я достала из сумки гребешок и попыталась привести в порядок волосы. Многие женщины-следопыты, стремившиеся сохранить привлекательность в постоянных походах, заплетали на голове множество косичек, вплетая конскую гриву в собственную шевелюру. На подобное у меня никогда не хватало ни терпения, ни интереса. Спать с репейниками на голове, как это делает Святоша, я все-таки не могу, поэтому космы мне проще было просто отрезать.

— Вы не собираетесь ложиться спать?

Я не сразу поняла, что Басх обращается ко мне. Предыдущие два дня он не произносил ни слова во время привалов.

— Простите?

— Самое время, чтобы отойти ко сну, но вы, похоже, не хотите спать.

— А-а... Мы со Святошей почти всегда делим ночь надвое. Особенно, когда отходим от поселений. Здесь костер может... привлечь всякое, — пояснила я, смутившись.

— Показалась вам интересной моя карта?

Ой. Оказывается, он наблюдательнее, чем кажется. Недооценила.

— Даже и не знаю. Признаюсь, не удержалась и взглянула, но она показалась мне странной.

— Она исправлена, — Басх снова вынул пергамент из сумки. – Она не так подробна, как вы могли бы желать, но на ней есть кое-что, чего я не нашел больше ни на одной карте.

— Мне показалось странной манера начертания и... Названия.

— Вы умеете читать?

К моим щекам прилила жаркая волна. В его словах чувствовались удивление и доля уважения.

— Да, я... разбираю буквы, — проворчала я, не желая рассказывать, где именно я этому научилась. — Не такая уж редкость в наших краях, между прочим. Многие умеют, кому приходится с картами дело иметь.

— Если вам интересно, я могу показать, в чем заключается основная особенность этой карты.

Я кивнула. Басх поднял с земли сухую ветку и поднес ее к костру. Кончик ветки легко вспыхнул. Хм, следовало догадаться. Я раньше слышала об этом старом способе: особого рода чернила, становящиеся видимыми только тогда, когда нагревается поверхность, на которой они использованы. Басх протянул мне карту:

— Не могли бы вы развернуть ее и подержать так некоторое время?

Я повиновалась. Ученый поднес ветку снизу, держа ее очень осторожно, чтобы пергамент не загорелся.

На бумаге отчетливо проступил черный извилистый путь от Скалы-Девятки, но не к Девяти Стражам, а к Хардаа-Элинне. Однако, вторая дорога — от Девятки до Стражей — возникла лишь мигом позже. Она была вычерчена прерывисто и тонко, тогда как первая дорога проступала ясной и ровной линией, и по ее контуру проходили совсем мелкие и почти незаметные буковки. “Тропа Резчика” — гласила надпись.

— Как говорил один из моих учителей, прямой путь всегда самый долгий, — сказал Басх. – Все знают про прямой путь к Стражам. Но через них нельзя пройти; они – только вехи дороги, которой больше нет. В этой долине есть нечто, способное вернуть ее, как я выяснил. Удивляет вас моя настоящая цель?

— Ничуть. Я уже знала таких, как вы.

— Разве?

— Знаете, я уже четыре года как обитаю тут. Все, кто идет к Стражам, проходят через Семихолмовье. С некоторыми мне случилось пообщаться.

— И что же они вам сказали?

— Разное. Кто-то мечтал о несметных сокровищах за Итерскау. Кто-то наслушался песен и сказок об эльфах и их утерянном царстве. Кто-то грезил могуществом эльфийской магии. У всех были свои причины.

— Вам это кажется скучным?

— Нет. Мне это кажется бессмысленным. Не понимаю этого стремления коснуться того, к чему сами эльфы не особенно спешат возвратиться. Так же, к слову, как и эти очарованные странники из своих путешествий.

Басх вспыхнул, это было заметно даже в свете костра. Я же вдруг поняла, что говорю не как обычная охотница, и прикусила язык.

— Они просто не знали того, что известно мне, — тихо сказал ученый.

— И почему вы так уверены?

— Эта карта существует в единственном экземпляре.

— Да?

— Белка, вы разбираетесь в истории?

— Нет, — соврала я. — Я вряд ли пойму вас, Басх. Сведений, знаете ли... недостает.

— Но вы же наироу. Неужели вам не интересно?

— Нет. Я живу здесь и сейчас.

— Но эльфийская кровь...

– ...не делает меня особенной.

Басх не нашелся с ответом. Я решила, что разговор пора заканчивать. Ученому стоило получше выспаться, и мне нужно было подвести итог этой неожиданной беседе, провести грань между нами и укрепить ее.

— Я простая охотница, Басх, и желания у меня простые. Меня все это совсем не увлекает.

— Ну что же, — наконец сказал ученый. — Это ваше право.

Через несколько минут он уже занимался своей постелью, предварительно убрав в сумку все свои канцелярские принадлежности. Я смотрела, как пляшут под свой собственный треск языки пламени, и молчала. Через какое-то время ученый уснул, отвернувшись от мешающего ему света.

Я заметила, как золотисто блестят пряди его волос, выбившиеся из-под плаща. Дура я все-таки...

Глава 9

Небо серебрилось будущим снегом. Воздух был холодный и влажный, пропитанный легко узнаваемым запахом ила. Ощущалась близость болот — наша дорога проходила по самому их краю. Зимой они очень опасны: покрытые снегом, они кажутся обычными, ровными и тихими лужайками. Как же, все-таки, хорошо, что нам не нужно в них углубляться!

Идти здесь было неудобно: очень уж много колючего кустарника росло в этой области. Протоптанных тропинок не было совсем, земля была каменистой, то тут, то там попадались крупные валуны — сказывались недалекие уже предгорья.