Выбор ведьмы
Шрифт:
«Ты что? — весело спросил он, нарезая вокруг нее круги, как гуляющий с хозяйкой пес. — Тебе цветы нравятся?»
«Д-да… — неуверенно протянула мама и посмотрела на цветы — Ирка поняла, что мама на самом деле только сейчас на них посмотрела. — Они редкие, да? — Она замолчала, нервно облизнула губы, открыла рот, закрыла и наконец, видно, посчитала, что правильные слова найдены. — Ты мне всегда цветы даришь…»
«Да-а-а… — довольно протянул Симаргл. — Тебе же нравится?»
«Цветами сыт не будешь, я ж не мамина коза! — вдруг резко и зло бросила она, видно решив отказаться от всякой дипломатии. — Вот Рубен Арсенович, сосед наш, у него дочка замуж выходит, так жених ей шубу подарил…» —
«Ты что, мерзнешь?» — наконец спросил он, оглядываясь на пеструю летнюю толпу в футболках, шортах и легких платьях.
«Да не в этом дело! — снова разозлилась Лариса и, низко опустив голову, пошла дальше. Симаргл пристроился рядом, недоуменно поглядывая на нее. — А шуба знаешь из кого? — Кажется, Лариса решилась на второй заход. — Из шкуры гепарда! Пятнистого… ужасно дорогая, потому что гепард — вымирающий зверь!» — с гордостью, будто сама была обладательницей такой шубы, сообщила она.
Физиономия Симаргла стала откровенно неприятной.
«Если гепарды вымирают, наверное, не нужно из них шубы делать? — вкрадчиво поинтересовался он. — Наверное, чтоб не мерзнуть, хватит и тех, кто не вымирает? Кроликов, их полно».
«Ты ничего не понимаешь! — Лариса гневно потрясла букетом, хрупкие и прозрачные, как хрустальные подвески, лепестки странных цветов посыпались на асфальт. — Вот именно что кроликов полно! Кого можно удивить шубой из кролика? А вот гепард — это же настоящая редкость! Представляешь, как ее жених любит? Дочку Рубена Арсеновича, — уточнила она. — И шубу, наверное, тоже. Как такую шубу не любить? Вот гепарды вымрут — и станет такая шуба одна-единственная!»
«Ты хочешь шубу из гепарда?» — тупо переспросил Симаргл.
Лариса расцвела, как ирийские цветы под низким жарким солнцем.
«Ой! А ты можешь? Кла-ассно! — беря его под руку, промурлыкала она и потерлась щекой о распирающее темную футболку мускулистое плечо. — Так приятно, что ты… хочешь о нас позаботиться!»
«О вас? Твоя мать сама о ком хочешь позаботится», — явно думая о другом, буркнул Симаргл.
«А я вовсе не о матери говорю! — отрезала Лариса. — Шуба ерунда, что там шуба, девушке вообще многое нужно! Дом, например…»
«Из вымирающих деревьев?» — тускло спросил Симаргл.
«Ты смешной. Деревянный дом — в городе? Хотя, конечно, деревянная отделка и мебель из натурального дерева… Из какого-нибудь… я даже не знаю… Дерева гинкго, вот! Чтоб даже круче, чем у Рубена Арсеновича! Самое то — при таких особых обстоятельствах», — кокетливо сказала она.
«Каких еще… особых?» — так же тупо повторил Симаргл. На Ларису он не смотрел.
«А вот придем в кафе — скажу!» — заговорщицки улыбнулась она.
«Знаешь… — Симаргл вдруг остановился. — Я, пожалуй, не хочу в кафе».
«Жа-алко… Давай тогда просто погуляем!»
«И гулять не хочу. Я… извини, мне… мне сейчас лучше уйти». — Он резко повернулся и пошел прочь.
«Сим! — Лариса растеряла весь свой запал. — Ты… Если ты из-за шубы… и из-за дома… то я… я просто пошутила, мне ничего такого не нужно! Меня и квартира устроит, и… Ну пойдем, Сим, посидим где-нибудь, я хочу тебе кое-что рассказать!»
«Прости, но свадьба дочки Рубена Арсеновича меня мало интересует!» — отрывисто бросил он.
«Ты… ты хотя бы позвонишь?» — в последнее мгновение отчаянно цепляясь за его локоть, выпалила она.
