Введение в Новый Завет Том II
Шрифт:
Объединяя все эти элементы, многие исследователи описывают лжеучителей в Колоссах как иудео–христианских синкретистов, в «философии» которых сочетались (эллинизированные) еврейские, христианские и языческие элементы. Самодельная религия [ethelothreskia]» — так определяет эту ересь Мартин (Martin), 2:23. В ней ангелы связывались со звездами и почитались во время праздников, в новолуния и в субботы почти как божества, которые правят вселенной и человеческой жизнью, как элементы в космической модели, которым люди должны подражать. (Как «сыновья Бога» в небесном дворе, ангелы могли восприниматься по аналогии с божествами греко–римского пантеона). Такой синкретизм мог присоединить к себе верующих во Христа с оговоркой, что они считали Его подчиненным ангельским господствам и силам. Ведь Христос был из плоти, а ангельские господства — духи.
В лжеучении иногда выделяются еще два фактора. Во–первых, некоторые исследователи описывают ересь, критикуемую Кол, как гностицизм (см. главу 5) из-за упоминаний видений [380] , надменности плотского ума, насыщения плоти (2:18, 21–23) и природных духов, если понимать последние как эманации Бога. Однако в критике учителей не говорится прямо о «знании». Правда, в позитивном представлении Христа в Кол часто встречаются слова «познание», «разумение», «ведение», «премудрость» (1:9–10, 28; 2:2–3; 3:10, 16; 4:5) и «полнота» (pleroma,
380
Христианские гностические системы часто отражается обнаруживались в явлении воскресшего Иисуса. Еще Лайтфут (Lightfoot) называл ересь в Колоссах гностической, указывая на воззрения Керинфа. Гоулдер [M. D. Goulder, NTS 41 (1995), 601–619], который считает, что Кол было написано стареющим Павлом с целью осудить зарождающийся иудео–христианский гностицизм, находит параллели с взглядами, выраженными в Апокрифе Иоанна.
Во–вторых, в своих позитивных разделах Кол говорит о божественной тайне (mysteriori), скрытой от веков, сейчас же открытой во Христе — знании, которое теперь разделяют и колоссяне (1:26–27; 2:2–3; 4:3). Некоторые ученые находят здесь прямо не выраженную критику лжеучителей как приверженцев религии мистерий. Можно указать на находящийся неподалеку город Иераполь, который был культовым центром Кибелы, великой анатолийской богини–матери [см. главу 5 (Б)], а также на возможное использование неясного слова embateuein («войти, вникать») с «видением» в 2:18, чтобы напомнить об обряде посвящения в религию мистерии [381] . Вполне возможно, что лжеучителя были как-то связаны с некой религией мистерии или использовали ее язык. Однако использованное Павлом слово mysterion заимствовано из апокалиптического иудаизма [382] и, что очевидно, не зависит от того, сталкивался ли он с религиями мистерии.
381
О embateuein см.: F. O. Francis, САС 197–207. Фрэнсис связывает слово со святилищем Аполлона возле Эфеса и его жрецом. Дибелиус (M. Dibelius, САС 61–121) изучает инициации в культ Изиды и другие обряды посвящения.
382
См.: R. E. Brown, CBQ20 (1958), 417–443; Biblica 39 (1958), 426–448; 40 (1959), 70–87, и главу 5, сноску 40, а также J. Coppens, PAQ 132–158. Согласно апокалипсическим взглядам, Бог открыл божественный план на тайном небесном совете ангелов, а пророки и провидцы приобретают знание об этом таинственном плане, получая видения о небесном совете.
Надо признать, что все эти наблюдения не создают целостной картины. Гартман (Hartman, "Humble" 28–29) поступает мудро, когда делит материал в Кол, касающийся лжеучения, на не вызывающие сомнения факты, правдоподобную и возможную информацию. Все те, кто с уверенностью пишут на эту тему, в значительной степени располагают лишь догадками. Конечно же, в этом нет ничего плохого, при условии, что эти люди реально оценивают вероятность каждой догадки. При такой удаленности в пространстве и времени мы едва ли сможем расшифровать все элементы, которые входят в критикуемый автором синкретизм, или с точностью определить конечную теорию. Обычные читатели могут удовлетвориться той оценкой, которая действительно вероятна: противники сочетали веру в Христа с еврейскими и языческими идеями, сформировав иерархическую систему небесных существ, в которой Христос был подчинен ангельским силам, которым было необходимо поклоняться.
Кодекс домашней этики (3:18–4:1)
Это первый из пяти новозаветных сводов правил для членов христианского братства, с которыми мы еще познакомимся, и, вероятно, самое древнее [383] . Отношение членов братства друг к другу обсуждалось и в литературе Премудрости ВЗ, и в этических дискуссиях греческих философов. Говоря конкретнее, известные философы разрабатывали детальные перечни этических требований по отношению к представителям власти, родителям, братьям и сестрам, мужьям, женам, детям, другим родственникам и деловым партнерам. В развивающихся христианских общинах верующих нужно было направлять, чтобы посторонние видели влияние веры в Христа на их жизнь и признали их полезными членами общества. Эта необходимость могла быть более настоятельной в тех случаях и в тех местах, где большинство христиан составляли язычники, которые не были воспитаны в знании еврейского Закона.
383
См. Еф 5:21–6:9; Тит 2:1–10; 1 Тим (2:1–2); 2:8–15 + 5:1–2; 6:1–2; 1 Петр 2:13–3:7 (также Дидахе 4:9–11; 1 Клим 1:3; 21:6–8; Поликарп, Филиппийцам 4:1–6:2). Рассмотрение домашних кодексов [иногда называемых немецким словом Haustafeln («списки домашних обязанностей»), взятых из Библии Лютера] можно найти в комментариях, посвященных соответствующим отрывкам, но особо полезная сравнительная таблица предлагается у Сельвина (Selwyn, 1 Peter 422–439, особенно 423). См. также: J. E. Crouch, The Origin and Intention of the Colossian Haustafel (Gottingen: Vandenhoeck & Reprecht, 1972); D. C. Verner, Household (– codes in the Pastorals); С J. Martin, "The Haustafeln (Household Codes) in African American Biblical Interpretation," Stony the Road We Trod, ed. C. Felder (Minneapolis: A/F, 1991), 206–231.
Вряд ли есть сомнения в таком случае в том, что и форма, и содержание новозаветных домашних кодексов находились под влиянием современным им этических правил. Однако теперь появилась новая мотивация: «в Господе» (Кол 3:18, 20; также «Господь» 3:22, 24; «Господь на небесах» 4:1), Христос, который превыше господств и сил. Правление Христа обязует всех домашних соблюдать правило, адресованное рабам в 3:24, но относящееся ко всем без исключения: «Служите Господу Христу». Этот принцип определяет, какие этические указания заслуживают особого внимания, задает тон, а также снимает противоречие с 2:20–22, где автор предостерегает колоссян против следования человеческим заповедям и учению. Иллюстрацией этому является тот факт, что первый член в каждой из трех пар (3:18–19; жены/ мужья; 3:20–21: дети/отцы; 3:22–4:1: рабы/господа) получает
наставление повиноваться и быть послушным, так как покорность Христу реализуется путем подчинения в рамках домашней среды [384] . Второй член каждой пары, тот, кому следует подчиняться, должен воплощать в себе черты Господа, который превыше всех: любовь, воздержание от гнева, справедливость.384
В главе 18, разделе «Для размышления» (5), отмечалось, что в самой ранней сохранившейся работе Павла христианам давалось наставление уважать поставленных над ними в Господе (1 Фес 5:12).
То, что рабам даются наставления в четырех строках, а господам — только в одной, возможно, отражает социальный статус христиан: много рабов, мало богатых господ. (Связь Кол с Флм, письмом, посвященным взаимоотношениям раба и господина, также вписывается в эту картину.)
Как читатели–христиане, живущие в более позднее время, должны расценивать эти этические наставления, сформулированные как руководство домашним сообществам I века?
(1) Первый подход заключается в обсуждении данного вопроса на внутреннем библейском уровне. В подлинных письмах Павла есть тексты, которые наделяют всех крещеных христиан равными спасительными благами, (Гал 3:27–29; 1 Кор 12:13 — ср. также Кол 3:10–11). Цитируя данные отрывки, некоторые богословы предполагают, что домашние кодексы более поздних новозаветных писаний представляют собой искажение, отражающее усиление авторитарного патриархального церковного порядка. Указывая на отрывки из более ранних писем Павла, которые говорят о подчинении женщин мужчинам (например, 1 Кор 14:34–36), другие исследователи отвечают, что более поздние писания настолько же каноничны и авторитетны, как и подлинные книги Павла. Признавая это, еще одна группа ученых обращает внимание на то, что не все новозаветные писания освещают с одинаковой глубиной евангельское указание об уравнивающих всех спасительных благословениях и что следует тщательно изучать различия внутри самих текстов, не отбрасывая ни одного из них.
(2) Второй подход, который не исключает первый, заключается в обсуждении вопроса на герменевтическом уровне, или переводе культурно–обусловленных текстов НЗ на язык современной жизни.