«Ты же знаешь, я не люблю пользоваться телефонами», — холодно обронил он, отцепляя ее пальцы от своего локтя. И пошел прочь.
Лариса еще стояла, следя тоскливым взглядом за высокой статной фигурой в толпе. Потом лицо ее стало злым и замкнутым, и она с размаху швырнула букет в урну.
Глава 33
Приговор
Владычицы«Особые обстоятельства… особые… — билось в голове у Ирки. — Она хотела сказать, что ждет ребенка! Меня… Поэтому и задавала такие идиотские вопросы! На самом деле ей не нужна была шуба! Ей нужна была уверенность, что ее любят. Не бросят. А потом, когда Рада его предала, а Табити заточила и он перестал приходить на свидания, решила, что он все понял, — и вот как раз взял и бросил! Из-за ребенка. Из-за меня. Поэтому она меня и…» «Не любит» Ирка не решилась даже подумать. «А он ничего не понял! То есть понял, но по-своему. И решил вовсе не жениться, а… уничтожить человечество. Как безнадежное. Люди такие идиоты. Да и древние крылатые псы не лучше».
— Ее тоже убьешь? — мрачно спросила Табити там, внутри объемной картинки.
— В Ирий заберу, если ты разрешишь. Пусть живет здесь, — равнодушно бросил он. — У тебя тут живут человеки, под змеевым крылом они ничего не решают, а значит, ничего и не портят. Я-то знаю, у меня ученица из местных!
— А как-нибудь ты заметишь, что портят мои змеи, — сухо отрезала Табити. — Например, новорожденные змееныши выжигают и травят все вокруг себя, и тебе это неприятно.
— Сколько там выжгут твои новорожденные! — отмахнулся Симаргл. — Даже слабенький вулкан уничтожит больше. А потом они сливаются со стихией: водный не нанесет вред воде, земляной — земле, а воздушный — воздуху. Да и пламя хоть и палит лес, но уничтожает и сухостой, давая жизнь новым деревьям. Великий закон соблюден, Морана и Жива — одно. А человеки… Вокруг них скоро ничего расти не будет! Я не знаю, когда и что в них изменилось, но сейчас они не живые существа — они вроде болезни, убивающей все вокруг. Я должен уничтожить эту болезнь раньше, чем она станет смертельной для всего мира.
— Но ведь не стала еще! — выпалила Табити.
— А когда станет, будет поздно! Ствол Мирового Древа начнет засыхать — ты всерьез думаешь, Владычица моя, что это не затронет крону? Рядом с тобой будет вонючий издыхающий мир, и вместо этих их фильмов и телефонов сквозь порталы к нам — к тебе в Ирий! — полезет мор, смерть и яд! Приведи мне хоть один довод, Владычица и Созидательница… — Симаргл подался вперед, его темные глаза испытующе уставились на Табити. — Один четкий и логичный довод, почему я не должен убрать существа, столь опасные для целого мира? Существа, которые рано или поздно его погубят? Чем они лучше других? Почему надо сохранять их жизни, рискуя целым миром?
— Надо же, Пес требует логики! — фыркнула Табити.
— Раз ты перешла к оскорблениям, значит, доводов у тебя нет, — заключил Симаргл, хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся.
Табити вдруг вскочила и метнулась за ним со скоростью и плавностью атакующей змеи. Крепко схватила его за руку.
— Не делай этого! — горячо заговорила она. — Я стара, я много видела, поверь моему опыту и моему чутью: что убьешь — не вернешь, не возродишь, не увидишь, что дальше станется! Убить — это навсегда!
— На заре времен ты тоже не убила Мардука и других богов, потому что хотела увидеть, что дальше станется, — почти грубо бросил он. — Увидела? Они убили твоего мужа и, в сущности, убили тебя. Понравилось? — Он рывком высвободился из ее хватки. — Люди станут всего лишь еще одним биологическим видом, исчезнувшим в мире людей, — он коротко и зло рассмеялся и исчез.
Полупрозрачная Табити над зеркалом осталась стоять, замерев словно в отчаянии. Потом вдруг медленно подняла руку, губы ее растянулись в змеиной усмешке, и она аккуратно стряхнула в пустой кубок капли багряно-алой крови, оставшейся на длинных, острых, как ножи, когтях.