(а) Одна точка зрения, отдавая должное сегодняшнему дню, возводит эти кодексы в ранг христианского закона, которому следует подчиняться как неизменной воле Бога. Этот взгляд допускает некоторое разнообразие, при котором некоторые законы считаются более важными, чем другие, но основной вопрос остается неизменным: не канонизирует ли эта точка зрения конкретную социальную картину I века, даже если при этом НЗ представляет ее «в Господе»?
(б) Другая точка зрения при оценке этих кодексов отдает приоритет нашему современному социальному опыту. Опять же, здесь наблюдается определенный диапазон путей, которыми интерпретаторы выявляют ценность, которая внедрялась в I веке, и пытаются перенести ее на наши современные социальные отношения. Некоторые исследователи таким образом истолковывают принципы, что жена должна не подчиняться, а заслужить уважение мужа. Другие же, более радикальные, утверждают, что ценности Евангелия могут потребовать такой переформулировки указаний, которая станет собственной противоположностью. Современным рабам (экономической и политической систем) следует сказать: надо не подчиняться или быть послушными, а восстать и сбросить угнетателей. Вследствие многовекового неравноправного положения женщины женам следует дать наставление реализовать себя и временами даже бороться против своих мужей. Основной вопрос, который тоже возникает при рассмотрении данной точки зрения: не превращает ли она библейский текст в собрание интересной антикварной информации? Читателям, ищущим путь между Сциллой и Харибдой, следует напомнить о рассмотрении вопроса библейского авторитета в главе 2 (Б), так как любой ответ открыто и косвенно будет отражать позицию по отношению к боговдохновенности, откровению и церковному учению, а также к идее христианской жертвенной любви. То, что немногие стали бы менять указания, данные детям, говорит о том, что один подход к домашним кодексам не может быть уместным для всех названных пар.
Писал ли Павел к Колоссянам [385] ?
До сих пор я называл человека, обращавшегося к колоссянам, «Павлом», потому что письмо именно так представляет его. Более того, большая часть лексики, особенности стиля и богословие Кол характерны для Павла. Даже если бы имя Павла не значилось в 1:1, 23; 4:18 [386] , это письмо, непременно, было бы связано с Павлом. Начиная с 1805 года [Эвансон (Evanson)], и, более отчетливо, с конца 1830–х годов [Майерхоф (Mayerhoff)] стали звучать голоса сомневающихся в авторстве Павла применительно к Кол. Наряду с 2 Фес, Кол предоставляет прекрасные возможности оценить предлагаемые рассуждения. В настоящее время около шестидесяти процентов последователей критической школы считает, что Павел не писал это письмо [387] . Читатели, которых не интересуют детали, могут удовлетвориться этой оценкой и пропустить следующий далее обзор аргументов и контраргументов по поводу отнесения Кол к девтеропаулинистским письмам.
385
Хотя вопрос часто ставится как проблема авторства Павла, но, как я уже объяснял ранее, термин «автор» представляет некоторые трудности. Если письмо было написано через двадцать лет после смерти Павла его учеником, стремящимся выразить идеи своего учителя, согласно представлениям древности, Павел вполне мог называться «автором», так как подразумевался «авторитет», стоящий за данной работой. Я употребляю определение «писатель», ссылаясь на сочинителя письма, вне зависимости от того, пользовался ли последний услугами писца.
386
Имя должно было напоминать читателям, что к ним обращается «апостол». Упоминание о Павле как о «служителе [diakonos] благовествования» и «служителе церкви» и об искупительных страданиях Павла (1:23–25), как полагают, представляет собой агиографию девтеропаулинистского периода, в которой он глубоко почитался.
387
CLPDNW 171 предлагает обзор мнений различных ученых и нюансы их взглядов. Два основных исследования на немецком языке об авторстве Павла в Кол приходят к прямо противоположным выводам: Перси (E. Percy, 1946 — положительный вывод) и Буярд (Bujard, 1973 — отрицательный вывод). Обстоятельная работа Кэннона (Cannon), поддерживает мнение о Павле как об авторе этого послания.
С самого начала следует заметить, что эта дискуссия осложняется двумя очень различными представлениями о псевдонимии в отношении к Кол. Некоторые ученые считают, что оно было написано близким Павлу человеком еще при его жизни или сразу после его смерти и отражает идею, о которой сам Павел хотел бы написать. Другие исследователи предполагают, что это случилось несколько десятилетий спустя, когда кто-то из традиции Павла посчитал себя продолжателем дела Павла и обратился к современной ему ситуации. Таким образом, кроме ответа на вопрос, возможно ли, чтобы письмо было написано кем-то другим, а не самим Павлом, приходится также решать проблему, какой же из данных двух сценариев псевдонимии более вероятен.